Средневековые убийцы - Обитель теней

Ему ответили рукоплесканиями, впрочем гораздо более жидкими, чем ожидал Чалонер.

— Республика тоже облагала нас налогами, — заметил Хэй, — но куда меньше, чем люди короля. Да здравствуют свобода торговли и правительство, которое не наживается на трудах честных торговцев!

Этот призыв был поддержан с гораздо большим энтузиазмом.

— И пусть у нас всегда будет возможность переводить деньги со счета на счет, — подхватил длинноносый. — Этим способом мы уже избавили от липких лап правительства целое состояние.

Собрание разразилось свистом, топаньем ног и одобрительными выкриками. До Чалонера понемногу начало доходить, что заговорщики не стремились свергнуть короля и восстановить республику — их главной целью было избавление от новых налогов. Он готов был рассмеяться вслух, но веселье покинуло его, когда он сообразил, что жадность — мощное побуждение. Какой бы смешной ни была цель заговора, это не делает его менее опасным.

— А теперь мое сообщение, — заговорил Хэй. — Есть основания думать, что мы преданы.

— Вы о братьях Арчерах? — спросил ювелир. — Мы знаем, что они собирались донести Уильямсону о том, как мы ведем счета, но, по вашим же словам, они передумали и отправились на Ямайку. Или с ними снова осложнения?

— Нет, не с ними, — без запинки ответил Хэй. — Они уже ничем не могут нам повредить. Я о другом.

— Да ведь мы не делаем ничего дурного, — возразил длинноносый, впрочем, без особой уверенности. — Ничего особенного. Просто переводим деньги взад-вперед, чтобы правительственным аудиторам труднее было их проследить. А чего они не могут проследить, то не облагается налогом. Не наша вина, что казначейство не владеет современными методами коммерции.

— Послушайте! — вскричал ювелир, которого, как видно, меньше интересовала этическая сторона дела. — Наш план прекрасно работает, в точности, как обещал Хэй, когда впервые предложил его, и с какой стати кому-то понадобилось нам мешать? Мы все в выигрыше.

Чалонер покосился на Йорка, и тот беспомощно развел руками.

— Было бы подозрительно, если б я отказался сделать вклад на их свободные от налогов счета, — шепнул он. — И вообще, почему бы мне не получить свою выгоду? Правительство отхватывает слишком уж большой кус от доходов честного человека.

Чалонер не удостоил его ответом. Хэй тем временем продолжал:

— Сегодня ко мне явился капитан флота с просьбой принять его в наши ряды. Однако я подозреваю, что действительной его целью было разоблачить нас.

— Ну так отправьте и его на Ямайку, — беззаботно пожав плечами, предложил ювелир. — Как Арчеров. Не вижу причин беспокоиться из-за простого моряка.

— Дело не в Гарсфилде, — возразил Парр. — Суть в том, что кто-то посвятил его в подробности наших операций. Этот кто-то и есть предатель. Я подозреваю, что он сейчас здесь, среди нас.

Собрание в ужасе оцепенело.

— Вот это я нашел сегодня, — сказал Хэй, взмахивая письмом, извлеченным из тайника. — Письмо шифрованное, а адресовано оно начальнику разведки Уильямсону. И это не в первый раз. Только за прошедший месяц таких было четыре.

Собравшиеся дружно ахнули от ужаса и тут же загомонили, выкрикивая вопросы. Одни вскочили на ноги, другие совсем ушли под свои капюшоны, откуда поглядывали на сообщников со страхом и недоверием.

Голос ювелира перекрыл все другие голоса.

— Вот ваш предатель, — кричал он, указывая на Парра. — Он твердит, что не желает денег, а только служит Богу. Но это неестественно, и я ему не верю.

— Парр не стал бы выдавать нас, — заявил Хэй, однако и он с сомнением взглянул на пастора.

Ювелир с видом победителя сложил руки на груди.

— Тогда объясните мне, почему Стратт лежит в луже крови перед моей комнатой — я чуть не споткнулся о него на пути сюда. Отвечаю: потому что его убил Парр! Я знаю, что это он, потому что всего за несколько минут до того видел их вместе.

Хэй изумленно уставился на пастора.

— Они были вместе, но…

— Это не я! — вскричал Парр, разъяренный и обвинением, и тем, с какой готовностью ему поверили. — Это, должно быть, настоящий предатель…

— Ты и есть настоящий предатель, — рявкнул ювелир.

— Нет, — вопил Парр. — Я невиновен, я слуга Божий, и…

— Предатель должен быть для нас незнакомцем, — нетерпеливо вмешался в перепалку длинноносый. — Мы приходим сюда в плащах с капюшонами, но все мы знаем друг друга, так что давайте теперь отбросим притворство. Давайте все откроем лица и посмотрим, кто нам незнаком.

Чалонер начал продвигаться к дверям. Такого поворота событий он не предвидел.

— Верно! — воскликнул ювелир, откидывая капюшон. — Вот он я! Вы все меня знаете — я Джон Эванс из Саутуорка.

Еще несколько человек скинули капюшоны, и тогда Чалонер, подскочив, сорвал со стены факел. Множество рук протянулись к нему, но шпион вырывался и уворачивался, так что никто не сумел надолго его удержать. Он швырнул факел в нишу, где рассыпал порох, и, повернувшись, бросился к двери. Выход преградил побелевший от злобы ювелир. Он не был ровней Чалонеру в схватке — агент, естественно, был много опытнее в таких делах, — но он сумел бы задержать его на несколько секунд, а там подоспели бы остальные. Чалонер, развернувшись, метнулся к тоннелю, но ювелир успел поймать его и свалить на пол. В этот миг огонь факела поджег порох, а тот, с треском вспыхнув, — солому. Хэй подошел туда взглянуть, что происходит.

— Порох, — взревел он, отшатнувшись назад. — Порох горит. Бегите, спасайтесь!

В сущности, огонь потух так быстро, что не успел прожечь стенки бочонка, так что взрыва не произошло. «И хорошо, что так, — думал Чалонер, спихивая с себя ювелира. — Не то бы весь погреб обрушился». Так или иначе, паника, воцарившаяся после выкрика Хэя, послужила ему не хуже. Все толпой — в которой оказались и Хэй, и Йорк — бросились к лестнице. В свалке никто уже и не думал ловить предателя. Никто, кроме Парра. Лицо пастора застыло маской ненависти, и Чалонер видел, как мало заботится этот фанатик о спасении. А вот о своем долге перед Богом он не забыл. Пастор бросился к нему, криком призывая на помощь. Единственный, кто ему отозвался, был ювелир.

Чалонер был уже у входа в тоннель и откинул крышку люка. По крутому узкому проходу невозможно было двигаться быстро, и чем больше он торопился, тем чаше застревал и оступался. Он слышал, что Парр настигает его. Казалось, прошла целая вечность, пока он добрался до буфетной и выкарабкался из тайного хода — и захлопнул крышку, когда Парру оставалось только протянуть руку, чтобы схватить его. Пастор злобно взвыл и кулаками застучал по доскам. Чалонер усмехнулся, прислушиваясь к сквернословию, приправленному проклятиями, и направился к двери на свободу. Он очень удивился, увидев стоящего у него на пути Кастелла в плаще с капюшоном и парой пистолетов.