Татьяна Молчанова - Дело о таинственном наследстве

Теперь попробуем пойти путем возможных рассуждений человека, обнаружившего подобную задачу. Крышу у тетушки перекрывали два года назад, весь чердак переворошили, в бывшем состоянии и дюйма не оставили: мы с графом вчера туда слазили на всякий случай, проверили. Значит, что? На чердаке или в любом месте вверху дома бриллиантов нет. Очень соблазнительно, конечно, выглядит подвал – тем более тетушкин: каменный, большой, старый, но, чтобы весь его исследовать, нужны определенные условия, которых нет. Значит, на первом месте Мебель. А именно – как подсказывает Калиостро в своей переписке – чайный столик. Вот почему это красивейшее произведение искусства стало первой жертвой! Это, Нина Петровна, отвечая на ваш первый вопрос. Отвечая на второй, я подхожу и к причинам начавшихся покушений на графа.

Опять же, как мог рассуждать ищущий сокровища человек: на чердаке их точно нет, и в столике их тоже не оказалось, значит, в соответствии с запиской, остается только подвал с его стенами, потолками и другими местами, где можно спрятать сокровища. Подвал в лес не вывезешь, и, чтобы хотя бы осмотреться там, а тем более ежели придется вскрывать полы или стены, долбить камень и делать это естественно тайно, нужно что?

– Что? – вскинулась Князева, чувствуя себя очень гордо от таких правильных заданных ею ранее вопросов.

– А нужно, чтобы в доме, как минимум, никого не было в течение довольно-таки продолжительного времени. И тут в действие вступает план, ради которого и был в наши места приглашен Антон Иванович Копылов. Давайте попробуем рассуждать как, – и Наташа отчего-то споткнувшись на этом слове, произнесла: – Преступник, и вы все поймете. Итак, Феофана Ивановна практически безвылазно присутствует в доме, раз-два в неделю навещает соседей, и все! В гости к тетушке аж до зимы явился племянник.

И, естественно, всегдашняя прислуга. Что делать? А вот что. Нужен человек, который будет постоянно, на законных основаниях находиться в доме. Короче говоря, если бы в доме безраздельно властвовал Антон Иванович Копылов, тут, хоть вверх ногами все поставь, никто и слова не скажет. А властвовать он сможет только в том случае, ежели милая тетушка умрет и также скончается ее племянник. Ведь тогда все тетушкино наследство, включая дом, достается Антону Ивановичу! Нужно только заинтересовать последнего. Кстати, здесь Аркадий Арсеньевич точно угадал саму схему преступлений. А именно: подстраивается несчастный случай, в результате которого погибает граф. Тетушка не выдерживает его смерти, у нее следует третий удар, она умирает, и да здравствует подвал! Кстати, смею утверждать, что Антону Ивановичу вначале не было известно полностью об этом плане: по слабости характера он мог бы и не вынести такой планомерной охоты за человеком. Ему до поры до времени отводилась роль мелкого исполнителя, охотника за мебелью и свидетеля, а с определенного момента и жертвы…

– Но позвольте! – Аркадий Арсеньевич претерпевал последние полчаса страшные муки унижения от развенчивания его выводов, что, казалось, так легко совершала эта провинциальная девчонка. – Приведите мне хоть одно доказательство, что это не Копылов совершал покушения на графа. Вы нам тут сказки все рассказываете да листочки демонстрируете, извольте факты изложить!

– Во-первых, – выступил в защиту Наташи очень сердитый тайный советник. – Ежели вы внимательно Наталью Николаевну слушаете, то любое ее утверждение с доказательностью идет. Во-вторых, Аркадий Арсеньевич, ежели это возможно, не перебивайте, пожалуйста. Вас, – подчеркнул он это слово, – мы уже слушали.

Наташа слегка покраснела и поспешила продолжать:

– Спасибо, Сергей Мстиславович, но я готова ответить на любые вопросы, и этот, конечно же, тоже очень важен. Аркадий Арсеньевич. Одно доказательство, как вы и просите, можно привести прямо сейчас.

– Иннокентий Саввич! – позвала она.

Из дальних рядов выдвинулась чья-то серая, очень ухоженная шляпа, а затем усиленно пытавшийся за ней скрыться господин Заницкий.

– Не бойтесь, Иннокентий Саввич! Как хорошо, что вы пришли, а то мне пришлось бы своими словами пересказывать то, что вы мне вчера рассказали.

Заницкий пробрался к Наташе и неловко поклонился, причем как-то по-русски, на все три стороны. Его совершенно, видимо, не смутило, что третьей стороной была пустая стена.

– Пожалуйста, расскажите нам про Антона Ивановича и… лошадей, – попросила Наташа.

Заницкий выставил веред шляпу и от ее имени, глядя куда-то в потолок, ответствовал:

– В детстве с Антон Ивановичем история была, его малого на конюшне лошадь ногой задела, по темечку. Он сам сказывал, как испугался. Поэтому лошадей он близко не любил. Нет, вот так издали, как они скачут, очень даже красоту мог оценить, в колясках, конечно, тоже ездил, но сколько раз он на конюшне надобен был для советов – нет, это никак не хотел, просил все так, в отдалении, говорить. Даже когда запрягали, все старался подальше отойти.

– Иннокентий Саввич, вы столько лет вместе с Антоном Ивановичем хозяйство вели, как вы думаете, смог бы он в случае чего, скажем, подправить у лошади подкову?

Сначала засмеялась шляпа, а за ней Заницкий. Весело, в голос, потом оба спохватились.

– Ну что вы, княжна! Никак не мог. Знаете, ведь лошади человеческий страх ой как чувствуют, они на Антона Ивановича тоже всегда подозрительно косились, так что никак, Наталья Николаевна, нет!

– Спасибо большое! Аркадий Арсеньевич – вот доказательство того, что никак Антон Иванович не мог у Рады подковы расшатать. Я с Митрофаном, кузнецом, еще раз поговорила. Он мне сказал примерно то же, что и вам: вроде Антон Иванович был тогда в конюшне, а может, и не он… Вообще же, в конюшне в тот вечер мог побывать кто угодно – и Антон Иванович, и граф, и тайный советник – лошади у тетушки красивые, в любое время можно было зайти и полюбоваться на них.

О втором же происшествии, с пистолетом, – и Наталья обернулась:

– Вася!

Юноша выступил вперед.

Наташа потянула его за рукав ближе к публике:

– Я, господа, хочу восстановить справедливость. Именно Василию обязано официальное следствие разгадкой тайны взорвавшегося пистолета. Именно он догадался, что в дуло был залит свинец, а эта догадка потянула за собой уже все остальное. Аркадий Арсеньевич об этом как-то умолчал…

Вася неловко поклонился, сердито косясь на Наталью – ну надо было ей спектакль устраивать! Публика, однако, охотно и уважительно пошумела.

– После неудачной первой попытки, – продолжала Наташа, – преступник действительно стал нуждаться в своем помощнике. С другой стороны, зачем же он его вызвал, если не для использования? Но не Антон Иванович был мозговым центром в этом союзе. Уж позвольте мне это утверждать. Схему второго покушения также придумывает не он. Его хозяин придумывает, дает подручные материалы и объясняет, как все сделать. Задание довольно-таки простое, если отвлечься от мысли, что в результате успешного его выполнения умрет человек. И Антон Иванович блестяще с ним справляется. Свинец в дуло залит точно и аккуратно. Только опять, как в этом случае уместно будет выразиться, происходит осечка. Граф остается жив!