Мередит Митчелл - Проклятье горничных

– Вы полагаете, я никогда еще не пыталась себе этого представить? – Сьюзен чуть улыбнулась – все же дядя порой бывает так наивен! Неужели он и правда думает, что в ее годы она не воображала себе черты своего избранника?

– Ты не поняла меня, дорогая, – улыбнулся и дядя Энтони. – Я не подразумевал, что ты должна подумать об известных тебе людях. Просто опиши мысленно, а еще лучше, отрази на бумаге те черты характера и привычки будущего супруга, которые позволят тебе чувствовать себя рядом с ним счастливой. А заодно можешь записать и те, которые тебе будет трудно стерпеть. Не думай при этом ни о мистере Соммерсвиле, ни о ком-то другом, кто тебе нравится или не нравится. Постарайся быть беспристрастной.

– И зачем я должна это делать? – Сьюзен невольно задумалась над словами доктора Вуда.

– Когда этот список будет у тебя перед глазами, примерь его к молодым джентльменам из твоего круга и отметь, какими качествами, хорошими или дурными, обладает каждый из них. Если у кого-то нужных тебе черт будет хотя бы вполовину больше, чем у остальных, об этом юноше ты можешь думать как о человеке, более или менее подходящем тебе по складу характера. Посмотри также на его дурные склонности и представь, как скоро они смогут лишить тебя безмятежности, а затем реши, стоит ли тебе и впредь считать это знакомство полезным. Возможно, поначалу будет трудно, но со временем ты поймешь, какие качества супруга для тебя важнее всего.

– По-моему, это очень легко! – возразила Сьюзен. – Я могу назвать их сразу. Он должен быть веселым, красивым, щедрым, хорошо танцевать, заботиться обо мне и наших будущих детях. И ни в коем случае – не злым, жадным или ворчливым!

– Не думаю, что этого достаточно, – снисходительно улыбнулся дядюшка. – И я объясню тебе, в чем заключается поверхностность твоих рассуждений. Веселый человек – душа общества, и мы всегда рады быть с ним рядом, прекрасно проводить время. Но представь, что этот весельчак захочет каждый день устраивать пирушки и всевозможные развлечения, в его доме постоянно будут толпиться гости. Найдется ли у него время на жену и детей? Не устанут ли они от бесконечных празднеств? Не говоря уж о том, что излишняя щедрость может нанести урон состоянию и наследникам останется слишком мало средств? А в чем, по-твоему, должна состоять его забота о тебе и детях? Если он не станет давать в долг всем знакомым или тратить деньги на роскошные кареты и лошадей, откажется построить новую оранжерею или потратиться на бриллианты для тебя, ты, конечно, назовешь его жадным и злым, но это может оказаться всего лишь разумной экономией, которая позволит ему сохранить деньги на более важные цели – расширение своих владений, приличное образование для сыновей и приданое для дочерей.

Сьюзен смотрела на дядю округлившимися глазами. Казалось, он перевернул с ног на голову все ее привычные представления о достоинствах джентльмена!

– Вот так-то, дорогая моя. – Дядюшка Энтони не рассчитывал, что его мудрость сразу будет понята молодой девушкой, но мог надеяться, что некоторую ее часть племянница должна все же впитать, осмыслить в тишине своей комнаты и прийти к нему с новыми вопросами. – Ступай отдохни, дитя мое, а когда найдешь несколько минут, чтобы исполнить мою просьбу, уверен, ты откроешь немало нового в себе самой.

Сьюзен оставалось лишь поблагодарить дядюшку за наставление, что она и сделала, пусть и без особой охоты.

Спустя два часа после этого разговора юная леди отчаялась вписать портрет Ричарда Соммерсвиля в ту раму, что заготовила для него благодаря наставлениям доктора Вуда. Как она ни старалась, Ричард не походил на человека, способного обеспечить своих сыновей и дочерей, но самое ужасное было в том, что Соммерсвиль уже не казался ей мужчиной, готовым изменить свой привычный образ жизни ради нее, Сьюзен.

Она часто представляла себе, как после свадьбы и положенных празднеств уединится со своим супругом в милом семейном гнездышке, где они будут жить только друг для друга, выезжая из дому разве что несколько раз в месяц, навестить друзей. Но после слов дяди Энтони Сьюзен вдруг подумала, что Ричард не только не сможет, но и не захочет менять свои привычки. Оставаться одной дома, пока он навещает соседей или проводит время за карточным столом, показалось ей ужасным несчастьем. Муж будет возвращаться в надежде, что милая жена встретит его ласковым взглядом, но к тому времени Сьюзен наверняка уже достаточно наплачется, чтобы не показываться на глаза Ричарду, или, чего доброго, бросится к нему с упреками.

– Боже мой, неужели мой брак с Ричардом будет таким же, как у Дафны с мистером Пейтоном? – ужаснулась Сьюзен. – Мистер Пейтон ведь тоже говорил до свадьбы, что любит Дафну, а вскоре после венчания почти позабыл о ней, позволил своим делам прийти в упадок и сделал ее несчастной. Любит ли Ричард меня настолько сильно, чтобы не нуждаться ни в чем, кроме моей ответной любви?

Этот вопрос Сьюзен задавала себе и раньше, ведь Соммерсвиль до сих пор не объяснился с ней прямо, но никогда прежде ответ на него не значил для нее так много. В своих мечтах она не останавливалась слишком долго на представлениях о будущей жизни, сосредоточившись на свадебных празднествах. Она будет очень, очень счастлива, у нее появится много детей, а Ричард окажется идеальным супругом – вот и все, что она могла сказать об этом.

И вот оказалось, что эта идиллия – не более чем неумелый набросок, а реальная картина оставалась для нее скрытой за темным покрывалом сомнений и страхов. Пусть и из благих побуждений, но дядюшка заставил ее стать взрослее, и Сьюзен должна была испытывать признательность, но не могла.

Матушка или тетушка начали бы свои наставления намного раньше, и к своему девятнадцатилетию мисс Холтон, возможно, и думать бы уже забыла о Ричарде Соммерсвиле, послушно следуя в выборе жениха вкусам своих наставниц, как это делали пусть и не все, но многие благоразумные молодые леди.

Доктор Вуд же так долго позволял ей грезить о ком угодно, а потом в одночасье взял и все испортил. Как он мог оказаться таким бесчувственным – вот о чем думала Сьюзен, отбросив бумагу, которую исписала лишь с единственной надеждой убедить дядю, что Ричард именно тот, кто ей подходит.

Утомленная и расстроенная, Сьюзен сочла самым лучшим выходом из положения лечь в постель. Она спрятала бумажку с перечисленными достоинствами и недостатками своего будущего супруга в кармашек фартучка, который был надет на любимую куклу, закрыла окно, чтобы ночные шорохи не испугали ее, и забралась в постель.

Прочитав краткую молитву, юная леди снова вернулась к размышлениям о беседе, состоявшейся за ужином.