Наташа Ридаль - Убийство в Кембридже

– Десять минут назад заходил Джеймс, лакей Томаса. Он принес приглашение на отпевание графини, которое состоится завтра в одиннадцать в резиденции Уэйда.

– Я приду на отпевание, но до тех пор буду в больнице.

Уолш вздохнул. Мы пригубили вино, я нашла его послевкусие очень приятным.

– Прошу вас, скажите моей сестре, что я ночую у подруги в колледже Ньюнэм. И не вернусь домой, пока она не откажется от намерения посадить меня под домашний арест. Вы мой должник, проктор. Не выдавайте меня!

– Вам удалось что-нибудь узнать от миссис Кэннон?

– Еще бы!

И я рассказала Уолшу историю Мэри, умолчав лишь о том, кто на самом деле являлся отцом ее ребенка.

– Пора прояснить характер взаимоотношений между профессором и вашей матушкой, – задумчиво произнес проктор. – Но с Уилфридом я поговорю сам.

Он перевел потеплевший взгляд на Мистера Дарси, который в какой-то момент нашей беседы выбрался из своего укрытия, запрыгнул в кресло и свернулся огненно-рыжим клубком на шерстяных носках Уолша.

Всю ночь я провела на стуле у кровати Оливера, время от времени обтирая его и смачивая его губы, как меня научила медицинская сестра.

– Мисс, вам надо отдохнуть, – сказала она мне под утро. – Ступайте домой и возвращайтесь вечером. Следующая ночь станет решающей.

В резиденции Уэйда я приняла душ и в одиночестве позавтракала на кухне. Катя не сказала мне ни слова. В гостиную, где стоял гроб с телом maman , она спустилась, опираясь о руку мужа. Ее глаза опухли от слез. Уолш вполголоса сообщил мне, что доктор Уэйд разыскал православного священника – отца Александра, который согласился провести отпевание, после чего Вера Алексеевна навсегда упокоится на викторианском кладбище Милл Роуд. Я видела катафалк у ворот колледжа, когда возвращалась из больницы.

Проститься с графиней пришли Энтони, Майкл и Мэри. Меня несколько удивило отсутствие профессора, принимая во внимание его особое отношение к maman .

– Вы поговорили с Кэнноном? – шепнула я Уолшу.

– Да.

– И?

– Я всё вам расскажу, если вы зайдете ко мне во второй половине дня.

Началось отпевание. Мне было странно смотреть на maman , от которой осталась одна телесная оболочка, почти неузнаваемая без крошечной бессмертной субстанции, что при жизни делала ее собой.

– Со святыми упокой, Христе, душу рабы Твоея… – затянул священник слегка дребезжащим голосом.

Я закрыла глаза и стала молиться, чтобы Господь простил maman и научил меня простить ее, а еще – чтобы исцелил Оливера.

Служители из похоронного бюро заколотили гроб и вынесли в сад, все присутствующие двинулись следом. Катя собиралась ехать на кладбище. Уэйд с беспокойством взглянул на меня, не нашел нужных слов и отвернулся к отцу Александру. Я задержалась в гостиной, сочиняя предлог остаться дома. Краем глаза я заметила Майкла, который остановился в двух шагах от меня.

– Я подумал, тебе понадобится крепкая рука, чтобы опереться.

Решив не припираться с ним в день похорон, я взяла его под локоть, и мы зашагали к выходу.

– А ты ловко всё придумала, – тихо промолвил Майкл.

– Что именно?

– Как избавиться от графини и не оказаться на виселице. Не знаю, кто был твоим сообщником, может, действительно Конли, но ты-то вышла сухой из воды.

– Я вас не понимаю, мистер Грир, – ледяным тоном произнесла я.

– Всё ты понимаешь. Я видел тебя из окна без четверти двенадцать или около того. Ты была с мужчиной, который то и дело озирался по сторонам. Я узнал твой редингот. Вы едва ли не бежали со стороны реки и скрылись под портиком часовни. Уж не знаю, как вы попали внутрь, но только после я вас больше не видел.

– Неправда! – воскликнула я, холодея от ужаса.

– Да брось, Софи, я не сдам тебя полиции, – Майкл остановился у двери, все остальные уже вышли, и мы оказались наедине в полутемной прихожей. – Я мог бы даже стать твоим алиби.

Он вдруг наклонился и поцеловал меня. У него были неприятно мокрые губы, а язык бесцеремонно вторгся в мой рот. Когда Оливер целовал меня так, по моему телу словно пробегал электрический разряд. Внезапный натиск Майкла вызвал лишь отторжение. Я сжала челюсти, ощутив на зубах солоноватый вкус.

– Дьявол! – со стоном выругался Майкл. – Ты прокусила мне язык! Конли что, не научил тебя французским поцелуям?

– Если я спала с ним, это еще не значит, что я стану спать со всеми подряд! – оттолкнув студента, выпалила я.

– Ты опасно играешь, Софи. Поразмысли над моим предложением, или у полиции появятся новые улики против тебя!

Я пулей вылетела из прихожей, в висках пульсировала кровь. Мне ужасно захотелось на ком-нибудь сорваться, обвинить любого, кто попадется на глаза, только бы не думать о том, что я могла наблюдать, как Оливер убивает maman .

Отец Александр что-то тихо говорил Кате, ее муж и проктор стояли чуть поодаль. От внимательного взгляда Уолша, очевидно, не укрылось мое смятение, так как он нахмурился и холодно посмотрел на Майкла, вышедшего следом.

Я решительно направилась к Энтони.

– Избегаешь меня?

– Что ты, Софи!

– Может быть, потому что я видела трость графини Кронгельм за шкафом в твоей комнате? – выкрикнула я. – Как она у тебя оказалась?

Все присутствующие уставились на меня. Священник непонимающе моргал. Уолш неодобрительно покачал головой.

– У меня никогда не было трости твоей матери, Софи, – растерянно проговорил Энтони. – Должно быть, ты ошиблась.

– Душенька! – воскликнула Мэри. – Ты слишком перенервничала. Возможно, тебе не стоит ехать на кладбище? Идем со мной: нам сейчас не помешает выпить по чашечке чая с лимоном.

Я с благодарностью взглянула на миссис Кэннон, а она уже повернулась к Кате:

– Прими мои соболезнования, милая, и ни о чем не волнуйся. Я позабочусь о твоей сестре.

По пути к Новому двору Мэри участливо заметила:

– Во время отпевания твои глаза были сухими, а теперь блестят, как греческие маслины. Сдается мне, дело не в твоей матушке. Так что тебя беспокоит, Софи?

Я не знала, могу ли довериться жене профессора, но интуиция подсказывала, что именно она способна понять и не осудить меня.

– Я люблю Оливера.

Мэри прищурилась:

– Юношу, который сознался в убийстве Веры?

– Другой студент, Майкл Грир, сказал мне, что видел меня с мужчиной в ночь убийства. Мы убегали и спрятались в часовне.

– А ты этого не помнишь?

Я отрицательно покачала головой.

– Возможно, ты была с Оливером, который теперь старается выгородить тебя, – задумчиво произнесла Мэри.

Она прочитала мои мысли.

– Мне страшно, – бормотала я, поднимаясь в квартиру Кэннона. – Майкл угрожает, что расскажет обо всём старшему инспектору Эткинсу.