Мастер Чэнь - Амалия и Белое видение

Улыбающийся убийца, выставив перед собой две (уже пустые) ладони в сторону Элистера, двинулся левым боком вперед, поближе ко мне, почему-то мелко мне кланяясь. Подхватил под руку второго такого же пуллера, того, который был сзади меня, и, пытаясь все так же кланяться, не сводя глаз с Элистера, потащил своего собрата к выходу. Две их скрюченные тени мелькнули в полукруге света и скрылись на улице.

— Что это было, Элистер? — без выражения поинтересовалась я, так и сидя за столиком, на котором теперь из еды оставалась только миска белого риса.

— Револьвер, — так же скучно ответил он откуда-то снизу. И добавил, подумав: — Потому что я так и не научился правильно пользоваться проклятыми палочками.

Но тут вдруг он подскочил, как мячик, и, оставляя на шершавом кафеле пола следы соуса, бросился на улицу. Оттуда через мгновение раздались проклятия, а потом глухой удар об колонну содрогнувшегося здания, треск дерева. И тяжело дышащий Элистер показался черным растрепанным силуэтом в ослепительном проеме:

— Увез… Увез раненого на своей рикше. Вторую проклятую повозку я зачем-то разбил о стену. Прохожие на меня уставились. Глупо. Извините, Амалия.

А я продолжала сидеть и смотреть на молодого человека, только что спасшего мне жизнь. Ни мига не колебавшегося, не успевшего даже подумать, кого спасать — себя или меня.

У меня вдруг что-то странное начало происходить с дыханием, как будто в груди начал веять вкусный и свежий воздух.

И еще мне казалось, что если я оттолкнусь от кафелин пола, то начну летать. Я знала: все, что я сейчас, в этот момент, захочу, получится отлично.

— Что будем делать? — строго спросила я хозяина. Тот скорбно молчал.

— А ничего, — злобно сказал Элистер, поднимая валявшиеся на полу среди мелких монет палочки для еды. — Потому что — смотрите, Амалия.

Он легким движением отправил палочки в бамбуковый стакан на осиротевшем без еды столе. И они мгновенно исчезли, затерялись среди остальных, точно таких же торчавших там палочек.

— Уничтожаете улики, Элистер? — странным звенящим голосом спросила я.

— Улики чего? Спросите даже вот этого китайца — что он видел? Что вошли два пуллера, приблизились к посетителям, позвенели какими-то монетами, потом длинный англичанин упал на пол и оттуда начал палить в них из револьвера. И что? Звать полицию? А что она будет делать? Эти друзья убежали, затерялись в толпе. Так что и нам — нечего.

— Нет, делать есть что, — таким же голосом отозвалась я. — Отмывать вас от соуса. Ах, какой хороший был соус…

Я повернулась обратно к хозяину, мысленно молившему в этот момент всех своих богов и духов о том, чтобы здесь не было никакой полиции:

— Комнаты наверху, от старых времен, у вас есть? Ага… Два ведра теплой воды туда. Мыло и полотенца. И вот что еще…

Я достала пачку радужных бумажек с портретом веселого короля Джорджа, тихонько объяснила кое-что хозяину, показав рукой на Элистера.

И повернула к лестнице, чуть танцуя.

Это смешно, но даже в тот момент я не понимала еще до конца, что творится, что я вытворяю и что сейчас со мной произойдет. Честное слово, не понимала.

Официант обогнал нас с ведрами воды и полотенцами под мышкой, в комнате я еле дождалась, пока он убрался вон, закрыла ставни (чтобы никто из окна напротив не начал рассматривать раздетого мужчину). И абсолютно серьезно сама собралась уже отвернуться к этому закрытому окну.

— Ага, я вижу маленькие пятнышки соуса у вас на спине, и вам надо помочь снять вот это, — зазвучал абсолютно серьезный и озабоченный голос Элистера.

— Не может быть! — удивилась я и послушно пошла к тазику, возле которого Элистер стаскивал липкую и разноцветную от соуса рубашку.

— Я знаю, как расстегивается вот этот крючок. Но могу пользоваться только кончиками пальцев, поэтому лучше вам стоять абсолютно неподвижно. Замрите немедленно!

Я нашла силы посмотреть в его глаза и увидела, что они смеются. После чего начала улыбаться сама. Повернулась к нему спиной, ощущая, что блузку, действительно, именно сейчас хорошо бы снять, потому что грудь начала ощущать себя неуютно под двумя слоями ткани — она требовала свободы. И вообще, я очень красива без одежды, тем более вот сейчас, когда стою к нему спиной. Я и в одежде хороша, так хороша… А что это за странное, не лишенное приятности ощущение внизу живота? И что вообще, дьявол возьми, творится со мной?

И дальше, поскольку шанхайский сосуд — очень тесная штука, двоим в нем можно стоять только прижавшись, мы начали поливать друг друга из ковшика так, что вода текла на обоих одновременно. Мыть друг друга мылом, не только руками, а всеми частями тела, извиваясь как две скользкие змеи, приседая… Это прекрасно, когда люди становятся чистыми, руки больше не дрожат (а они, оказывается, здорово тряслись), прическа превращается в ничто, можно закрыть глаза и прижаться лицом к мокрой груди Элистера, и даже не очень спешить.

Мы не стали, в духоте комнаты, вытирать друг друга, улегшись на простыни мокрыми. И я была абсолютно счастлива, что как-то неожиданно оказалась на коленях, спиной к Элистеру, что его руки мягко поднимают мои бедра повыше — и я замираю в ожидании. Пусть он рассматривает меня сзади, покрытую каплями воды, пусть видит все те места, которые я никогда сама не увижу. Главное — мое лицо, его не видит сейчас никто на свете, оно совсем мое, и это просто роскошь. И пусть этот мужчина делает что хочет — спешит или не спешит, это уже просто неважно. Пусть все будет очень быстро, пусть это будет его праздник, а не мой — только бы, наконец…

Потом… как-то выяснилось, что на улице все это время хрипло звучало радио (марши и голос диктора на китайском) и что стены комнаты недавно побелены, на них приклеены вырезки из китайских журналов и почему-то реклама «тигрового бальзама» братьев Ау из Сингапура. А вокруг «шанхайского сосуда» темнеют лужи воды и много отпечатков четырех босых ног.

— Четыре лапы, — сказал Элистер, устраиваясь поудобнее у меня за спиной.

— Читать мысли — отличное качество для молодого шпиона. А теперь скажите мне, Элистер, — откуда у вас револьвер?

— Всем было рекомендовано вооружиться, как только этих двух бедняг убили… Но, как видите, я еле успел нажать курок…

— Да-да-да. Итак, мы разобрались с содержимым одного из ваших карманов. А вот что касается второго кармана, то любопытства ради — давно ли вы носили в нем вот этот посыпанный тальком резиновый предмет, который вам сегодня оказался так кстати? Может быть, он у вас всегда с собой, поскольку в жизни мужчины всякое может случиться?

— С собой не всегда, а лишь с нашей второй встречи, — абсолютно серьезно ответил Элистер; я повернулась, посмотрела в его спокойные глаза, устремленные в потолок, и поняла, что он говорит правду. — Просто я посмотрел тогда на вас и понял, что это произойдет.