Ирина Глебова - Кровная добыча

– Господин полицмейстер, – начал прямо с порога недовольным голосом, – как же так! Ведь была твердо обещана защита от бандитов! Ну да, я поначалу высказал недовольство, но зачем же меня за это наказывать? Я просто не понял, а потом ведь отдал все, что приказали. А теперь вот пришли и начисто все выгребли!

– Так уж и начисто, господин Шкуряк? – вежливо поинтересовался Викентий Павлович, делая знак ребятам помолчать. Он и сам не понимал, о чем идет речь, но тон Шкуряка утверждал обратное – должен понимать. Вот Петрусенко и не торопился выдавать свою растерянность. Успеется, а может, и не понадобится.

– Все, все забрали: шубы, манто, накидки, шапки, с витрины, из шкафов!

Слишком быстро перечислял владелец магазина свои потери, чтоб не понять – есть еще кое-что в закромах. Впрочем, дело было не в этом. Викентий Павлович уже понял: произошло не просто ограбление, а каким-то образом связанное с милицией. Он усадил расстроенного посетителя к столу, сел рядом… Через десять минут картина прояснилась.

В марте, когда основные меховые изделия уже были распроданы, но спрос на них еще держался, однажды в магазин вошли пятеро человек. В первые минуты продавцы и несколько покупателей испугались, приняли их за налетчиков. Но те вежливо поинтересовались, как пройти в контору к владельцу, причем, есть ли тот на месте, не спросили, видимо, знали. Ему, «господину Шкуряку», представились сотрудниками новой полиции, которая называется «народной милицией», показали бумагу-мандат. Молодой человек очень понятно пояснил, что теперь они станут обеспечивать спокойную торговлю магазину: никаких ограблений, налетов, никакого беспокойства. Но за это нужно платить. Молодой человек назвал сумму.

– Я, конечно, поначалу отказываться стал, много все-таки, да и каждые две недели платить. Но…

– Молодой человек вас убедил? – подсказал Петрусенко. – Что он сказал?

А сказал тот вежливый и явно хорошо образованный «милиционер» так: «Ну что ж… Когда вас навестят бандиты – а это может и завтра случиться, очень даже возможно, – вы прибежите к нам, а мы только руками разведем. За все надо платить».

И Шкуряк платил – пять раз к нему приходили за «охранным откупом». А потом вот явились бандиты, вычистили не только кассу, но и прилавки, шкафы, витрины!..

Викентий Павлович послал Дмитрия, который как раз подоспел к концу разговора, пойти с владельцем магазина, посмотреть на месте. Митя вернулся и с энтузиазмом описал настоящий разгром: поваленные стеллажи, битое стекло, пробитые стены кладовок.

– Похоже, тайники искали, – сказал он и добавил весело: – Ну просто с цепи сорвались!

Викентий Павлович внимательно прищурился:

– Тебе так показалось? А почему?

– Так не просто грабили, а… как бы это сказать? Неистовствовали! Трем манекенам головы поразбивали, руки отбили. Два приказчика со страху на пол повалились, под прилавок. А парнишка посыльный за штору оконную спрятался, но любопытно было, выглядывал. Он как раз и видел: один бандит вырвал фикус из кадки и стал им манекены крушить, к нему подскочил второй с ломиком, стал помогать и приговаривать что-то вроде: «Давай, давай, хватит цацкаться…»

– Значит, раньше «цацкались»? – Петрусенко приподнял бровь удивленно. – Этот любопытный, не очень пугливый парень что-то еще заметил?

– Бандита-крушителя манекенов описал. Здоровый, лохматый, на руке двух пальцев нет.

– Даже это заметил?

– Кадка с фикусом у шторы стояла, когда тот цветок с корнями выдирал, парень руку и разглядел. Правую.

– «Клешня», – кивнул Петрусенко. – Хлыстовский налетчик. Похоже, эти бандиты и правда как с цепи сорвались… Что же это за цепь была?

Риторические вопросы, которые задавал Петрусенко сам себе, обычно скоро получали вполне конкретные ответы. Ограбление ювелира Браверманна произошло через два дня. Петр Кин сам зашел в комнату к Петрусенко, рассказал:

– Мои люди были на квартире ювелира, там, конечно, бандиты полютовали. Но есть странности…

Кин не скрывал, что ждет подсказки или совета. Стали вместе уточнять подробности. Почему громили не магазин, при котором и мастерская, а квартиру? Почему, по показаниям прислуги Браверманна, он легко открыл двери бандитам? Самого ювелира сильно ударили по голове, он в больнице, но уже пришел в себя. Надо было поскорее опросить его и домочадцев.

В разгромленной квартире Петрусенко и Алексея, которого он взял с собой, встретила пожилая женщина, прислуга ювелира. Сам он давно овдовел, жил здесь один, но в этом же доме, этажом выше, большие апартаменты занимала семья его замужней дочери. Аграфена Петровна рассказала, что в вечер ограбления дочь с мужем были в театре – уезжая, они заглянули к отцу пожелать спокойной ночи, поскольку вернуться должны были поздно.

– Евочка всегда так внимательна к папаше, – похвалила женщина. – Да только не получилось спокойной ночи…

Часов в семь вечера в дверь позвонили. Времена нынче тревожные, двери в квартире крепкие, с несколькими замками. И, конечно, она не стала открывать, спросила, кто это там пожаловал. Мужской голос спросил Моисея Карловича.

– Ну, имя хозяина узнать было нетрудно, – бросил Алексей.

– Это да, – согласилась женщина. – Да только когда сам Моисей Карлыч подошел к двери и немного поговорил, отворил, как будто знал посетителей. А потом ужас какой начался!

Она закрыла лицо руками и больше ничего внятного рассказать не смогла. Ее толкнули в угол, она упала, да так и просидела все время, сжавшись в комок и почти не открывая глаз. Слышала, как кричал хозяин, но только когда бандиты ушли, смогла позвонить и вызвать карету «Скорой помощи»…

Раненого банкира увезли в первую городскую больницу. Помимо него, в палате находилось еще пятеро пациентов – больница была переполнена. Викентий Павлович с философской грустью подумал о том, что в смутные времена на людей обрушиваются и болезни, и несчастья, доводящие до сердечных приступов, психических расстройств, попыток самоубийства. И, конечно, самые разные травмы, в том числе и по его части – ножевые и огнестрельные ранения, дробящие кости удары. Такие, как у этого старика – ювелира Моисея Браверманна.

Своего молодого подопечного Петрусенко оставил в коридоре, сам же присел на табурет у кровати Браверманна. Представился. Забинтованная голова приподнялась с подушки. Голос был слабым, но удивленным:

– Господин полицмейстер, это вы личной персоной? Я очень рад. А что, вы снова на службе?

– Что-то в этом роде, – ответил Викентий Павлович. – Вы лежите, не напрягайтесь. Поговорим немного, но, если вам станет трудно отвечать, дайте знать. Итак, почему вы сами открыли двери бандитам?

– Да разве ж я знал, что бандиты! Приходили, я впускал, все было спокойно, как и обещали.