Дмитрий Миропольский - Тайна трех государей

Таблетки таблетками, но ту отраву, которой Псурцев напичкал троицу, надо было срочно выгонять из организма. Суратбек не стал задавать ненужных вопросов и унёс одежду, а Одинцов обратился к Жюстине:

– Спасибо, что пришли. Давайте знакомиться… Ева, я буду говорить, а ты помогай, когда надо.

Он представил Жюстине каждого; со ссылкой на Книжника объяснил, кто есть кто, и перешёл к рассказу про поиски Ковчега. Одинцов не вдавался в подробности, уводившие от сути, и обрывал Мунина, который норовил вставить словечко. Историку не терпелось поделиться историческими фактами, яркими событиями и переживаниями на грани жизни и смерти… В разговоре с руководительницей международной полиции это было совсем ни к чему. Тем более Жюстина время от времени задавала каверзные вопросы, и приходилось держать ухо востро, чтобы не сболтнуть ей лишнего.

Давным-давно сокамерник-рецидивист наставлял Одинцова:

– С ментами лучше молчать. Раз меня приняли, я в несознанку. Они так-сяк, я молчу – дали три года. В другой раз вины большой за собой не чуял, стал правду рассказывать – посадили на шесть лет.

Одинцов утаил свои подвиги, зато при помощи Салтаханова и с переводом Евы рассказал в деталях про гибель Вараксы, заточение в бункере, убийство Книжника и Арцишева, двойную игру Вейнтрауба и коварство Псурцева. Участники троицы – теперь уже четвёрки – должны были выглядеть жертвами обстоятельств, а не удачливой бандой, чтобы Жюстина понимала, насколько опасной оказалась их миссия.

За разговором незаметно было съедено угощение от Суратбека и выпито в самом деле едва ли не ведро чаю. Наконец Одинцов подвёл итог:

– Мы догадались, что Ковчег Завета был разъят, и три части разными путями в разное время прибыли в Россию. Мы сумели вычислить, где они находятся, и собрали всё вместе.

– Я должна увидеть Ковчег, – сказала Жюстина. – Чтобы поверить в это и разговаривать дальше, я должна его увидеть. Прямо сейчас.

Она в нетерпении смотрела на Одинцова, и так же внимательно ловили каждое слово Мунин, Ева и Салтаханов: свой план Одинцов обрисовал им лишь в общих чертах.

– Показывать вам Ковчег пока рано, – спокойно сказал Одинцов. – Мы ещё не всё обсудили.

– Вряд ли у нас много времени, – раздражённо парировала Жюстина. – Я же вижу, как вы спешите! Вас ищут по всему городу и уничтожат, как только найдут, вы сами говорили.

– Не успеют. А времени вообще не существует… Правда, Ева?

Американке пришлось подтвердить:

– В некотором смысле – да, не существует.

– О'кей, – Жюстина подняла руки, словно сдаваясь, – я готова подождать. Но хотя бы скажите: вы уверены, что собрали все детали Ковчега?

То же самое каких-то пару часов назад у троицы выпытывал Псурцев. И вопрос был не праздный.

Споры про содержимое Ковчега не утихали больше двух тысяч лет. Кто-то считал, что в кованный золотом ящик положены только две скрижали, на которых Всевышний начертал заповеди. Кто-то был уверен, что там же находятся осколки первых скрижалей, которые Моисей разбил, увидев, как его народ поклоняется золотому тельцу. Кто-то утверждал, что Ковчег хранит посох Моисея, митру его брата Аарона и сосуд с манной небесной. Ещё упоминали два таинственных камня – Урим и Туммим: с их помощью израильские первосвященники получали откровение Всевышнего из сияния между крыльями херувимов на крышке Ковчега…

Мунин поспешил первым ответить на вопрос Жюстины.

– Мы обработали огромный массив данных, – заявил он. – Нам не удалось обнаружить упоминание о каких-либо дополнительных элементах Ковчега, кроме тех трёх, которые находятся в нашем распоряжении.

– Мы не знаем о существовании других элементов, – осторожно поправил Одинцов. – У нас есть ящик и два контейнера. Что в контейнерах, мы тоже не знаем. Может быть, там только скрижали, а может быть, что-то ещё.

– Мы считаем, что собирать Ковчег должны специалисты, имеющие определённую подготовку и уполномоченные мировым сообществом, – сказала Ева официальным тоном. – Мы готовы при необходимости в этом участвовать. Но в настоящее время информация, которой мы обладаем, не даёт возможности предполагать, каким именно образом должен быть собран Ковчег и какие детали для этого необходимы. Наконец, нам неизвестен принцип работы Ковчега и функции, которые технически он должен выполнять.

Теперь уже Салтаханов припомнил рассказ Мунина про часы Якова Брюса, сделанные для Петра Первого, которые при Екатерине Второй разобрали и не смогли запустить снова. Причём тогда было понятно, как эти часы внутри устроены и что показывают. Насчёт Ковчега понимания не было и нет – есть лишь домыслы и предположения…

– Мы ничего не гарантируем, – Одинцов поправил на плечах сползающий плед. – У нас была задача, мы её выполнили: нашли Ковчег и контейнеры. Остальное зависит от вас.

– Что именно?

Жюстину настораживало то, что её собеседники постоянно говорили «мы», и то, как легко эти русские вместе с американкой отходили в сторону после всего пережитого, чтобы отдать ей все лавры. Здесь явно таился какой-то подвох.

– Ковчег должен принадлежать мировому сообществу в целом, – сказала Ева. – Если он попадёт в руки одного человека, одной организации и даже одного государства, случится трагедия, последствия которой сложно себе представить. Тогда уж лучше снова спрятать Ковчег или вообще уничтожить. Наверняка вы это понимаете.

– Проблема в том, чтобы сообщить информацию о Ковчеге максимальному числу людей, – добавил Одинцов. – Нам нужна самая широкая аудитория на всех уровнях, но для этого нет ресурсов. Кроме того, нас никто не станет слушать. Вы – другое дело. Вас послушают.

«Всё равно слишком просто», – подумала Жюстина и сказала:

– Полностью с вами согласна. Я смогу сообщить о Ковчеге после того, как удостоверюсь в том, что вы действительно его нашли. Большинство моих коллег до сих пор остаются в Петербурге. Утром назначено совещание, в котором примут участие руководители полиции из трёх дюжин государств. Такой уровень вас устроит?

– Вы не поняли, – Одинцов покачал головой. – Нас не интересуют ни тридцать человек, ни триста. Не важно, кто они. Нам нужны три миллиарда. Все действия с Ковчегом должны быть абсолютно прозрачными и публичными. Это главное требование. Ваши коллеги могут выполнять функции международных наблюдателей при передаче Ковчега. Но одновременно за этим должны наблюдать представители всех религий и как можно большее число рядовых граждан. Ковчег не может появиться сначала для нескольких посвящённых, а потом для остальных. Он должен появиться сразу для всех. Как при Моисее. Нам нужна стопроцентная гарантия.

– Тогда я вас действительно не поняла, – честно призналась Жюстина. – Три миллиарда человек – это почти половина человечества. Вряд ли я смогу вам помочь.