Линдси Фэй - Прах и тень

Холмс медленно расхаживал взад и вперед вдоль здания полицейского участка, слегка постукивая одной рукой по кирпичной стене.

— Вдумайтесь, Уотсон: безумец убил пять никак не связанных друг с другом женщин в одном сравнительно небольшом районе Лондона. Вместо того чтобы побыстрее убраться, он преспокойно остается рядом с трупом, чтобы выпотрошить его. Закончив работу, злодей исчезает бесследно, как призрак… Нет-нет! Какой я глупец! Сам ведь говорил, что это невозможно. Почему я сразу этого не понял? Узкие проулки, дыры в заборах, потроха для кормления кошек, мясные лавки с брызгами крови, плохое освещение — все это позволяет убийце оставаться безнаказанным. Но дело не только в окружающей обстановке. Пару раз удача, возможно, была на его стороне, но вряд ли она так долго сопутствует злодею. Он коварен и жесток. Почему же он всякий раз доверяется воле случая?

Детектив снова прибавил шагу, а потом мы перешли на бег. Заколоченные досками окна магазинов по сторонам слились в одно сплошное пятно. Промчавшись по узкому переулку, мы очутились на Уайтчепел-роуд, переливающейся огнями по случаю пятого ноября.

Уклоняясь от уличных торговцев, размахивающих грубо намалеванными изображениями Гая Фокса и Джека Потрошителя, мы бежали вдоль медленного потока экипажей и повозок, заполнивших улицу. Когда я понял, что уже не выдерживаю эту гонку, Холмс резко повернул налево, и мы оказались перед дверью дома, где снимала комнату наша помощница. Лицо моего друга выражало сильное беспокойство.

— Остаются две возможности. Одна очень вероятна, вторая весьма неубедительна. Теперь, мой дорогой Уотсон, даже вам понятно, в чем я заблуждался.

Он дважды постучал, никто не ответил. Дверь была не заперта, и мы вошли. Огонь в камине почти угас, в чисто прибранной комнате никого не было.

— Она может быть где угодно, Холмс, — сказал я скорее себе, чем другу. — В конце концов…

— Пятое ноября. — Он тронул стоящую на столике толстую свечу. — Воск еще мягкий. Мисс Монк ушла примерно полчаса назад.

— А сколько сейчас времени?

— Около двух, если мои часы не врут.

— Вы думаете, она в опасности?

— Гораздо в большей, чем мы с вами, если моя догадка верна. Однако у меня нет веских оснований так думать, лишь чисто логические рассуждения, а они внушают тревожные мысли.

Я попытался вспомнить название таверны, в которую девушка забегала во время своих разведывательных вылазок.

— Здесь есть паб за углом.

— «Найтс стандард» на Олд Монтегю-стрит. Прекрасная идея, доктор.

Упомянутая таверна оказалась довольно оживленным питейным заведением с двумя каминами по обеим сторонам длинной комнаты с чрезвычайно низким потолком. Сквозь табачный дым я разглядел парочку, сидящую в потертых креслах за невзрачным столом. Изящную головку женщины окружал ореол темных кудряшек.

— Вот она! С ней все в порядке! — воскликнул я.

— Похоже, что так, хвала Всевышнему.

— Кажется, это Данлеви, — сказал я, помня об интересе Холмса к отношениям журналиста с мисс Монк и злясь на себя за неспособность догадаться, что на уме у моего друга.

— Тогда все так, как я и предполагал, — сказал Шерлок.

Я не услышал ожидаемой мною радости в его бесстрастном голосе. Расспрашивать Холмса времени не было: Мэри Энн нас явно увидела и теперь посматривала в нашу сторону, не зная, то ли поздороваться, то ли сделать вид, что она нас не заметила.

— Поговорим с ними?

— Теперь это уже неважно, — ответил Холмс в прежней пугающе безразличной манере.

Когда мы направились к парочке, наша компаньонка была уже не в силах сдерживать радость. Она бросилась навстречу и заключила Холмса в объятия.

— О, мистер Холмс! Я так волновалась! Где вы скрывались, черт вас возьми? Выглядите очень бледным. Только не говорите, что произошло еще одно убийство.

Мой друг отступил назад с удивившей меня галантностью и кашлянул.

— Ничего подобного, мисс Монк.

Я заметил, что он уже не пытается изобразить простонародный говор.

— Для нас большое облегчение видеть, что вы здоровы, мистер Холмс. Вы ведь разыскали Блэкстоуна? — спросил Данлеви. Его ясные синие глаза с тревогой смотрели на нас. — Что с ним стряслось?

Мой друг разглядывал огонь в камине, пока я, запинаясь, вкратце рассказывал о случившемся. Мэри Энн с надеждой поглядела на нас с Холмсом.

— Тогда… Если он действительно мертв, всем этим ужасам конец?

— Полагаю, что да, — ответил я, не дождавшись, что скажет мой друг. — Видимо, Блэкстоун просто не ведал, что творит. Его вину невозможно выразить словами, настолько она безмерна. Осознание этого лишило его разума.

— Но мистер Холмс, наверное, думает иначе? — спросил Стивен, предлагая нам по сигарете.

Детектив, вытащив из подкладки бушлата записную книжку и огрызок карандаша, попросил журналиста:

— Напишите что-нибудь.

Стивен Данлеви не стал возражать, но вопросительно взглянул на Холмса:

— Что именно?

— Все что угодно. «Помните пятое ноября, Пороховой заговор и измену».

Закончив писать, молодой человек вырвал листок и передал Холмсу.

— Зачем вам это нужно?

Взглянув на страничку, сыщик скатал ее в шарик и бросил в огонь:

— Я получил неопровержимое доказательство. Простите, но мне нужно обдумать, что делать дальше.

— Но, мистер Холмс…

— У меня будет просьба к вам и мисс Монк, если это вас не затруднит. Отправляйтесь прямо сейчас в Майл-Энд к Джорджу Ласку. Скажите, чтобы он собрал своих людей. Они уже объединены в патрульные группы, снабжены полицейскими свистками и дубинками. Передайте мою настоятельную просьбу, чтобы они были начеку. Мисс Монк, а вас я прошу после этого оставаться дома.

Мы вышли из паба, и Холмс направился в сторону Уайтчепел-роуд. Я тронул друга за плечо, ожидая его недовольства, но Шерлок сразу же замедлил шаг и вопросительно взглянул на меня.

— Вы ожидаете очередного убийства.

— Я рассчитываю его предотвратить. Но это потребует огромных усилий. Необходима помощь Лестрейда, но… Мне нужно найти выход. Надеюсь, мой брат сумеет… Не знаю, насколько это возможно.

Я удивленно взглянул на Холмса. Никогда прежде не видел, чтобы его так страшило собственное знание.

— Вы боялись, что это Данлеви.

— Такая возможность существовала, но теперь она исключена. Осталась другая.

— Неужели вы знаете, кто убийца?

— Да. Теперь это ясно как день. И все-таки я очень надеюсь, что заблуждаюсь.

— Но почему?

Холмс провел рукой по глазам, и я вспомнил, что за последнюю неделю он спал каких-нибудь двадцать часов. Впервые за годы нашего знакомства Шерлок был измучен своей работой, а не бездействием.

— Потому что, если я прав, — тихо сказал он, — у меня нет ни малейшего понятия, что делать.