Алан Брэдли - Сладость на корочке пирога

Была ли я слишком жестокой с мисс Маунтджой? Слишком мстительной? Разве она не была, в конце концов, просто безвредной одинокой старой девой? Был бы Ларри де Люс более отзывчив?

— Черта с два! — прокричала я навстречу ветру и запела:

Но я чувствовала себя отчаянным скаутом лорда Баден-Пауэлла, [21] Полковник Роберт Баден-Пауэлл — основатель скаутского движения. В 1907 году организовал первый лагерь на острове Браунси (Великобритания), а в 1908 году издал всемирно известную книгу Scouting for boys. не больше, чем принцем Ник-Наком из фильма «Али Казаам».

Это я. Это Флавия. И я любила себя, пусть даже никто больше меня не любил.

— Приветствуйте Флавию! Да здравствует Флавия! — кричала я, когда мы с «Глэдис» проносились на максимальной скорости через малфордские ворота на обсаженную каштанами аллею, отмечавшую подъезд к Букшоу.

Эти величественные ворота со стоящими на задних лапах грифонами и филигранной ковкой из черного железа некогда украшали расположенное по соседству имение Батчли, родовое поместье «грязных Малфордов». В 1706 году ими завладел для украшения Букшоу тот самый Брэндуин де Люс, который, после того как один из Малфордов сбежал с его женой, снял ворота и привез их домой.

Обмен жены на ворота («Самые прекрасные по эту сторону Рая», — написал Брэндуин в дневнике), судя по всему, уладил дело, поскольку Малфорды и де Люсы оставались лучшими друзьями и соседями до тех пор, пока последний Малфорд, Тобиас, во время Гражданской войны в Америке продал усадьбу и уплыл на помощь своим кузенам-конфедератам.

— На одно слово, Флавия, — сказал инспектор Хьюитт, выходя из парадной двери.

Он ждал меня?

— Конечно, — милостиво согласилась я.

— Где ты сейчас была?

— Я арестована, инспектор? — Я пошутила, надеюсь, он понял.

— Просто интересуюсь.

Он извлек трубку из кармана пиджака, набил ее и зажег спичку. Я наблюдала, как она горела и догорела до его квадратных пальцев.

— Я ездила в библиотеку.

Он закурил трубку, затем ткнул чубуком в сторону «Глэдис».

— Я не вижу книг.

— Она закрыта.

— А-а, — протянул он.

В нем было сводящее с ума спокойствие. Даже расследуя убийство, он сохранял безмятежный вид человека, прогуливающегося по парку.

— Я поговорил с Доггером, — продолжил он, и я заметила, что он внимательно на меня смотрит, пытаясь оценить мою реакцию.

— Ах да? — сказала я небрежно, но мой мозг кричал: «Опасность!»

Осторожно, подумала я. Следи за словами. О чем Доггер рассказал ему? О незнакомце в кабинете? О ссоре с отцом? Об угрозах?

В этом заключается проблема с людьми вроде Доггера: он мог потерять самообладание без всяких причин. Выболтал ли он инспектору о незнакомце в кабинете? Черт бы его побрал, Доггера! Черт бы его побрал!

— Он говорит, что ты разбудила его около четырех часов утра и сказала, что в огороде труп. Это верно?

Я сдержала вздох облегчения, чуть не подавившись в процессе. Спасибо тебе, Доггер! Да благословит тебя Господь и сохранит тебя и всегда пребудет с тобой! Старый добрый верный Доггер. Я знала, что могу на тебя рассчитывать.

— Да, — ответила я, — это верно.

— Что произошло потом?

— Мы спустились по лестнице и через кухонную дверь вышли в огород. Я показала ему тело. Он опустился на колени и проверил пульс.

— И как он это сделал?

— Он положил руку ему на шею — под ухом.

— Хмм, — протянул инспектор. — И он там был? Имею в виду пульс.

— Нет.

— Откуда ты знаешь? Он тебе сказал?

— Нет, — сказала я.

— Хмм, — снова протянул он. — Ты тоже встала на колени рядом с телом, да?

— Думаю, что это возможно. Не уверена… Не помню.

Инспектор сделал пометки. Даже не видя их, я знала, что там написано. Сказал ли Д. Ф., что пульса нет? Видел ли, чтобы Ф. становилась на колени о. т. (около тела)?

— Это вполне понятно, — сказал он. — Должно быть, это было сильное потрясение.

Я вызвала в памяти образ незнакомца, лежавшего в первых лучах зари: легкая щетина на подбородке, пряди рыжих волос, едва колеблемые слабыми дуновениями утреннего ветерка, бледность, вытянутая нога, подрагивающие пальцы, тот последний жадный вдох. И слово, которое он выдохнул мне в лицо… Vale.

О, как это увлекательно!

— Да, — ответила я, — это было ужасно.

По всей видимости, я прошла тест. Инспектор Хьюитт ушел на кухню, где сержанты Вулмер и Грейвс планировали дальнейшие действия под шквалом сплетен и сэндвичей с латуком миссис Мюллет.

Когда Офелия и Дафна спустились к завтраку, я с разочарованием отметила необычную чистоту кожи у Офелии. Мое варево привело к противоположным результатам? Неужели я благодаря какой-то странной причуде химии произвела чудодейственный крем для лица?

Миссис Мюллет с ворчанием засуетилась, подавая нам суп и сэндвичи на стол.

— Это неправильно, — возмущалась она. — Я уже задерживаюсь из-за всей этой суматохи, а ведь Альф ждет, когда я вернусь, и все такое. Какая дерзость с их стороны, попросить меня добыть мертвого бекаса из помойки… — Она вздрогнула. — Чтобы они могли насадить его на палку и нарисовать. Это неправильно! Я проводила их к помойке и сказала, если они так хотят труп, то вполне могут откопать его самостоятельно, а мне надо готовить ланч. Ешьте сэндвичи, деточки. В июне нет ничего лучше холодного мяса — все равно что на пикник отправиться.

— Мертвый бекас? — переспросила Дафна, презрительно кривя губы.

— Да, мисс Флавия и полковник вчера нашли его на заднем крыльце. У меня до сих пор мурашки по коже. Как он там валялся, глаза застывшие, клюв торчит вверх, а на клюве наколота бумажка.

— Нед! — воскликнула Офелия, шлепнув по столу. — Ты была права, Даффи. Это знак любви!

На Пасху Дафна читала «Золотую ветку» и рассказала Офелии, что примитивные ритуалы ухаживания из Южных морей дожили до наших просвещенных времен. Это лишь вопрос терпения, говорила она.

Я тупо переводила взгляд с одной на другую. Периодически я совершенно не понимала своих сестер.

— Мертвая птица, жесткая, как доска, с торчащим клювом? Что это за знак такой? — поинтересовалась я.

Дафна спряталась за книгой, а Офелия слегка покраснела. Я выскользнула из-за стола и оставила их хихикать над супом.

— Миссис Мюллет, — спросила я, — вы не говорили инспектору Хьюитту, что мы никогда не видели бекасов в Англии до сентября?

— Бекасы, бекасы, бекасы! Последнее время я только и слышу об этих бекасах. Отойди в сторону, будь добра, ты стоишь там, где надо помыть.

— Почему? Почему мы не видим бекасов до сентября?

Миссис Мюллет выпрямилась, поставила щетку в ведро и вытерла мокрые руки о передник.

— Потому что они в другом месте, — торжествующе заявила она.