Роберт Харрис - Второй сон

Публика снова затихла. Рост и продолжительность жизни — это было понятно каждому.

— Вопрос в том, как стали реальностью все эти чудеса: возможность разговаривать с любимыми, даже когда они находятся на расстоянии многих миль, и выполнять работу сотни человек одним нажатием рычага? Пусть эти люди были выше и здоровее нас, но они были смертны, как и мы. И мозг у них был такого же размера; сомневаюсь, что они были намного умнее нас. Они ели, пили, спали, размножались, мечтали. Но совершенно ясно, что они обладали неким секретом, который мы утратили. Видимо, в хаосе внезапного краха животворная искра их цивилизации угасла и больше никогда не вспыхнула. Сейчас я хотел бы продемонстрировать вам, что, по моему мнению, представляла собой эта животворная искра. Леди и джентльмены, могу я попросить тех, кто сидит рядом с окнами, помочь мне закрыть ставни?

Не успел он договорить, как снова закашлялся.

Прижатые друг к другу посреди скамьи, Фэйрфакс с Сарой Дарстон могли только сидеть и смотреть, как в зале постепенно становится темно. По мере того как захлопывались ставни и меркли яркие прямоугольники, один за другим, взволнованный гомон становился все громче. Собравшиеся словно отдалялись от повседневности и готовились отправиться в другой мир. Сара наклонилась к Фэйрфаксу и прошептала:

— Что он собрался делать?

— Понятия не имею.

— Судя по всему, вызывать духов умерших.

Фэйрфакс вполоборота повернулся на месте, но стало уже слишком темно, чтобы можно было различить чьи-нибудь лица.

— Интересно, что думает обо всем этом капитан Хэнкок. Наверное, это он нас преследовал.

— Разве то, что он думает, имеет какое-нибудь значение?

— Ровным счетом никакого.

И тем не менее Фэйрфаксу было не по себе. Ему казалось не вполне приличным находиться на людях вместе с будущей женой другого мужчины, а также, с учетом его сана, присутствовать на подобном мероприятии, которое, несмотря на клятвенные заверения Шедуэлла в собственном благочестии, балансировало на грани ереси.

Теперь на помосте рядом с бессменным председателем Общества антикваров стоял Куик. Темноту рассеивал лишь свет фонарей, отбрасывавших на стены дрожащие тени. С улицы не проникали ни свет, ни шум. Шедуэлл и Куик вдвоем сняли со стола покрывало. Под ним обнаружилась любопытная коллекция непонятных предметов: пузатая стеклянная банка, похожая на насос штуковина с небольшим маховиком, два цилиндра, соединенные заводной рукояткой, тонкая стеклянная трубка, разнообразные банки и коробки, а еще белая марионетка-скелет из бумаги, которую Куик поднял и подвесил к латунной подставке. Шедуэлл расстегнул свой пиджак и отдал его секретарю.

— В мире, — начал он, — существует природная сила, которую древние научились обуздывать. Ее можно вызвать с помощью этого несложного аппарата. Приспособления, которые вы видите здесь, были изготовлены в соответствии с правилами, изложенными в принадлежащей мне книге более чем тысячелетней давности. — Он открыл коробку. — Сначала я помещу этот кусок янтаря вот сюда, в банку.

Он поднял то и другое вверх и продемонстрировал публике сначала правую сторону, затем левую.

В полумраке трудно было различить, что именно он делает, и это усиливало предвкушение чего-то загадочного. Люди повставали с мест, чтобы лучше видеть, но те, кто сидел за ними, немедленно зашикали. Насколько понимал Фэйрфакс, Шедуэлл, похоже, присоединил насос к горлышку стеклянной банки. Запыхтели и заскрипели кожаные мехи. Маховик загудел и пришел в движение. Шедуэлл встал позади стеклянной банки, расстегнул манжеты, закатал рукава и эффектным жестом приложил ладони к сосуду. Внутри банки немедленно возникло странное голубое свечение, холодное и призрачное, не похожее ни на что, виденное Фэйрфаксом: мягкое, как лунный свет, но достаточно яркое, чтобы в полумраке озарить лицо Шедуэлла. Леди Дарстон стиснула локоть своего спутника. Изумленные зрители ахнули в один голос.

— Древние называли это «электричеством» — от греческого слова «электрон», которое означает «янтарь». Вот сила, которая приводила в движение их мир. Для них электричество было таким же реальным, как для нас могущество Бога. Вообразите себе дом, освещаемый этим поразительным явлением, — улицу, район, целый город! — В призрачном голубоватом сиянии обтянутый кожей череп Шедуэлла казался нечеловеческим, словно он был посланником из мира духов. — Но это лишь простейшее из его применений. Эта природная сила может не только служить для освещения, но и приводить в движение механизмы.

Он кивнул Куику, и тот принялся крутить рукоятку, поначалу медленно, потом все быстрее и быстрее, пока цилиндры не стали вращаться с бешеной скоростью. Машина начала издавать странный треск, потом появились голубые искры, дугой перекинувшиеся через узкую перемычку. Зал наполнился характерным запахом серы. Послышался женский визг. Какой-то мужчина закричал: «Здесь Сатана!» — и впрямь, было что-то сатанинское в улыбке, с которой Шедуэлл снова прижал ладони к стеклу. Банка засияла, точно голубая луна, а потом — впоследствии Фэйрфакс признавался, что и его самого пробрала дрожь ужаса — бумажный скелет ожил, и его члены начали подергиваться в демоническом танце. В задних рядах раздался грохот, кто-то воскликнул: «У нее обморок!» Дважды или трижды хлопнула входная дверь — люди выбегали на улицу. Но большинство их остались сидеть на своих местах, завороженные жужжанием летающих искр, сиянием стекла, видом бесплотного, улыбающегося черепа Шедуэлла и пляской призрачного скелета.

— Есть ли среди публики дама, готовая испытать на себе живительную силу электричества? — спросил Шедуэлл, но никто не шелохнулся. — Ну же! Это абсолютно безопасно, заверяю вас. Я испытал его воздействие на себе и нашел эффект в высшей степени оздоравливающим. Вспомните, как поразительно долго жили древние!

Однако зрители по-прежнему не двигались с мест. Затем Фэйрфакса обуяла тревога: Сара Дарстон поднялась на ноги.

— Нет, леди Дарстон! — взмолился он, схватив ее за юбку. — Это неблагоразумно.

Но она повернулась к нему спиной, потянула за край юбки и высвободилась из его рук. Соседи по скамье поднялись, чтобы дать ей пройти. Она пробралась мимо них, зашагала по проходу и приблизилась к помосту. Шедуэлл восхищенно захлопал в ладоши, большинство зрителей тоже зааплодировали. Он протянул руку и помог ей подняться на сцену.

— Могу я попросить вас, мадам, встать вот на тот квадратный коврик и не шевелиться? И еще, не будете ли вы так добры снять шляпку и отдать ее моему секретарю, а потом распустить волосы? — Она повиновалась и тряхнула косами: то самое движение, которое накануне сразило Фэйрфакса. — А теперь, пожалуйста, поднимите руки на ширину плеч и повернитесь лицом к нашим друзьям, которые собрались здесь.