Карен Мейтленд - Исчезающая ведьма

Роберту послышался еле слышный вздох, он увидел, как дрогнули изящные плечи — она старалась сохранять самообладание. Ему было бы в тысячу раз легче, если бы она гневно кричала на него, как сделает Эдит, узнав о его потере, хотя Роберт и не собирался говорить об этом жене. Но тихая и смиренная покорность Кэтлин сильнее любых гневных слов заставляла его ощущать вину.

Он полез в кожаную суму на поясе.

— Это лишь малая часть того, что вы потеряли... — Роберт протянул ей кошелёк. — Возьмите его, госпожа Кэтлин, ради Леонии. Я не могу допустить, чтобы она страдала из-за моей глупости.

Но он тут же понял, что оскорбил Кэтлин.

Она резко вздернула голову.

— Вы мне ничего не должны, и я не приму денег от мужчины, который мне не отец и не муж.

— Это не от меня, — поспешил исправиться Роберт, вдруг осознав нанесённое оскорбление. — От Купеческой гильдии. У них есть фонд для вдов и сирот.

— Для иждивенцев покойных купцов, членов гильдии, — твёрдо сказала Кэтлин. — Мой муж был не из Линкольна и в вашей гильдии не состоял.

Но её гнев остыл так же быстро, как вспыхнул, и губы изогнулись в улыбке.

— Вы благородны и щедры, мастер Роберт, и я искренне благодарна за вашу заботу о моей дочери, в особенности потому, что мы ведь вам не родня.

— Хотел бы я, чтобы были, — пробормотал он, не сознавая, что говорит вслух.

Её улыбка стала теплее.

— Я и фартинга не возьму у вас, Роберт, ведь эти деньги принадлежат вашей драгоценной супруге и сыновьям, особенно когда вы и сами понесли потери. Ваши советы и ваша защита — бесценный дар для меня, и как вдова, чужая в этом городе, я буду вечно благодарна вам за покровительство.

Роберта так заворожили движения её губ, что он едва слышал слова. Теперь она оказалась ближе и смотрела прямо на него. Он чувствовал аромат розовой воды и бергамота от её волос. Прежде чем сам понял, что делает, он шагнул вперёд, обнял её за плечи и прижался губами к нежным тёплым губам.

Кэтрин отпрянула от него, глаза полыхнули тревогой.

— Нет, мастер Роберт!

Он отвернулся, чтобы скрыть краску смущения, и боялся снова взглянуть на Кэтлин. Но когда, наконец, поднял взгляд, с удивлением увидел радость на её лице.

— Моя дочь лучшая хозяйка в доме, чем я, — сказала она, — ведь я даже закуски не предложила, а вечер такой холодный.

Упоминание о спящем наверху невинном ребёнке подействовало на Роберта как резкий выговор, хотя он понимал, что у Кэтлин такого намерения не было. Он украдкой наблюдал, как она подходит к столу, наливает в кубок приправленное специями вино. Кэтлин присела перед очагом, и он не мог отвести взгляд от округлых линий туго обтянутых тканью ягодиц. Она сунула в кубок с вином раскалённую кочергу, и Роберт подпрыгнул от внезапно раздавшегося шипения. Хозяйка встала, протянула ему кубок, и он его с благодарностью принял.

— Прошу, мастер Роберт, садитесь. Расскажите о вашей драгоценной супруге и сыновьях.

Голос звучал так, словно между ними ничего не происходило, и Роберт на миг подумал, что ему всё лишь привиделось. Но он целовал её, ещё чувствовал дрожь её губ на своих.

В нём росла благодарность за её снисходительность, за неудачное вложение денег и неловкий поцелуй. Стыдно признаться, но его мрачные предчувствия относительно встречи с ней были во многом связаны со страхом, что она в отместку расскажет всем, что он потерял деньги вдовы. Роберт боялся не только ущерба для своей репутации. Если Мод пронюхает, то отправится прямо к Эдит, и нет такой мрачной вести, которую эта женщина не смогла бы сделать чернее. У него не было ни тени сомнения, что Кэтлин сдержит слово, и никто ничего не узнает.

Они сидели в креслах с высокими спинками по обе стороны от пылающего очага. Кэтлин, как всегда, поддерживала разговор. Роберт даже не предполагал, как умело она задаёт вопросы, позволяя ему разглагольствовать на любимые темы — о делах, политике, шерсти, налогах. Но всё же он больше не находил оправданий для продолжения встречи.

Кэтлин могла делать вид, что между ними нет ничего, кроме дружбы, а Роберт — нет. Даже когда он говорил, мысли возвращались назад, к прикосновению её губ. Он понимал — если останется дольше, то может не совладать с собой, повторит свой неуклюжий опыт.

Он заставил себя подняться.

— Эдит... я должен идти. Жена боится, что в темноте на меня нападут грабители.

Он не ощущал стыда за кражу этого извинения, которое Беата предложила ему прошлой ночью. Как и многие обеспеченные мужчины, Роберт полагал, что владеет всем, что попадается на пути, или, во всяком случае, вправе это забрать.

Кэтлин тоже встала.

— Конечно, вы сейчас же должны идти домой. Я не хотела бы причинять огорчение другой женщине. Я слишком хорошо знаю эту боль...

Глаза затуманились, и она опустила взгляд. Кэтлин и раньше упоминала, как скверно обходился с ней покойный муж, хваставшийся множеством шлюх и с жестоким удовольствием унижавший жену перед своими приятелями. Кэтлин мало говорила о прошлом, а Роберт не настаивал на том, чтобы знать больше, поскольку понимал — она не хочет, чтобы её жалели.

Он шагнул к ней, желая утешить, но она подняла на него глаза — душевное равновесие восстановилось, и он понял, что оскорбит её, опять попытавшись коснуться.

— Вы должны проявлять величайшую осторожность, мастер Роберт. Разбойники с каждым днём делаются всё более наглыми и безрассудными. Похоже, закон их совсем не волнует. Диот говорит, они даже влезают в дома, когда хозяева спят в постели. Бедная старая женщина вскакивает по ночам от любого шума.

— Я немедленно отдам приказ ночным стражникам. Прослежу, чтобы эту улицу патрулировали почаще. — Он был рад сделать хоть что-то, компенсирующее ущерб. — Шериф Томас — мой добрый друг, он...

Но Кэтлин покачала головой.

— И выдадите причину вашей заинтересованности? Вдове не восстановить потерянную репутацию. У меня дочь, я должна думать о её будущем. Я не стану её компрометировать. Кроме того, нет причины за нас волноваться, — она рассмеялась. — Любой, заглянув в эту дверь, поймёт, что красть у нас нечего.

Но страхи, если уж они появились, изгнать так же трудно, как призраков, и выйдя в холодную ночь, Роберт вдруг осознал, как пуста и темна эта узкая улица, как непрочны ставни и как легко через них проникнуть.

Госпожа Кэтлин, кажется, не понимает, что мужчины могут похитить из её дома другие ценности — не украшения, серебро или золото. Если какой-то женщине и нужна защита, так именно ей. Он решил, что утром купит собаку и отправит ей. Малышка Леония наверняка полюбит питомца, а пёс хотя бы задержит того, кто рискнёт влезть в дом. Кэтлин не откажется принять подарок, если он пошлёт его дочери.

Завернув за угол, он в последний раз оглянулся и увидел, что кто-то стоит на пустой улице рядом с домом Кэтлин — тёмный силуэт в оранжевых отсветах факела на дальней стене. Лицо незнакомца скрывал глубоко надвинутый капюшон, ветер трепал рваные полы одежды.