Ольга Озерцова - Талисман Шлимана

– Да там же, куда свалился, под обрывом.

– Вместе с лунницей и черепком ты принес берестяную грамоту. Не зря я говорил, что дерево здесь сохраняется не хуже, чем в Новгороде. Но дело не только в этом. Грамоты сейчас находят во многих местах, но эта довольно легко читается. Ты знаешь, что там написано? Это тебе не перечисление долгов или товаров, как на большинстве из них.

– Судя по твоему сияющему виду – кусок «Слова о полку Игореве».

– Почти! Второго по красоте и загадочности произведения того времени.

– Неужели «Слова о погибели Русской земли»?

– Вот именно.

– Если это так, то, в самом деле, это не менее таинственно, чем «Слово о полку Игореве». Существуют только два его списка, и все оборванные, там только начало. Меньше только «Поучение Мономаха» – один, и «Слово о полку Игореве», списка которого вообще нет.

Поставив бутылку на стул, Коля бережно протянул Глебу два кусочка стекла, между которыми лежала грамота. Он смог только так обработать ее в походных условиях. Но грамота оказалась такой хорошей сохранности, что можно было разобрать часть текста.

– Смотри, почти точная цитата из «Слова о погибели». А вот это тебе ничего не напоминает?

– Очень похоже на предложение из исчезнувшего романа.

Глеб принес из комнаты стаканы, разлил в них настойку.

– За это надо выпить. Ты понимаешь, что получается? Ведь все списки «Слова о погибели» так же, как и сгоревший «Слова о полку Игореве», – поздние, не раньше XVI века. А тут очевидный XIII век.

– Похоже открытие, и какое!

– И это еще не всё. В романе герой говорит фразу, которой нет в списках «Слова о погибели». Но она есть в той берестяной грамоте, что мы нашли. Кроме этой фразы, в берестяной грамоте еще есть цитата из “Слова о погибели".

– И это значит, что автор не всё выдумал, а использовал неизвестные нам источники “Слова о погибели", утерянные рукописи, предания. И тогда многое, про что упоминается в романе, может оказаться не фантазией, а реальными фактами.

– И про Бел горюч камень, и про талисман, и про клад … Самые ценные найденные в России клады – домонгольские. Это и понятно: люди их спрятали, а потом не смогли взять. Я в музее рядом с рукописью романа видел страничку какого-то местного краеведа с записью о кладах. Там упоминается рассказ "Киево-Печерского патерика" о том, как варяжский клад монахи Феодор и Василий не отдали князю Мстиславу даже под пытками. Там же, по его мнению, возможно, хранились древние славянские источники «Повести временных лет». Из Константинополя привозили в Киев ценности и книги и иноки греки, жившие в Киево-Печерском монастыре, и мать Владимира Мономаха, византийская принцесса. Все это оказалось у Андрея Боголюбского после взятия Киева, и в 1174 году его убийцами, или иными, приходившими грабить, людьми было увезено, как сказано в Ипатьевской летописи «прочь». А неизвестный краевед предположил, что «прочь» – это как раз сюда в Градонеж. Он еще писал, что по якобы достоверным местным преданиям был там и особый камень, или змеевик, который был копией греческой геммы, попавшей сюда то ли с греческим митрополитом, то ли с матерью Мономаха. Будто бы его видел Шлиман. И в ХIX в. местные любители истории сделали уже со змеевика копию, которую у тебя вчера и отняли вместе с рукописью.

– Как у тебя глаза странно блестят, – сказал Глеб. – Я недавно смотрел передачу про заколдованные и проклятые клады, про археологов, убитых из-за скифского золота. Возможно, это объясняет, почему вокруг происходят эти странные события, кто-то очень хочет нам помешать, прогнать отсюда. Понятно даже, почему на меня напали.

– Мне, например, непонятно, – заметил Николай, – ведь не было же известно, что такого таинственного в этой рукописи?

– Значит, те, кто нападали, догадывались . Традиция здесь такая – верить в легенды.

– Очень может быть

. – Кто бы это ни был – черные археологи, криминальные элементы, бизнесмены, секты или кто-нибудь еще, они случайно помогли нам. Не спихнули бы они тебя с обрыва, не попала бы к нам эта берестяная грамота.

– Но теперь хоть можно предположить, почему рукопись украли. Кроме всего прочего там могли быть приписки на полях о каких-то средневековых источниках романа, и о том, где был спрятан клад. Антонина, хозяйка гостиницы, говорила, что сокровища там еще остались.

– – Разгадать бы таинственные намеки романа. И про Грааль тоже.

– Не так уж и странно, что автор романа про него упоминает. Между прочим, моя гипотеза про Грааль вполне приемлема. Впервые она пришла мне в голову, когда я ещё в студенческие годы был в фольклорной экспедиции. Легенды возникают из многих устных сказаний, потом их записывают, подобно тому, как в образе Владимира Красное солнышко смешались представления о Владимире I и Владимире Мономахе. В средневековье и фольклоре не могло быть иначе. Их просто было много, того, что потом назвали Граалем. И впоследствии совместились в одну легенду. Грааль, это не отдельный предмет, а явление, и у него есть варианты. И тогда исчезает вся эта путаница: чаша, камень… И один из них по Вольфраму фон Эшенбаху был где-то по пути на Восток. И возможно на Руси. О чем-то похожем и Николай Рерих писал. А еще была здесь легенда о разноцветном рае и о камне, привезенном оттуда новгородцами в XII веке.

Археолог допил настойку и покачал головой.

– Я уже запутался: и Бел-горюч камень, и Грааль, и талисман княжича Изяслава, и талисман Шлимана, да еще и разноцветный рай.

– Так, пока на нас еще кто-нибудь не напал, будем искать. Начнем вот с чего. Отнесем грамоту в сейф в гостиницу. Лучшего места для нее пока не найти.

Археолог осторожно положил стекла с положенной между ними грамотой в контейнер. Если бы Глеб знал, как будет потом жалеть о своем решении. Но в тот момент мысль показалась ему очень удачной. С Антониной, хозяйкой гостиницы и соседкой Вадима, явно надо было наладить контакт. На встречу с этой малоприятной женщиной, крикливой и вздорной, он возлагал большие надежды.

Она что-то знала, Вадим был уверен в этом. И про забытый монастырь или его руины, и про клад… Даже, может быть , и про камень. Ее двоюродная тетка, от которой Антонина получила наследство, ей много всего рассказала. Но у Вадима с Антониной Евгеньевной был затяжной соседский конфликт в гоголевском стиле, похожий на то, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем. В чем суть их взаимных претензий Глеб так до конца и не понял. Речь шла о каком-то ручье, протекавшем через их соседние участки. Но может быть , дело не только в соседских разборках. Глеб вчера в ресторане наблюдал, как Антонина флиртовала с бизнесменом из Москвы. Он тоже расспрашивал ее о местных преданьях ,о кладе, о таинственном лесном монастыре, о старообрядцах, о тайнах Градонежа, который он считал Третьим Китежем.Антонина улыбалась собеседнику. Ей было около сорока. Она, наверное, могла бы быть привлекательной женщиной, немного полноватая, с пухлыми губами. Но ее портил нервный и какой-то напряженный взгляд. Глядя на нее и попивая местную настойку, Вадим сказал: