Дэн Симмонс - Колокол по Хэму

— У самого конца, папа! — произнес младший так громко, что его голос эхом отразился в темном туннеле. — У самого конца, там так тесно, что даже я не мог проползти, и уже подумал, что у нас ничего не выйдет... и вдруг нашел вот это!

— Он нашел их, папа! Я помог ему завернуть их в рубашку... мы думали, что там ничего нет, но он нашел! — воскликнул Патрик с таким же возбуждением, что и младший брат.

Хемингуэй поднес лампу поближе, а Грегори трясущимися пальцами развязывал узел.

— Молодцы, парни. Отличная работа. — Хемингуэй волновался не меньше сыновей. Внезапно я почувствовал себя лишним, взрослым человеком, затесавшимся в ребячий мир.

— Ты справился, Джиджи! Ты сумел! — приговаривал Хемингуэй, хлопая Грегори по спине с такой силой, что десятилетний мальчик едва не выронил узел. — Посмотрим, что ты принес.

Грегори вынул четыре бутылки; кое-где сквозь грязь виднелось коричневое стекло.

— Это бутылки из-под немецкого пива, папа, — сказал Патрик, стирая с одной из них грязь. — Мы заметили их в луче фонарика. Они взаправду немецкие!

Хемингуэй взял бутылку, осветил ее лампой, и его лицо помрачнело.

— Они были там, папа, — продолжал Грегори. — Немцы.

Мы решили, что туннель кончился, но потом нашли бутылки.

Наверное, их главный склад находится в одном из маленьких туннелей, которые ответвляются от главного коридора. Сегодня мы не успеем осмотреть их все, но можем вернуться сюда завтра утром! Я залезу в самые узкие. Я ни капли не боялся, папа, даже тогда, когда мои плечи застряли, и Патрику пришлось тянуть меня изо всех сил. Я ничуть не испугался, папа!

Патрик следил за выражением отцовского лица.

— Но ведь это действительно немецкие бутылки, правда, папа? На одной из них сохранилась этикетка с немецкими словами...

Хемингуэй поставил бутылку на пол.

— Да, это бутылки из-под немецкого пива, — сказал он. — Выпущенного в Штатах выходцами из Германии. Это пиво сварено в Висконсине. Должно быть, бутылки зашвырнули туда туристы, которые прошли до конца туннеля, чтобы...

Воцарилась тишина, нарушаемая только шипением пламени лампы. Внезапно Грегори отвернулся к стене и залился слезами. Его плечи вздрагивали от беззвучных рыданий. Я заметил, что Патрик закусил губу; он тоже плакал. Казалось, и Хемингуэй готов расплакаться в любую минуту. Его огромная рука легла на маленькое плечо Грегори.

— Ты действовал отважно и решительно, дружище. Я горжусь тобой. Более того...

Хемингуэй выдержал паузу, но Грегори все еще плакал, отвернувшись к стене. Патрик поднял лицо.

— Более того, я представлю вас к награде за то, что вы возглавляли экспедицию. А также...

Теперь и Грегори обернулся. Он продолжал негромко всхлипывать, но уже слушал.

— А также, — добавил Хемингуэй, усмехнувшись, — добьюсь, чтобы со временем вас перевели в морскую разведку.

Мальчишка-кубинец получил за труды доллар — целое состояние — и отправился в деревню пешком. Той ночью мы встали на якорь в бухте Живописных пещер. Хемингуэй распорядился открыть ларец со спиртным, и каждый член экипажа, даже Патрик и Грегори, получили по три стаканчика виски.

Мы разложили на берегу огромный костер из плавника и пробили существенную брешь в наших продовольственных запасах. Торопясь добраться до пещер, мы не поймали ни одной рыбы, поэтому Фуэнтесу пришлось выложить хлеб, говядину в банках, замороженных цыплят и тонко нарезанную ветчину из ящика со льдом, разнообразные овощи и свежеприготовленный картофельный салат. Хемингуэй съел несколько сэндвичей из сырого лука на черном ржаном хлебе и запил их своей порцией виски.

Той ночью мы не выставляли вахту.

Утром мы отплыли на несколько миль севернее к острову, названному мальчиками «Кейо „Cedro“», чтобы забрать свою свинью.

— Будь я проклят, — сказал Хемингуэй.

— Наша свинья пропала, — отозвался Грегори.

— Вместе с островом, — заметил Уинстон Гест.

Разумеется, остров остался на месте, лишь ушел на метр под воду — крохотная песчаная полоска в двадцати милях от ближайшей суши.

Грегори осмотрел горизонт в бинокль.

— Интересно, куда поплыла наша «cedro»? — произнес он.

— Наверное, прямиком на Кубу, — ответил Хемингуэй. — Разве что если мы подошли к островку не с юга, а севера.

— Мне уже доводилось видеть такое, — объяснил Фуэнтес. — Риф достаточно высок, чтобы остров не залило во время прилива... но если прилив сильный, то он — фьюить — исчезает.

— Бедная «cedro», — сказал Грегори.

— Надо было оставить ее у кубинцев, — добавил Синдбад.

— К черту кубинцев, — заявил Хемингуэй. — Не будем задерживаться у Кейо Конфитеса и отправимся прямиком домой.

Мы не можем гоняться за «Южным крестом» и вообще за кем бы то ни было без провизии, которую для нас должны были завезти на Конфитес. Мы пополним запасы и вернемся через несколько дней.

— Тебе опять придется день и ночь стоять у штурвала, Эрнест, — напомнил Гест.

Хемингуэй пожал плечами. Ибарлусия обсудил с мальчиками, как следует обозначить на карте клочок суши, который то появляется, то пропадает, и сошлись на названии «Сауо Cedro Perdido» — «Остров потерянной свиньи».

Вечером, на обратном пути к Кохимару, мне удалось на некоторое время уединиться с Хемингуэем на ходовом мостике. Я вынул шифровальный блокнот и показал писателю первую из перехваченных передач.

— Проклятие, — сказал он. — Ее точно передали с «Южного креста»?

— Тот же абверовский шифр, которым пользовался Кохлер, — ответил я.

Хемингуэй закрепил штурвал и поднес фонарь к блокноту.

ДВА АГЕНТА ВЫСАДЯТСЯ 13/8 ШИР 21°25 ДОЛГ 76°48'30"

23-00 U516 — Проклятие, — вновь сказал он. — 13/8 — это, вероятно, 13 августа, меньше чем через неделю. U516 — это номер подлодки, которая высадит двух шпионов. Надо взглянуть на карту, но мне сдается, что точка с этими координатами находится поблизости от Бахия Манати, Пойнт Рома или Поит Иисус.

— Именно так, — негромко произнес я. — Пойнт Рома.

Я уже проверил по карте.

— Почему ты не рассказал об этом раньше? — спросил Хемингуэй.

— Не было удобного случая, — ответил я. — Мы договорились не посвящать остальных в эти дела.

— Да, — произнес Хемингуэй, пристально глядя на меня в свете звезд. — Но... черт возьми, Лукас! — Он освободил штурвал и несколько минут всматривался в океан и темную массу приближавшегося берега. — Впрочем, неважно. Пойнт Рома — отличное место для высадки двух человек. Когда-то там был маяк, но он уже пять лет бездействует. Залив мелкий, но до самого мыса глубокая вода. Сахарную мельницу «Манати» давно забросили, но ее дымовая труба отлично видна с океана, и, выбравшись на сушу, агенты могут дойти до шоссе по старой железнодорожной ветке.