Кэтрин Уэбб - Исчезновение

Katherine Webb

THE DISAPPEARANCE

Copyright © 2019 by Katherine Webb

First published by Orion, a division of The Orion Publishing Group Ltd., London

All rights reserved

© Ю. М. Медведько, перевод, 2021

© Издание на русском языке. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2021

Издательство АЗБУКА ®

Кэтрин Уэбб – английская писательница, чьи произведения переведены на 26 языков. Дебютный роман Уэбб «Наследие» стал номинантом Национальной литературной премии Великобритании, имел огромный успех и открыл для писательницы двери лучших издательств. Романы «Незримое, или Тайная жизнь Кэт Морли», «Незаконнорожденная», «Девушка из Англии», «Полузабытая песня любви» занимают верхние строчки рейтинга «Sunday Times».

Кэтрин Уэбб родилась в Англии в 1977 году. Ее детство прошло в Хемпшире. Она изучала историю в университете Дарема, жила в Лондоне и Венеции, работала официанткой, помощницей библиотекаря и продавщицей карнавальных костюмов. Сейчас Кэтрин Уэбб живет в тихом коттедже на юге Англии, целиком посвятив себя литературе.

Кэтрин Уэбб обладает редким даром создавать абсолютно достоверный исторический фон и персонажей той эпохи, к которой она обращается в своих книгах… Трогательная история об умении забывать и отпускать свое прошлое, история о любви и искуплении.

Захватывающая, яркая, превосходно написанная книга, которая держит в напряжении с первой до последней страницы.

Пытаясь смириться с загадочным исчезновением своей подруги, пропавшей более двадцати лет назад, героиня романа старается жить лишь настоящим… Но когда на Бат начинают падать бомбы, прошлое само врывается в ее жизнь и уводит по тревожной тропе давно похороненных секретов…

Наследие

Незримое, или Тайная жизнь Кэт Морли

Полузабытая песня любви

Незаконнорожденная

Английская девушка

Опускается ночь

Потаенные места

Исчезновение

1942 г. Первый день бомбардировки

В ту субботу, двадцать пятого апреля, был день рождения Вин. Воспоминания прошлого донимали Френсис весь день; и вечером, после ужина, сидя в доме матери с малышом Дэви, который дремал у нее на коленях, она просто не находила себе места. Судя по времени, уже можно было не рассчитывать, что мать мальчика, Кэрис, придет за ним. Наверняка она решила оставить его с Френсис, что бывало уже не раз. И хотя Дэви был очень худой и маленький для своих шести лет, Френсис изнывала от его близости. Крохотное тельце излучало столько тепла, что Френсис даже вспотела и стала задыхаться. Вдобавок ко всему мать включила радио и сама что-то бормотала себе под нос, пытаясь штопать рубашку при свете настольной лампы. Она наотрез отказывалась включать основное освещение во время режима светомаскировки, хотя отец Френсис позаботился о полной безопасности. Комната начала угнетать Френсис – слишком жарко, слишком тесно, слишком многолюдно…

Френсис заглянула в лицо Дэви, обмякшее во сне. Отметила бледно-сиреневый цвет его век и ощутила знакомый уже приступ тревоги за него, поскольку он всегда выглядел изнуренным.

– Я хочу выйти подышать свежим воздухом, – сказала Френсис, пытаясь сесть поудобнее, чтобы тело Дэви не так сильно давило ей на бедра.

Сьюзен, мать Френсис, резко вскинула голову.

– Что, сейчас? – спросила она с тревогой. – Да уже скоро спать пора.

– Я не устала.

– А я устала. К тому же, сама понимаешь, Дэви сразу проснется, как только ты шевельнешься, и таблетки не помогут. Ты не можешь уйти и оставить его на меня, а Кэрис наверняка уже не в лучшей форме.

Френсис подавила в себе отчаянное желание немедленно встать и выйти вон. Она с трудом поднялась со стула. Дэви зашевелился, уткнувшись лицом ей в плечо.

– Все хорошо, спи, спи, – прошептала Френсис Дэви на ухо, затем обратилась к матери: – Да, ты права насчет Кэрис. Дэви нельзя сейчас отправлять домой. Я отведу его к Лэндисам. Они еще не скоро лягут спать.

Сьюзен посмотрела на дочь с явным неодобрением:

– Это нехорошо, знаешь ли, пускать его по рукам.

– Да я просто… Я задыхаюсь. Мне нужно глотнуть свежего воздуха.

Они уже подходили к дому Лэндисов, когда Дэви начал извиваться у Френсис в руках, потирая глаза костлявыми кулачками. Сквозь одежду она чувствовала, как поднимаются его тонкие, словно карандаши, ребра, когда он зевал.

– Тише, тише, – успокаивала его Френсис. – Сейчас мы пойдем к мистеру и миссис Лэндис, и ты побудешь у них немного. Как тебе такая идея? Ручаюсь, что миссис Лэндис угостит тебя какао.

Дэви покачал головой.

– Я с тобой, – сказал он очень тихо, как только миссис Лэндис открыла дверь.

Хозяйка уже облачилась в домашний халат, а седые волосы накрутила на бигуди, но когда она увидела, кто пришел, то расплылась в добродушной улыбке. У них с мужем не было собственных детей, и внуков им было не понянчить.

– Вас это не затруднит? Всего на пару часов? – допытывалась Френсис.

– Да конечно не затруднит! – заверила ее миссис Лэндис. – Заходи, мой ягненочек. Вы можете оставить его хоть на всю ночь, Френсис, это не проблема.

– Спасибо. Он уже поужинал и принял свои лекарства.

– Френсис… – вяло позвал сонный Дэви, но ничего больше так и не сказал.

И все же Френсис поняла, что это был протест.

– Ты умница, – виновато отозвалась она.

Перед тем как дверь закрылась, Френсис успела перехватить взгляд Дэви, который тот отчаянно пытался на ней сфокусировать. Лицо его было бледным и растерянным, под глазами темнели огромные круги. Позже этот последний взгляд, брошенный ей вслед, будет мучить ее, как и то, с какой легкостью она подавила тогда возникшее чувство вины и как просто оставила малыша в чужом доме.

Но это был день рождения Вин, и Френсис нужно было перевести дух. Она поднялась на вершину Бичен-Клифф, утеса, возвышавшегося над Батом, села на скамью и стала глядеть вниз на город, погруженный во тьму. Она даже полюбила этот режим светомаскировки с его покоем и одиночеством. И если приучить глаза к темноте и не пользоваться фонарем, то никто даже и знать не будет, где ты находишься. Ты становишься невидимкой. И не только Френсис этим пользовалась – она часто слышала в темноте парка приглушенные голоса, осторожные шаги, сдавленное дыхание влюбленных парочек. Френсис нравилось разглядывать темные силуэты предметов на фоне светлого неба и то, что звуки и запахи казались резче. При дневном свете она не улавливала ни мускусной нотки в цвете конского каштана, ни приторной сладости сирени, ни сырого духа, исходившего от травы и земли. Все это отличалось от запахов копоти, каменных мостовых и людей там, внизу, на улицах города.