Джессика Феллоуз - The Mitford murders. Загадочные убийства

Напарники обсудили место преступления и отсутствие оружия, которое, несмотря на то, что отряды полицейских прочесали более семидесяти миль железнодорожных путей между вокзалом Виктория и Бексхиллом, так и не было обнаружено. Единственной наделавшей шума находкой оказался испачканный кровью носовой платок цвета хаки, однако такие платки могли быть у тысяч бывших солдат. Остальные обнаруженные улики ничего толком не проясняли: пятна крови на стенах, сломанные очки, пустой кошелек, украденные драгоценности… Гай постоянно ломал голову над этим делом, раздумывая, не упустили ли они какую-то важную улику. В конце концов, поезд мисс Шор мог останавливаться и в Льюисе. Напавший на нее преступник наверняка вышел на первой же остановке. Мог ли он сам заметить вышедшего из того поезда человека со следами какой-то драки?

Разумеется, в то время его внимание сосредоточилось на мисс Кэннон…

Потягивая «Бренди Александр» [8] Коктейль с бренди (коньяком), шоколадным ликером и сливками. , Салливан признался, что ему хотелось бы заняться более интересной работой, может, даже перейти в Скотланд-Ярд, и он понял, что это дело дает ему шанс. Гарри, более заинтересованный разработкой движения пальцев для его последней джазовой композиции, тем не менее хотел, чтобы его друг преуспел на желанном поприще. Но молчанием этому не поможешь.

Он вновь кашлянул, и на этот раз Гай взглянул на него. «Скажи что-нибудь», — беззвучно шевеля губами, предложил Конлон. Его напарник удивленно поднял брови, хотя и знал, что Гарри прав.

— Сэр? — заговорил Салливан. — Может, нам стоит поспрашивать в ломбардах и комиссионных магазинах, не пытался ли кто-то продать там коричневый костюм, который, по словам мисс Роджерс, был на том мужчине? Или, возможно, кто-то пытался продать украденные у мисс Шор драгоценности?

— Что? Неужели вы предлагаете обойти все ломбарды Кента? — Хэй пожевал кончик своей незажженной сигары. — Однако, возможно, вы правы, это неплохая идея. Если найдется подходящий под описание костюм, то мы сможем проверить его на наличие пятен крови. Пока не обнаружено орудие преступления, это все, что мы можем предпринять.

Гай кивнул, слегка порозовев. Подтолкнув очки повыше к переносице, он опять подал голос:

— Я также подумал, сэр, может, нам стоит опросить возможных свидетелей. Я имею в виду, к примеру, мистера Дака, кондуктора поезда… Он должен был что-то видеть. И мисс Роджерс. Может, она вспомнит еще что-то о том мужчине, который сел в их купе? Не лучше ли поговорить с ней до следующего слушания? Ведь к тому времени она может забыть какие-то детали.

— Отлично, Салливан, достаточно предложений, — вмешался суперинтендант Джарвис. — По-моему, вы забываетесь. Все расследование у нас под контролем, не так ли, Хэй?

Двое старших офицеров кивнули друг другу, явно достигнув взаимопонимания в этом вопросе, отчего остальные почувствовали себя лишними рядом с этой начальственной парой.

— Безусловно, сэр, — запинаясь, произнес Гай. — Простите, сэр.

— Вы с сержантом Конлоном начинайте поиски с ломбардов в Льюисе. Маннинг может отвезти вас туда прямо сейчас. Доложите по возвращении, а мы здесь будем действовать по ситуации. Вам повезло, парни, оказаться вовремя на месте преступления. Так постарайтесь проявить себя наилучшим образом, — заключил Джарвис.

Хэя слегка расстроило, что не он выдал эти указания, но инспектор ограничился невнятным ворчанием и кивнул в знак согласия.

— Мы встретимся здесь снова в пятницу, чтобы обсудить возможные находки. А сейчас пора расходиться. Вайн… не могли бы вы подсказать мне, какой есть поблизости приличный ресторан?

Покинув полицейский участок, Гай и Гарри вышли на путь официальных следователей пресловутого убийства.

На второй вечер пребывания Луизы в Астхолл-маноре, после того, как она выполнила порученную ей работу, Нэнси повела ее на ознакомительную экскурсию. Началась она с парадного холла с двумя каминами и обшитыми темными деревянными панелями стенами.

— Выглядит великолепно, — заметила мисс Митфорд, — но всю эту красоту удалось спасти благодаря Пав.

В холле начиналась широкая центральная лестница, пролеты которой поднимались до самого чердака, где находилась бельевая кладовка. На последней лестничной площадке Луиза заметила еще ряд шкафов, окрашенных в цвет индиго.

— Там хранятся ливреи, — сообщила Нэнси, не подумав о том, что новая служанка даже не представляет, о чем она говорит.

Детское крыло занимало едва ли не целый этаж. Там находилась гостиная нянюшки Блор, игровая комната для детей и их спальни. Остальная часть дома казалась Луизе устрашающе огромной, однако новая сфера ее интересов выглядела уютной, расположившись к тому же в библиотеке, реконструированной, как поведала ей Нэнси, лордом Редесдейлом из бывшего амбара, где раньше хранилось зерно церковной десятины. Прямо от парадной двери начиналась так называемая «Крытая галерея», тоже построенная по проекту отца, и она вела прямиком к дверям библиотеки. Нэнси призналась, что в основном там и проводит свое время.

— Дедушка увлеченно собирал книги, — сообщила она. — Даже сам написал одну или две, а когда Том жил с нами, он обычно играл там на рояле.

В главном доме насчитывалось больше дюжины спален, а в детском крыле их было всего четыре, но у каждого ребенка была личная ванная комната с горячей водой. Одну из спален занимали нянюшка Блор, Памела и Диана, а в смежной с ней комнате предстояло спать Луизе с младшими девочками. Третья спальня через два месяца ожидала прибавления, и Кэннон присоединилась к общему предположению о том, что этот седьмой и последний ребенок будет мальчиком и назовут его Полом. Комод уже заполняли голубые вязаные комбинезончики и пинетки.

Нэнси привела Луизу к своей личной комнате с написанным на двери названием «Линтратен». Уехавший в школу Том тоже имел свою собственную комнату.

— Ему еще только одиннадцать, но она нужна ему, потому что он мальчик, — пояснила Нэнси и, подведя новую знакомую к окну, добавила: — Смотри. — Луиза увидела за садовой оградой могильные плиты церковного кладбища. — Когда всходит полная луна, можно запросто пугать гостей домашними призраками, — хихикнув, сказала молодая хозяйка дома.

Потом она прикрыла дверь своей комнаты и села на кровать, положив ногу на ногу. У Луизы возникло ощущение, что ей предстоит пройти второе собеседование, более глубокое, чем с леди Редесдейл. Но, возможно, девушке просто хотелось с кем-то поболтать. Кэннон подозревала, что всеобщим любимцем в доме был Том — все домочадцы, казалось, очень скучали по нему, постоянно рассуждая о том, чем он может заниматься в школе или чем его там кормят («Сосисками», — с легкой завистью в голосе предположила Нэнси). Луиза представила, что школа, вероятно, стала для Тома желанной передышкой, временным избавлением от выводка сестер с их неумолчной шумной болтовней, поддразниванием и нытьем. Самой ей еще придется к этому привыкнуть.