Лора Роулэнд - Смертельное прикосновение

— Но я почти не вижу его, — с сожалением сказал Сано, сына сидел у него на коленях счастливо болтал ногами.

— Я хочу быть хорошим отцом, но всякий раз находится масса дел и времени на него не остается. Я хочу передать Масахиро свой жизненный опыт, научить боевым искусствам и пути воина, как и мой отец научил меня.

Отец Сано был мастером школы боевых искусств, в которой Сано провел большую часть своего детства.

— Но сейчас времени будет еще меньше, чем обычно.

Побыв с ребенком еще достаточно долго, Рейко и Сано, наконец, уложили Масахиро в постель. Они пошли в свою комнату, где Рейко разлила по чашечкам сакэ.

— Начальник мэцукэ был убит, — сказал Сано. — Господин Мацудайра приказал мне провести расследование.

После он рассказал ей, что удалось выяснить о преступлении и связанные с этим опасности, а также последствия, в случае возможной неудачи. Рейко охватили волнение и тревога. Сано сказал:

— Это дело об убийстве чревато тем, что оно подольет масло в огонь политического конфликта и вызовет новую войну. Господин Мацудайра уязвим, потому что назначенные им руководители находятся под угрозой. Я снова оказался между двумя фракциями, как между молотом и наковальней.

Рейко сразу поняла, что ситуация очень рискованная и, в случае неудачи, Сано может лишиться своего поста, но она также знала, что подобные дела у него были раньше и то, что отличие от его теперешней административной работы, в расследовании убийства было то, чем он бы мог поделиться и посоветоваться с ней.

— Это звучит очень интригующе, — сказала она. — Есть ли что-нибудь, в чем я могла бы тебе помочь?

— Может быть, позже.

Сано отпил сакэ, а потом сказал:

— Чем ты сегодня занималась?

Рейко показалось, что он быстро сменил тему, почувствовала отчуждение, которое возникло между ними. Почему он не хочет обсуждать это дело дальше? Его голос звучал так, как будто он не хотел, чтобы она принимала в нем участие. Но они были партнерами в проведении расследований на протяжении уже четырех лет брака, поэтому Рейко решила принять слова Сано за чистую монету и предположить, что он позовет ее, если она будет нужна.

— У меня имеется собственное расследование, — сказала она.

После чего рассказала ему о Югао, суде и просьбе ее отца.

Сано выглядел скорее встревоженным, чем заинтересованным.

— Эта женщина, Югао, действительно является хинин?

— Да. Вот почему полиция не расследовала должным образом убийство ее родных и она не надеется на справедливое судебное разбирательство.

— И ты хочешь найти доказательства, подтверждающие ее невиновность, несмотря на то, что она призналась?

Рейко была озадачена неодобрением, которое она услышала в голосе Сано.

— Да.

Потерев подбородок, Сано сказал:

— Я не думаю, что это хорошая идея.

— Почему же? — удивилась Рейко. Она была уверена, что Сано одобрит ее желание защитить обездоленного человека. Он говорил с неохотой.

— Наше положение изменилось, с тех пор, когда я был сесакан-сама. Я должен быть гораздо более осторожным, чем раньше. Это касается и моей семьи. Сейчас мы должны придерживаться более высоких и строгих стандартов поведения. То, что мы делаем больше не остается незамеченным. Общение же с людьми не нашего круга весьма рискованно.

— Ты хочешь сказать, что я не должна встречаться с Югой, потому что она изгой и это отразится на тебе? — не могла поверить своим ушам Рейко.

— Для тебя общение с ней и помощь является нарушением табу, которое запрещает контакты между хинин и обычными людьми, если моя жена станет игнорировать запреты, то это создаст впечатление, что я не уважаю обычаи, которые управляют обществом. Но это только часть проблемы.

Рейко уставилась на него с открытым от изумления ртом. Ее ли муж это говорит?! Сано никогда не беспокоился по поводу общественного мнения. Единственное, что его волновало, так это справедливое правосудие. Она начала догадываться, почему он не хотел, чтобы она участвовала в его расследовании.

— Основная проблема в том, что ваш отец просил вас вмешиваться в системе правосудия, — продолжил Сано. — Я уважаю его, но он пренебрегает своими обязанностями, игнорируя доказательства против Югао, а также ее признание и просит свою дочь расследовать убийства.

— Я думаю несколько иначе. — Рейко двигало желание помочь отцу избежать судебной ошибки и ее собственное желание заняться расследованием. Хотя Сано привел правильные аргументы, она запротестовала:

— Но ведь убийства должны быть расследованы. Там нет никого, кто бы это мог сделать, а я знаю, что и как надо делать.

— Мне известно, что ты знаешь, — желая успокоить жену, Сано спокойным тоном решил привести логические аргументы.

— Но у вас нет официального статуса и, несмотря на этот факт, судья хочет полагаться на результаты вашего расследования, чтобы доминировать над полицией. — Он покачал головой. — Это нарушение закона. Я не могу мириться с этим. Я не могу позволить себе выглядеть, как будто я поддерживаю изгоев и хочу освобождать преступников.

— Ты хочешь сказать мне, что я должна бросить это расследование? — Рейко была ошеломлена, но не только потому, что она поняла, что его положение была достаточно уязвимо, что поведение его жены может быть использовано против него.

— Я надеюсь, ты понимаешь, почему сама должна от него отказаться.

Рейко сидела молча, обдумывая услышанное и формулируя свои мысли:

— Я понимаю, что ваши враги ищут любое оружие, чтобы уничтожить вас. Я понимаю, что они могут использовать для этого мое поведение.

В политическом противостоянии даже такая незначительная ошибка, как жена, которая попирает традиции, влекла серьезную ответственность для должностного лица. Она не хотела поставить под угрозу положение Сано и рисковать опозорить его и всю семью, но и она не хотела отказаться от своего расследования. Более того, она была задета изменением отношения Сано, который когда-то, скорее всего, сам бы с интересом занялся делом Югао.

— Но жизнь женщины находится под угрозой и есть много остающихся без ответа вопросов, которые ставят под сомнение ее вину. Разве ты не считаешь достаточно важным выяснить, что на самом деле случилось в ночь убийства ее семьи? — Рейко не хотелось думать, что Сано настолько изменился, что его это не интересует. — Разве вас не заботит то, чтобы был наказан настоящий виновник?

— Конечно, заботит, — раздраженно и нетерпеливо сказал Сано. Отстаивание истины и служба правосудию всегда были краеугольными камнями его чести, наиважнейшими правилами Бусидо, как и мужество, служение своему хозяину и мастерство в боевых искусствах. Конечно, он придерживался этих своих принципов и в настоящее время. Но слова Рейко привели его в замешательство. Неужели за те полгода, что он занимал должность канцлера, его стали больше заботить политика и положение, чем честь? Или он следовал в своей деятельности Пути воина только тогда, когда получал на это разрешение? Эта мысль встревожила Сано.