Юрий Корчевский - Опер Екатерины Великой. «Дело государственной важности»

Андрей прикрыл крышку люка, подошёл к другому, снял крышку. Зачем, пока и сам не знал. Сунул голову в продых — на первый взгляд ничего необычного, такой кирпичный канал. Он уже убрал было голову, как ему показалось, что в канале что-то есть. С бьющимся сердцем Андрей засунул руку по локоть, нащупал свёрток, скорее — рулон, и осторожно вытащил его. Холст. Андрей положил рулон на столик и развернул. Ё-моё! Да это же картина, которую они приехали искать. И в самом деле — обнажённые женщины и тощие голые мужики с рогами и копытами. Точно — нечисть и срамота!

Аккуратно свернув картину в рулон, Андрей задумался: «А где же рама?» Он снова заглянул в тёмный продых, пошарил рукой — пусто. И в зале раму спрятать больше просто негде — мебели мало.

Андрей вышел на балкон, чтобы позвать Лязгина, но того не было.

В зал они вошли одновременно — Андрей через большую дверь, а Лязгин с дворецким — из коридора.

— Иван Трофимович, гляди! — Андрей с торжественным видом снова развернул картину на столе. Лязгин и дворецкий вскрикнули от удивления.

— Она это — та картина, что висела, — пробормотал дворецкий.

— Тьфу, и в самом деле срамота! Ты где её нашёл? Здесь же спрятать негде?!

— Вон — в продыхе была. А вот рамы нет.

— Ай, молодец! Времени зря не терял, обыскал зал. Счастливчик! А я тоже следы нашёл. Земля после вчерашнего дождя мягкая, у края балкона следы от сапог — крупные, мужские. Прыгал кто-то с балкона!

— Выходит, дорогую картину в продых упрятали, а раму унесли.

— Именно! И это был один человек. Было бы двое — унесли бы сразу. А одному несподручно. А так — картину в продых, а раму — с собой. Раму же туда не спрячешь, раму в зале вообще спрятать некуда. А за картиной и попозже прийти можно. Сейчас тепло, в доме не топят, и картине ничего не сделается.

— Точно, так всё и было. И человек этот — свой, из челяди, коли думал ещё раз вернуться.

— Молодец, Андрей. Теперь только раму найти надо и, конечно, вора.

— Да раму — господь с ней! — неожиданно раздался голос сзади. — Ей красная цена — десять рублей серебром!

Розыскники вздрогнули. Все обернулись. Пока они говорили, увлёкшись версиями, в зал вошёл князь. Был он статен и высок, зрел годами.

— Я всё слышал. Довольно логично. Главное — картина цела. Она целого состояния стоит. А раму, коли прежняя не найдётся, новую закажу. Только вора найдите! Если он один раз украл — ещё придёт, коли не поймаете. Как можно спать спокойно, коли по дому ночью вор бродит?

— Постараемся, ваша светлость!

— Кто из вас Путилов?

— Я, ваша светлость! — Андрей склонил голову.

— И картину нашёл тоже ты?

— Я, ваша светлость.

— Значит, не ошибся я в выборе, послушав графа Растопчина. Ну, молодцы, занимайтесь делом. А я к генералу Чичерину заеду, надо радостью поделиться.

Князь ушёл вместе с дворецким, давая ему на ходу поручения.

— Фу, кажись, самое главное сделали, — вытер со лба пот Лязгин. — У тебя какой чин?

— Коллежский регистратор.

— А я — титулярный советник. Уж два года как. Срок службы в каждом классе — три года. Если Куракин и в самом деле Чичерину скажет, могут повысить класс — следующий присвоить!

— Да уж!

— Ты хоть в лепёшку разбейся, расследуя злодейство по отношению к купцу, ремесленнику, крестьянину, но никто этого и не заметит. А вот когда дворян касается — другое дело. Возвыситься быстро можно.

Иван помолчал.

— Впрочем, и слететь тоже можно очень быстро. Где раму искать будем?

— Можно попробовать по следу пойти, может, выведет куда?

— Вот я слышал, в Англии собачки такие есть — по следу человека вынюхивают. Как думаешь — врут?

— Не знаю, не слыхал. А хорошо бы и нам таких, если есть.

Они спустились вниз, вышли из дома и подошли к месту, где стояли угловые столбы, подпирающие балкон.

— Вот они!

На земле и в самом деле отпечатались следы пары мужских сапог. Андрей поставил рядом свою ногу.

— Похоже — мужик высокий был, след-то поболе моего будет.

— Не факт. У меня сосед — от горшка два вершка, а ножища!

Розыскники пошли по следу. Кое-где он был виден, где-то терялся. Тогда Иван вставал у места, где след исчезал, а Андрей описывал вокруг него полукружия, пока вновь не натыкался на след. Это на улице прохожие след сразу затоптать могут, а в имении князя никто попусту не бродит, потому на земле и траве следы сохранились.

Они вышли к хозяйственным постройкам в углу поместья — там рядком стояли конюшни, каретный сарай, мастерские плотника, сапожника и другие постройки. Никаких следов на утоптанной земле не было.

Андрей вздохнул.

— Ничего, — подбодрил его Иван, — теперь полегче будет: обыщем помещения — и все дела.

— А если раму унести успели?

— Ну, тогда не найдём.

На раму они наткнулись в плотницкой мастерской. Похититель, скорее всего сам плотник, пробовал отколупнуть позолоту от рамы. Часть рамы была уже очищена, и проглядывало грунтованное дерево.

У челяди поспрашивали, где плотник.

— Был с утра, да потом пропал куда-то. Может, отправился лес подбирать? — лениво ответил шорник, возившийся с седлами.

Нашли дворецкого.

— Где плотник живёт?

— Да в мастерской и живёт. Он мужик одинокий, семьи нет.

— А где он сейчас?

— Должен быть у себя. Я его никуда не посылал. А что?

— Рама от картины в мастерской у него стоит, и часть позолоты снята. А его самого нет.

— Не может быть! — удивился дворецкий.

Прошли в мастерскую. Увидев раму, дворецкий подтвердил:

— Эта рама, с картины! Ах он мерзавец такой! Пять годов у князя работал, и вот на тебе — украсть решил.

— Думаю, он уже скрылся, — сказал Иван. — Раму отнесите в зал, пусть князь сам решает, ремонтировать её или новую заказывать. Как звали плотника твоего, откуда он?

— Рязанский. Звать Гаврилой, фамилия — Тунин.

— А выглядит как?

— Высокий, худой, жилистый. Бороду носит. А вам зачем?

— В розыск объявим, может, удастся поймать.

— Дай-то бог!

Уже в пролётке Андрей спросил Ивана:

— Ты и в самом деле надеешься, что его задержат?

— Кто его знает, бывало. Депешу в Рязань да по городским заставам, может, и попадётся. А мы своё дело сделали.

— Может, стоило князя дождаться, доложить ему?

— Зачем? Картину найденную он сам видел, раму дворецкий покажет. Ну а то, что вор сбёг, — не наша вина, даст бог — поймаем рано или поздно. Радоваться надо, что злодеяние раскрыли быстро. В самом начале, как приехали мы, ума приложить не мог, с чего начать. С кражами, грабежами, убийствами многажды доводилось разбираться, это привычнее. А вот с похищением картины впервые сталкиваюсь. Всё-таки ты везунчик! Не зря в народе говорят — пьяным, дуракам и новичкам везёт.

— Да я уж и не совсем новичок, — почти обиделся Андрей.