Владимир Андриенко - Сотрудник Абвера: «Вдова». Метроном смерти. Бомба для генерала [litres самиздат]

– Что Нойрмаер?

– С ним все в порядке. Работает в контакте с Вдовой Мартой. С группой «Инженера» их ничего не связывает. Ниточка не приведет к ним. Хотя скоро Харьков будет наш и опасность разоблачения для «Вдовы» перестанет быть таковой.

– Хорошо! А теперь докладывайте с чем пришли.

– Определен главный список объектов которые красные намерены взорвать уже после того как наши войска войдут в город. Это большой перечень объектов. Кроме этого они выведут из строя при оставлении города все системы жизнеобеспечения Харькова. В городе не будет ни эклектро, ни водоснабжения.

– Это будет быстро восстановлено, Лайдеюсер. А от нехватки воды и продовольствия пострадают не наши солдаты, а люди, которых красные оставляют в Харькове. Меня больше интересуют объекты, которые они заминировали с целью диверсии уже в нашем Харькове. Иными словами в нашем тылу!

–Это больше десятка зданий пригодных для размещения наших штабов и служб. Например, здание штаба Харьковского военного округа и аэродром гражданского флота.

–Секретные мины?

–Именно так, герр оберст. Радиомины с зарядом взрывчатки от 150 до 4500 килограмм. В зависимости от аккумулятора такие устройства будут работать от 4 до 40 суток. Дальность подачи радиосигнала до 600 километров.

–Такую мину можно обнаружить?

–Я говорил со специалистами по взрывному делу, и они сказали, что шум часового механизма устройства, уложенного в земле или в кирпичной кладке слышен человеком с нормальным слухом с расстояния до 30 сантиметров.

–А если использовать приборы?

–Наш саперный прибор Elektro-Akustik позволит уловить часовой механизм такой мины с расстояния до 6 метров. Но дело в том, что русские с целью экономии ресурса электропитания ввели в схему часовой механизм, который включается периодически на короткий срок.

–Кто сообщил вам эту информацию?

–Последнее донесение обер-лейтенанта Нойрмаера.

–А вы знаете, что в СД считают источник Нойрмаера дезинформацией? – спросил Штольце.

–Знаю, герр полковник.

–И что вы скажете?

–Я не стал бы оглядываться на СД. «Вдова» работает больше на них чем на нас. Но я готов положиться на мнение Нойрмаера.

–Значит, обратить внимание на объекты, которые он назвал?

–Именно так, герр полковник.

–Но я не хочу рисковать накануне нашей победы, Лайдеюсер! Армии фюрера успешно идут на Москву! Скоро война с большевиками будет выиграна. И я бы переложил всю ответственность именно на СД в такой ситуации. Тем более что они сами рвутся взвалить её на себя.

–Но если красные произведут диверсии, которым мы должны были помешать? Это будет удар и по нашему престижу, герр оберст.

Штольце поморщился, ибо понимал, что Лайдеюсер прав.

–Что вы хотите?

–Командировка в Харьков!

–Считайте, что она уже у вас в кармане!

***

Харьков.

Октябрь, 27 число, 1941 год.

Федьдкомендатура.

25 октября немцы вошли в Харьков. Советское командование почти ничего не оставило врагу и приказ ставки был выполнен. Оборудование крупных заводов было вывезено и в городе почти не оставалось запасов хлеба. Продовольственные склады, которые не успели вывезти, были отданы на разграбление местному населению. Водокачка и электростанция – взорваны.

Командующий 55-м армейским корпусом генерал Эрвин Фиров обратился к своим солдатам:

«Солдаты! Харьков, третий индустриальный город России, взят! Этот гордый успех достигнут благодаря вашей отваге. Солдаты, мы вами гордимся! История отдаст дань вашей славе! Это большой шаг к нашей окончательной победе над большевизмом!»

***

Поначалу немцы захватили западные районы Харькова, и вышли к железной дороге. Не имея должной боевой выучки, советские подразделения поддались панике и стали спешно отходить к центру города. Вследствие слабого взаимодействия между частями и подразделениями штаб обороны Харькова уже в первые часы практически полностью утратил контроль за действиями войск.

Немцы заняли городские кварталы между железной дорогой и рекой, и вышли в район Балашовка и Левада. Части 101-й дивизии прорвались к площади Дзержинского, где стойко оборонялась бригада НКВД.

К вечеру 24-го октября немцы были уже на восточных окаринах города. Остатки гарнизона стали отходить. В ночь с 25 на 26 октября советские войска отошли за реку Северский Донец.

Генерал Эрвин Фиров вызвал полковника Гейдена и сообщил ему:

–Я назначаю вас полковник временным начальником фельдкомендатуры в Харькове.

–Но герр генерал…

Фиров перебил его:

–Ваша задача – скорейшее усмирение города, создание структуры власти в виде городской управы, и вспомогательной полиции. Организация квартирного фонда для офицеров нашей армии, что разместятся в Харькове.

–Но почему именно я, герр генерал?

–Скоро в Харьков будет назначен военный комендант, и я желаю, полковник Гейден, чтобы вы навели порядок и все подготовили к его приезду. Вы с этим справитесь.

–Но…

–Вы сможете это сделать, Гейден, в тех условиях, что там сложились.

Гейден ответил по-военному. Ему ничего иного не оставалось. Упрямство Фирова он знал, если генерал решил назначить его, то так и будет…

***

Днем полковнику Гейдену доложили, что с ним добивается встречи странный русский.

–Какой еще русский? Вы что там совсем ничего не можете, капитан?

–Этот человек желает говорить в амии!

–Ах, он желает!

–Он сообщил о том, что имеет важные сведения для нашего главного начальника. А поскольку им являетесь в настоящее время вы, герр полковник, то я…

–У вас есть полномочия, капитан! Используйте их и больше не беспокойте меня по пустякам!

Гейден бросил трубку. Но телефон зазвонил снова и это был тот же капитан.

–Что еще?

–Может вам самому выслушать этого человека, герр полковник?

–Я не говорю по-русски.

–В этом нет необходимости, – услышал полковник бодрый голос незнакомого человека. – Простите, что вторгаюсь столь бесцеремонно, но ваш офицер не может доложить обо мне как должно.

–Кто вы такой? – грубо спросил Гейден. – Что там вообще происходит?

–Я имею важнейшие сведения для германской армии, и я сам являюсь её частью. К сожалению, я не могу сказать больше по телефону. Но любой офицер вермахта обязан оказывать мне содействие. Я могу увидеть вас, полковник?

Гейдена убедил уверенный тон и истинно берлинское произношение, и он приказал доставить задержанного к себе.

Вскоре обер-лейтенант Нойрмаер (это был он) сидел перед ним в кабинете. Он был одет как обычный харьковский обыватель, хотя в его лице было что-то арийское, как сказал бы сам Гейден.

–Итак, кто вы такой?

–Офицер Абвера. Обер-лейтенант Нойрмаер. К сожалению, в настоящее время никаких документов при мне нет.