Мередит Митчелл - Леди и смерть

Миллз уже трижды нетерпеливо посмотрел в сторону коридора, в котором исчезли констебли, когда из кабинета Рис-Джонса, наконец, вышел лорд Гренвилл в сопровождении мистера Блэквелла. Эмили тоже была удивлена этой задержкой, но еще больше она удивилась, когда ее супруг обратился к суперинтенденту:

– Мистер Рис-Джонс решительно настаивает, что не пытался причинить зло леди Кэролайн Уитмен, он ждал встречи с ней в оранжерее, но он согласен поехать в Торнвуд и рассказать все, что ему известно об этом ужасном происшествии. Однако прежде он хотел бы поговорить с моей женой.

– С леди Гренвилл?

– Со мной?

Слова Миллза и Эмили прозвучали одновременно. Кэролайн вскочила на ноги, Кэтрин и миссис Логан ахнули, а Уильям лишь пожал плечами, отметая любые вопросы.

– Совершенно верно, он желает сказать несколько слов леди Гренвилл.

– Почему не мне? – пробормотала Кэролайн, но ее услышал только доктор Вуд.

– Что ж… – Миллз сделал вид, что раздумывает, пытаясь скрыть растерянность под маской серьезных размышлений. – Возможно, он скажет вам, леди Гренвилл, что-то важное. Если лорд Гренвилл не считает, что подвергает вас опасности, позволяя приблизиться к убийце, я не стану возражать.

– Бога ради, Миллз! – раздраженно отозвался лорд Гренвилл. – У Рис-Джонса связаны руки, рядом с ним находятся два констебля и полковник Дейл! Не думаю, что он сможет причинить зло моей жене, которую считает своим другом.

– Я бы не стал доверять словам такого злодея, – проворчал Миллз. – Я пойду с вами, леди Гренвилл, но буду держаться на расстоянии, достаточном, чтобы ваш разговор не был услышан.

– Рис-Джонс не настаивал на беседе наедине, – заметил мистер Блэквелл. – Он просто хотел сказать несколько слов леди Гренвилл.

– Вот как! – суперинтендент посмотрел сначала на Эмили, потом на ее сестру. – Странно все же…

Леди Гренвилл не стала ждать, пока Миллз закончит фразу. Чем скорее она услышит все, что желает сообщить ей Рис-Джонс, тем скорее этот кошмар закончится.

– Я скоро вернусь, экипаж уже ждет нас, – она подошла к лорду Гренвиллу и вгляделась в его усталое лицо. – Доктор Вуд поедет с нами, его помощь может потребоваться. Думаю, завтра приедет матушка…

Уильям понял ее тотчас и кивнул, не выдавая своего недовольства предстоящими объяснениями с матерью своей жены.

Эмили в сопровождении суперинтендента свернула в коридор, из которого только что вышли лорд Гренвилл и мистер Блэквелл.

Было уже утро, когда леди Гренвилл легла в постель. Не выдержавшая напряжения Кэролайн уснула в карете, уткнувшись носом в плечо сестры. Лорд Гренвилл и доктор Вуд дремали или притворялись спящими, и лишь Эмили не переставала думать о том, что случилось этой ночью.

«Что ж, выходит, я напрасно сомневалась в Джейн, – мысль о том, что ее подозрения были ошибочны, пришла в голову молодой женщины не сразу и должна была принести облегчение, но почему-то не приносила. – Кажется, ради Кэролайн я бы предпочла, чтобы мисс Несбитт погибла от руки моей лучшей подруги! Знать, что человек, которого ты любила с девяти лет, безумный убийца – каково это? Сумеет ли моя бедная сестра оправиться от такого удара? Сейчас она еще не осознает всю глубину этой бездны, кошмарная правда только прорастает из почвы, удобренной ее слезами, и вскоре в ее тени окажемся мы все. Был ли Филипп всегда слаб рассудком, или смерть мисс Гринлоу так поразила его? Каким искренним он выглядел, когда говорил со мной! Я знаю, что не должна ему верить, но что-то в душе не позволяет мне увидеть в нем убийцу!»

Чтобы перестать изводить себя, Эмили постаралась вспомнить как можно больше мелких, незначительных эпизодов, подмеченных ею на балу. Мирные, такие уютные воспоминания о танцах, модных прическах и чаепитии помогут ей отвлечься. А утром, как только проснется, она запишет все, что сказал ей Филипп Рис-Джонс. Слово в слово. И тогда позволит себе подумать о том, что мешает ей согласиться с суперинтендентом Миллзом.

Молодая женщина проснулась поздно, но все же раньше, чем ее сестра. Доктор Вуд и лорд Гренвилл прогуливались по лужайке и беседовали, Эмили могла видеть их из окна своей гостиной. Она торопливо позавтракала, не чувствуя вкуса свежайшей ветчины, и раскрыла свой дневник. Надо было успеть поделиться с ним своими мыслями до того, как приедут лорд и леди Уитмен или кто-нибудь из соседей, спешащих узнать последние новости. В тактичности Джейн она не сомневалась, как и в том, что ее подруга сумеет удержать брата и миссис Пейтон от преждевременного визита в Гренвилл-парк. Но все остальные… Определенно, надо торопиться, иначе ее воспоминания потонут в пустой болтовне.

«Признаюсь, я входила в кабинет со странным чувством. Посмотреть в глаза человеку, который обманул твое доверие, погубил одну невинную жизнь и хотел погубить другую, жизнь твоей сестры! Преступление лорда Мортема так потрясло нас всех, но то, что совершил и хотел совершить Филипп, – еще ужаснее! Надо ли было мне отказаться от встречи с ним? Большинство моих знакомых ответят на этот вопрос утвердительно, но я не удержалась. Мне хотелось еще раз взглянуть ему в глаза, попытаться найти там объяснение тому, что он сделал. Безумие, пожалуй, оправдало бы его в моем сердце, но он не выглядел безумным! Как это ни удивительно, за истекшие часы он сумел овладеть собой и казался почти спокойным. Ни исступленной ярости, ни слез и стенаний. Полковник Дейл выглядел более нездоровым, чем Рис-Джонс в ту минуту. Миллз вошел вслед за мной и сделал знак констеблям встать по обе стороны от Филиппа.

Он лишь горько усмехнулся, когда заметил это, а в дальнейшем не обрашал внимания ни на них, ни на суперинтендента, который не мог скрыть мстительной радости – Филипп был очень груб с ним после того, как Миллз заподозрил его в убийстве мисс Несбитт и мисс Гринлоу. Которая, кстати, умерла такой же смертью! Боже, я все это время думала про Флоренс, но ведь была еще мисс Гринлоу! Что, если Рис-Джонс совершил два убийства и пытался совершить третье этой ночью?

Филипп стоял возле своего стола, и я остановилась, не доходя до него пять-шесть футов. Он сам начал говорить со мной.

– Леди Гренвилл, я обратился к вам потому, что, как мне кажется, вы – единственный человек в этом доме, способный рассуждать здраво и при этом советоваться со своими чувствами. Уверен, вы способны понять, что я не мог быть тем человеком… убийцей. Вы поверили мне прежде, молю вас поверить мне снова, как бы тяжело это ни было! – тут он чуть повысил голос, но тут же вновь заговорил спокойнее – наверное, чтобы убедить нас всех в том, что он не опасен. – Я не знаю, кто пытался совершить это злодеяние, а если бы знал, этот человек уже был бы мертв от моей руки, и я до конца своих дней не стал бы сожалеть о содеянном. Но я и в самом деле ожидал леди Кэролайн в оранжерее. Я собирался в этот вечер просить ее руки…