Владимир Андриенко - Сотрудник Абвера. Вдова: Архив царского профессора

– Все так плохо?

– В вашем непосредственном подчинении будут десять отделов, герр полковник. А порядка нет совсем. Я за свои два месяца так ни в чем толком и не разобрался. Желаю вам достичь на этом поприще успехов. А меня увольте. Уже завтра я убываю в Берлин!

– Но вы так и не сказали о миссии барона Рунсдорфа. Он важная персона?

– О драгоценном здоровье фон Рунсдорфа печется сам рейхсфюрер! А русские партизаны попытались замахнуться на это самое здоровье. И мне сразу звонок из Берлина!

– Вам?

– Я отвечал за город. Армейское командование не слишком желает лезть в это дерьмо. Они занимаются только проблемами войск. А город на мне.

– А начальник гестапо?

– Он, как и другие, не желает делить со мной ответственность. Но с завтрашнего дня с вами, полковник. Меня не посвятили ни во что! Просто пришел приказ помогать полковнику фон Рунсдорфу и обеспечить его безопасность.

– Рунсдорф давно в городе?

– Прибыл в город в январе 1942 года. Не стоит забывать, что он один из адъютантов рейхсфюрера. Ныне возглавляет отдел Аненербе. Хоть убейте, не могу вспомнить какой.

– И у вас были с ним проблемы?

– Еще какие, герр полковник. Это не просто проблемы. Все как посходили с ума из-за этого барона. Его уже дважды пытались похитить.

– Кто?

– Местные партизаны. Начальник гестапо перетряс полгорода! Ему позвонили из Берлина из канцелярии рейхсфюрера! Досталось тогда и мне.

– Вам?

– Начальник тылового обеспечения генерал Достлер лично звонил мне и грозил всеми карами, если хоть волос упадет с головы барона! Кричал, что я ни на что не годен, если не могу обеспечить простую охрану!

Лайденбах уже неделю как был в должности и позвонил на квартиру Рунсдорфа. Нужно было налаживать с ним контакты. Ибо зависело от этого барона многое.

– Господин барон? Это полковник Лайденбах!

– Вы новый военный комендант?

– Военный комендант Харькова.

– Чем обязан, герр полковник? – довольно грубо спросил голос из трубки.

– Я хотел выяснить все ли у вас в порядке?

– Моя работа, порученная мне рейхсфюрером, почти не движется. По-вашему это все в порядке?

– Простите меня, барон. Но я совершенно не знаю направления вашей работы.

Барон словно не слышал его:

–В этом городе нет никакого порядка, полковник. Даже простые вещи сделать крайне сложно.

–Я только недавно вступил в должность и всего не знаю. Потому и позвонил вам. Дабы оказать содействие в вашей миссии.

– Ваш предшественник этого не сделал.

– Но я хочу сделать, господин барон. Не удостоите ли вы меня чести посетить задние фельдкомендатуры?

– Охотно, господин полковник…

Харьков.

Улица Сумская.

Апрель, 1942 год.

Квартира барона Рунсдорфа.

Барон Фридрих фон Рунсдорф посмотрел на своего адъютанта молодого лейтенанта Ганса Рикслера. Рикслер совсем не был похож на солдата. Да им и не являлся. Из военного на нём был только нескладно мешковато сидящий мундир вермахта.

Барон спас молодого Рикслера от Восточного фронта, куда не завершившего курс историка должны были отправить в декабре 1941 года. Конечно, этого тщедушного и худого студента никто не призвал бы в пехоту, если бы не случай.

Рикслер был противником нацизма и даже состоял среди сочувствующих социал-демократической партии. И дома у него была запрещенная ныне в Германии литература. На Рикслера донесли, и его путь лежал прямо в концентрационный лагерь для перевоспитания. Но бургомистром его родного городка оказался друг отца Рикслера-страшего, который также был ранее социал-демократом. Бургомистр вовремя уловил «куда дует ветер» и объявил свое социал-демократическое прошлое заблуждениями молодости. Хотя на момент его вступления в партию ему было 39 лет. Возраст совсем не юношеский.

И бургомистр вместо лагеря отправил молодого Рикслера в пехотное офицерское училище для подготовки офицеров тыла. Молодой человек, учитывая его почти университетское образование закончил его с отличием, но назначения в тыловую комендатуру не получил. Его сочли недостаточно благонадежным. «Пусть на фронте проветрится и наберется настоящего немецкого духа», так сказал про Рикслера один полковник вермахта. И молодой лейтенант получил назначение в маршевую роту на передовую.

– Тебе повезло, парень, – сказали ему. – Скоро будешь среди тех, кто войдет в Москву!

Но молодой человек совсем не рвался совершать подвиги во имя Адольфа Гитлера. И судьба свела его с бароном Рунсдорфом.

– Вы будущий историк, Ганс?

– Был им, герр полковник!

– Вы учились в Гейдельберге?

– Так точно, герр полковник! Но курса не завершил и степени не защитил!

– Какие ваши годы, Ганс. Вы готовитесь к отправке на фронт?

– Так точно, герр полковник.

– И я не смогу убедить вас остаться? Вы, как и другие молодые, люди хотите стать героем?

– Никак нет, герр полковник, – откровенно ответил Ганс.

– Но на вас мундир офицера. Зачем же вы тогда ушли из университета?

– Меня вынудили это сделать.

– И каким образом?

– Я был арестован, – признался лейтенант.

– За что?

– Пропаганда, герр полковник. Но я ничего такого не делал. Просто читал книги.

– Запрещенные книги? И что у вас нашли?

– Книгу Франца Оппенгеймера «Государство: переосмысление». А эта книга входит в список запрещенной литературы.

– И это весь ваш грех?

– Ещё разговоры, герр полковник, – Ганс покраснел. – Я вел неосторожные разговоры. Хвалил Веймарскую республику и сказал что время когда действовала Веймарская конституция – лучшее время в истории Германии.

– Понятно, ведь фюрер спас нас от этой конституции. За подобное могли в лагерь отправить.

– Хотели, герр полковник. Но вместо лагеря я оказался в военном училище.

– Понятно, лейтенант. Хотите стать мои личным секретарем? Другими словами моим адъютантом.

– Вы не шутите, герр полковник?

– Вы готовы принять мое предложение?

– Так точно, герр полковник. Но меня могут не отпустить к вам.

– Если я попрошу, то мою просьбу ваше начальство удовлетворит. До недавнего времени я состоял адъютантом рейхсфюрера СС.

И вот молодой Рикслер сидит рядом с ним в Харькове.

– Вы выполнили мой приказ, Ганс?

– Так точно, господин барон. Но в указанном вами месте интересующих вас бумаг нет.

– Вы ничего не пропустили?

– Как можно, господин барон.

– И там ничего нет относительно профессора Пильчикова? Но меня убеждали в обратном.

– Господин барон, это часть архива охранного отделения, которое работало в России еще при царе. Там есть документы по Харьковскому университету.

– Охранное отделение? Тайная полиция?