Евгений Сухов - Русский вор

Хаим невольно сглотнул, подумав о том, что с момента последней их встречи, случившейся четверть века назад в России, в Санкт-Петербурге, Бисмарк сильно состарился, однако из простого посла, каким он был в то время, превратился в «железного канцлера».

Лавка Шмуля находилась неподалеку от немецкого посольства, где он торговал большей частью свечами и спичками, и господин посол нередко забегал к нему за розжигом. Иногда они даже обменивались малозначащими фразами. И вряд ли он будет о нем помнить.

Бодро поздоровавшись, Отто Бисмарк произнес:

— Мне порекомендовали вашу лавку; сказали, что у вас продают лучшие столовые приборы во всем Берлине.

— Так оно и есть, господин рейхсканцлер, — с готовностью отозвался Шмуль, выходя из-за прилавка. — Какие именно столовые приборы вы желаете?

— Хм… Какие-нибудь торжественные, что ли… Завтра у моей супруги день ангела. Хотелось бы сделать ей приятное.

Шмуль едва улыбнулся, вспомнив молодую аристократку Иоганну фон Путткамер. Интересно, сохранила ли она свое очарование, каким славилась в молодые годы? Впрочем, на его вкус Иоганна была несколько сухощава.

— Да, конечно, господин рейхсканцлер, для вас у нас имеется очень красивый столовый набор. Этот эксклюзивный комплект будет украшением вашего семейного ужина.

Из соседней комнаты в шелковой ермолке на коротко стриженной курчавой голове вышел племянник Мойша, готовый исполнить любое указание дяди. За складскими дверьми что-то негромко стукнуло: вместо того чтобы раскладывать товары по своим местам, оставшиеся двое помощников прильнули к щели и теперь слушали его разговор с канцлером. Надо будет им задать, после того как удалится важный господин! И, обратившись к Мойше, застывшему в ожидании, Хаим сказал:

— Принеси приборы.

Мойша был малым расторопным, в точности, как и младшая сестра Шмуля; вот только ушла, бедная, очень рано, оставив на попечении старшего брата трехлетнего сына. Так что лет через двадцать будет на кого оставить лавку. Не разорит парень семейный бизнес!

Едва заметно кивнув, Мойша вытащил из шкафа небольшой кожаный футляр, в котором лежали ложки. Затем столь же осторожно извлек ножи в небольшом чемоданчике, выполненном из коричневой мягкой кожи; третьим был футляр из черной кожи, на крышке которого был оттиск самодовольного круглолицего буржуа с выпирающим брюхом и держащим в руках большую вилку. Его жизнерадостная физиономия должна была поднять настроение даже самому предвзятому покупателю.

Хаим не ошибся — взгляд канцлера остановился на жизнерадостном толстяке.

— Взгляните, господин рейхсканцлер, — сказал лавочник, откинув небольшие золоченые застежки. Помедлив, с некоторым торжеством открыл крышку чемоданчика.

В бархатных красных ячейках, располагаясь аккуратным рядком, лежали ножи с резными костяными ручками, на гладких лезвиях из легированной стали был вытеснен герб Германской империи.

Не удержавшись, Бисмарк взял один из ножей. Рукоять из слоновой кости удобно подогнана под ладонь; заточенная сталь сверкала, собирая на идеально ровной поверхности свет керосиновых ламп. Налюбовавшись изделием, Бисмарк с почтением уложил его в ячейку.

— Ваш товар великолепен!

Мойша расторопно открыл футляр с вилками и ложками.

— Вы не находите, что такие красивые вещи вызывают аппетит? — сказал канцлер, чем вызвал сдержанный смешок стоявших за его спиной чиновников. И уже серьезно, глянув на Шмуля через линзу очков, добавил: — А мне бы толстеть не следовало, впереди очень много работы. Так сколько я вам должен?

— Четыреста тридцать марок, господин канцлер, — отвечал лавочник, любезно растянув губы.

В общении Отто Бисмарк славился как весьма доступный человек.

— Цена впечатляет, — обронил он.

— Так же, как и товар.

— Возможно, — буркнул рейхсканцлер. — У вас найдется сдача с пятисот марок?

— Разумеется, господин канцлер, — с готовностью отозвался хозяин лавки.

Вытащив объемный бумажник, Бисмарк выудил из него двумя пальцами пять купюр голубого цвета с гербом объединенной Германии. Новое государство нуждалось в обновленных символах власти, и новоиспеченная денежная единица подходила для этого наилучшим образом. Наверняка Бисмарк испытывает нешуточную гордость всякий раз, когда смотрит на деньги с императорскими символами, — ведь именно во многом благодаря его личным усилиям многочисленные немецкие государства, сумев преодолеть собственные амбиции, сплотились в мощнейший монолит.

Взяв банкноты, Шмуль выдвинул ящик стола, где у него лежали деньги. Но неожиданно его лицо болезненно сжалось.

— Господин канцлер… Я не могу принять у вас эти деньги…

— Почему? — невольно вырвалось у князя.

— Они фальшивые, господин рейхсканцлер.

Лицо Бисмарка застыло, именно таким его приходится нередко видеть на многочисленных портретах.

— С чего вы это взяли? — после минутной паузы произнес он, усмехнувшись. — Наши деньги имеют восемь степеней защиты. Вряд ли в Европе найдется более надежная единица, чем германские марки.

— Смею с вами не согласиться, господин канцлер, — произнес Шмуль, набравшись мужества. — Посмотрите на герб Рейха…

— И что?

— Оперение у орла пропечатано нечетко, а корона на его голове слегка наклонена в сторону.

Отто Бисмарк всмотрелся. Этот лавочник оказался действительно необычайно глазастым. Оперение у орла больше походило на куриное.

— Хм, теперь я вижу, что вы правы.

— Если бы вы не были рейхсканцлером, я непременно вызвал бы полицию, чтобы вас арестовали.

Сопровождающие, стоявшие за спиной, сдержанно рассмеялись. Шутка понравилась.

— У кого-нибудь есть четыреста тридцать марок? — невесело глянул Бисмарк на сопровождающих.

— Возьмите, господин рейхсканцлер, — вышел вперед молодой русоволосый мужчина с короткой бородкой и протянул горсть золотых монет.

— Кто вы? Я вас не знаю.

— Я Оливер Краузе, занимаюсь коммерцией.

— Хм… Весьма неожиданно. Хорошо, я беру у вас деньги в долг. Как мне отдать вам его?

— Я живу на Фридрихштрассе, четырнадцать.

— Деньги вам принесут сегодня же вечером. Спасибо, вы очень любезны.

— Не стоит благодарности.

— Надеюсь, что ваши деньги не фальшивые…

Молодой человек весело рассмеялся:

— Всем известно, что вы большой шутник, господин канцлер.

Попрощавшись, он вышел из лавки.

Бисмарк протянул деньги хозяину лавки. Взяв золотые монеты, Хаим тщательно осмотрел каждую из них, после чего вынес свой вердикт:

— Все верно, господин канцлер, сделка состоялась. Мойша, упакуй товар господину рейхсканцлеру и снеси его в карету.

— Хорошо, дядя, — кивнул расторопный помощник.