Лора Роулэнд - Смертельное прикосновение

Староста позвал одного из клиентов:

— Что ты здесь делаешь так рано, стражник? Тюрьму закрыли или ты тайком сачкуешь?

— Ну и чего, если и так? — сказал надзиратель. Он был небольшого роста, мускулистый, лет сорока. Его полностью выбритая голова была обмотана грязной лентой белого хлопка. У него были густые черные брови и торчащие усы, грубое лицо в прыщах, ямках и старых шрамах, а руки были покрыты татуировками.

Не обращая внимания на его грубость, староста сказал:

— Эта госпожа — дочь судьи Уэда. Он поручил ей расследовать убийство Таруйа и его семьи. Она хочет поговорить с тобой.

Начальник немигающим взглядом посмотрел на Рейко. Свет, отражавшийся в них, казался неестественно ярким.

— Я знаю твоего отца. — Улыбнулся он, показав гнилые зубы. — Не то, чтобы я когда-либо встречался с ним, но я работаю на него.

Рейко отметила пятна на его синем кимоно и соломенных сандалиях и грязь под ногтями. Была ли это кровь преступников, которых он пытал в тюрьме? Мелкая дрожь прошла через нее. Это расследование раскрыло ей темную сторону работы ее отца, а также жизнь низов Эдо.

— Вы же посещали Таруйа той ночью? — спросила она.

— А что если так?

— Зачем?

— У меня было к нему дело.

Тюремщик кокетливо посмотрел на Рейко и облизнул губы.

— Что за дело? — спросила она, стараясь не вздрогнуть.

— Таруйа в тюрьме играл в азартные игры. Он обманывал людей, которые работают там.

Гнев в голосе, который Рейко услышала в его голосе, говорил, что надзиратель сам стал одной из жертв Таруйи.

— Я пошел и потребовал его вернуть деньги, которые он украл. Он сказал, что выиграл их, и что он их уже потратил. Мы подрались. Я бил его пока его жена не стала бить меня железным горшком и не выгнала меня.

Он поморщился с отвращением, а затем ухмыльнулся:

— Но теперь Таруйа мертв. Больше он уже никого не обманет. Его дочь сделала миру одолжение, когда зарезала его.

Рейко поняла, что его дочь была не единственным человеком, который бы имел основания желать ему смерти.

— Где ты был после того как ушел от него?

— Я пошел к моей подруге.

— Эта одна ночная девочка из поселка, — сказал староста.

Опасение промелькнуло в ярких глазах начальника тюрьмы.

— Если вдруг судья Уэда вздумает повесить эти убийства на меня, а не на Югао, скажи ему, что я не делал этого. Я не мог этого сделать. Всю ночь я был со своей подружкой. Она может поклясться в этом.

Тем не менее, Рейко знала, что человеку, который вымогал деньги у купцов и избивал их, заставляя платить, ничего не стоит запугать зависящую от него женщину, чтобы отвести от себя подозрение в совершении убийства.

— Есть еще вопросы, — с издевкой спросил надзиратель, улыбаясь, в то время как его взгляд блуждал по ее телу.

— На данный момент нет, — сказала Рейко, понимая, что если она не сможет найти улики против него, его придется отпустить.

— Тогда, если вы меня простите…, — надзиратель прошелся к задней двери, сунул руку под кимоно, и демонстративно вытащил из-под набедренной повязки свой член. После этого он справил нужду в помойной чан на выходе из чайханы со словами:

— Передавайте судье Уэда мои наилучшие пожелания.

Смущенная и возмущенная от такой наглости, Рейко горела внутри. Староста сказал:

— Прошу прощения за его плохие манеры.

Он посмотрел вниз по улице.

— Если вам нужен еще один шанс, чтобы спасти Югао, то вот он идет.

Молодой человек подошел к чайному домику, втянув голову в плечи и волоча ноги. На нем была выцветшая, разорванная одежда, а плетеная шляпа прикрывала лицо с вдавленным носом. В руках он держал метлу, совок для мусора и мусорную корзину.

— Это Ихай, — сказал староста.

Дворник поднял глаза, когда Рейко и ее телохранители двинулись к нему. Его лицо приняло тревожный взгляд. Он повернулся и быстро зашагал прочь.

— Остановите его! — приказала Рейко охранникам.

Они бросились за ним, а молодой человек, бросив инструменты, поспешил вниз по улице, насколько это позволяла его неловкая походка. Самураи его быстро задержали и привели к Рейко.

— Отпустите меня! — Закричал парнишка, изо всех сил пытаясь вырваться.

— Я не сделал ничего плохого!

Его голос был высоким и писклявый, его грязное лицо выдавало его отчаяние.

— Если ты не сделал ничего плохого, то почему ты убежал? — спросила Рейко.

Он удивленно нахмурился, увидев такую даму в поселке. Он взглянул на нее телохранителей.

— Я, я боялся, что мне сделают больно.

— Самураи бандиты избили его, — сказал Канаи.

— Они сломали много костей. Вот почему он стал калекой.

Рейко была потрясена еще эпизодом о превратностях жизни изгоев общества.

— Никто не собирается причинить тебе боль. Я просто хочу поговорить. Если вы обещаешь не убегать, они тебя отпустят.

Выражение его лица говорило, что он не доверял ей, но Ихай кивнул. Охранники отпустили его, но были готовы в случае необходимости схватить его снова.

— Поговорить о чем?

— О ночи, когда была убита Умеко и ее родители, — сказала Рейко.

Паника вспыхнула в глазах Ихая. Он попятился. Староста сказал:

— Ух ты!

И охранники схватили Ихая, который закричал:

— Я ничего не знаю об этом.

— Люди видели, как ты выбежал из дома, — сказала Рейко. В смятении он сник:

— Я не имел ничего общего с ними, — оттенком вины в голосе сказал он. — Я — я клянусь!

— Тогда, что ты там делал?

— Я ходил к Умеко.

— Почему?

Рейко не отбрасывала возможность того, что Умеко была намеченной жертвой, несмотря на улики на месте преступления, которые указывали, что ее отец был убит первым. Она вспомнила, что сестра Югао была проституткой. Когда Ихай колебался, Рейко спросила:

— Ты был одним из ее клиентов?

— Нет! — воскликнул Ихай с обидой.

— Да, ты был, — сказал Канаи. — Не ври, если не хочешь нарваться на неприятности.

Ихай покорно вздохнул.

— Ладно, я был клиентом Умеко. Но это было больше, чем обычная вещь. Я любил ее, — его голос дрожал, слезы потекли по его грязным щекам. — И теперь ее нет!

Его горе казалась неподдельным, но убийца вполне мог оплакивать потерю близких, которых сам же и убил. Рейко случалось, наблюдать за их рыданьями во время их судебных слушаний, которые вел ее отец.

— Зачем ты пошел к ней в ту ночь?

— В то утро я попросил ее выйти замуж за меня. Но она сказала «нет». Она посмеялась надо мной.

Глаза Ихая горели от унижения.

— Она сказала, что никогда не унизится, чтобы выйти замуж за калеку-изгоя. Я сказал, что я знаю, что она родилась выше меня, но я сказал ей, что мы оба сейчас хинин. Судьба свела нас здесь. Я рассказал ей, как сильно я ее любил. Я сказал, что сделаю ее счастливой. Я зарабатываю достаточно денег, что она сможет переселиться в мою хижину, и ей не надо будет продавать себя. Но потом она разозлилась.