Илья Баксаляр - Завтрак с Машиахом

Страшный грохот потряс землю до основания. В одно мгновение все замерли. Черные облака закрыли небо, стало темно, и только Золотой Телец еще слабо поблескивал, тускнея на глазах. Темноту осветила необъятная вспышка, похожая на неземной разряд молнии. Яркий ослепляющий луч вырвался с небес и со всей силы ударил в божество. Золотой Телец, горделиво возвышавшийся над людьми, затрясся; красные рубины, не выдержав напряжения, выкатились из глазниц и на глазах у изумленных иудеев начали падать на землю, словно капли крови. Не успели они достичь песка, как божество в испуге сжалось в ком, утратив свои очертания, а затем, в последний раз вспыхнув красным огнем, разорвалось на миллионы маленьких частиц. Евреи в панике ринулись к пророку, падали на колени, закрывая глаза от ужаса и обхватывая головы. И только Моисей стоял посреди миллионов своих соплеменников, гордо смотря на небо.

Вершина Синая осветилась необычным огнем: широкий столб голубого огня пробил темноту. Луч уходил в бесконечность, освещая черные облака от горизонта до горизонта кроваво-багровым светом. Земля, гора, люди стали ярко-алого цвета, словно потоки крови потекли по пустыне, готовые утопить все живое. Облака зловеще закружились вокруг огненного столба, угрожающе закручиваясь в тугие канаты. Они неумолимо уплотнялись, двигаясь по спирали со страшным гулом, неторопливо опускаясь вниз, как огромные жернова, готовые стереть все на своем пути.

Моисей в нервном исступлении смотрел на небо полными слез глазами, охваченный слепой обидой на свой народ. Он ни о чем не думал, пораженный неблагодарностью людей. Однако страшный гул, доносившийся с неба, привел его в чувство, пророк вдруг опомнился и в ужасе отшатнулся от происходящего вокруг. Его любимый Бог не на шутку прогневался на людей. Засверкали молнии, скрежет с неба стал нарастать, тучи пугающе опускались все ниже и ниже.

Исхак лежал, распластавшись на песке. Не имея смелости бороться за жизнь, он приготовился к мучительной смерти, но поднял голову к небу, не желая умирать трусом. С самого раннего детства Исхаку все время приходилось приспосабливаться к тяжелым условиям жизни, терпеть унижения и даже побои. Он был заботливым и чувствительным ребенком, но его доброту не ценили, принимая лучшие качества за слабость. Вся жизнь пролетела перед глазами в несколько мгновений. В свои двадцать лет Исхаку не хотелось умирать, но он твердо решил уйти из этого мира с достоинством, которого ему так не хватало раньше. Где-то рядом раздался плач грудного ребенка, мужчина услышал голос своего сына, сердце резанула острая боль, он стал оглядывать по сторонам, ища свою семью. В этот момент глаза Исхака встретились с болезненным взглядом пророка. Он бросился к ногам Моисея:

– Прошу тебя, прости нас грешных! Голод и предчувствие мучительной смерти помутили наш разум. Ты вправе покарать каждого из нас, но не губи детей! Дай возможность им увидеть мир, познать любовь. Дай шанс на жизнь! – Исхак обнял колени пророка. – Принеси меня в жертву ради всех остальных, возьми мою душу, подвергни меня самым жестоким наказаниям. Спаси наши семьи. Мы возлюбим нашего Отца небесного и больше никогда не будем оступаться.

Бунтарь зарыдал. Сострадание наполнило сердце Моисея. Пророк внезапно обмяк, осознавая, что гнев Божий может погубить весь его род. Он вскинул руки к небу:

– Господи, прошу Тебя, пощади мой народ! Прости слабости человеческие. Возьми жизнь мою, дабы искупить все обиды, нанесенные Тебе. – Моисей резко обернулся к людям: – Молитесь нашему Господу, презренные! Просите прощения!

И иудеи вскинули руки к небу, читая молитвы искупления. Гул нарастал, тучи опускались ниже, поднялся яростный ветер. Страх парализовал волю людей, и они застыли в ожидании жестокого наказания.

И в тот момент, когда евреи приготовились к смерти, детский плач пронзил шум стихии. Буря смолкла, наступила тишина. Тучи разошлись, голубое небо раскрылось над пустыней, яркий свет озарил людей.

– Народ иудейский! – с неба зазвучал громовой голос. – Веруете ли вы в Меня?

– Да! – глухим эхом разнеслось по пустыне.

– Будете ли исполнять мои заветы и жить по ним?

– Да! – снова пронеслось над землей.

– Я выбрал вас, иудеев, чтобы вы несли слово мое через многие века вперед.

Миллионы голов склонились в полном почтении и понимании, что требует от них Бог.

– Но искупать свою вину придется долго! Путь к Земле обетованной будет трудным! Но Я всегда буду с вами. Готовы ли вы, Мною избранный народ, искупить тяжелыми испытаниями свои заблуждения?

– Готовы! – головы склонились к земле.

Моисей заметил рядом с собой луч света, который был едва заметен на фоне яркого дня. Вдоль луча, словно по невидимому тоннелю, с неба на землю медленно опускался большой блестящий ящик. Сундук оказался у ног пророка, он был закрыт, а на его крышке между двумя позолоченными фигурками ангелов лежали две каменные дощечки, на которых были выгранены заповеди. Только сейчас Моисей вспомнил слова Господа, сказанные на вершине Синая.

***

Саид бережно укладывал старца, краем глаза наблюдая, как покидает дом гость, принесший страшную новость. Лицо шейха скривилось от боли, он пытался приподняться, но судороги начали выкручивать сначала руки, затем перекинулись на ноги, вызывая мучительные страдания у старика. Телохранитель обложил Исина со всех сторон бархатными подушками, подошел к столу, нашел нужное лекарство и шприц, осторожно сделал укол больному старику, стараясь как можно быстрее облегчить его мучения. Голова шейха задергалась, глаза закатились, он начал задыхаться. Саид осторожно приподнял голову друга, нежно поглаживая горящий лоб Исина широкой ладонью. Приступ длился минут десять. Под действием лекарства боль стала отступать. Старец лежал бледный, с перекошенным лицом, пустые глаза были устремлены в потолок. Телохранитель заботливо взял шейха на руки, глядя на него с состраданием, понес во двор, в углу, которого стоял ничем не примечательный старенький микроавтобус скорой помощи. Пора уезжать отсюда. Саид опасливо оглядывался по сторонам, он не доверял никому. Шейх для него был смыслом жизни, и телохранитель прекрасно знал, сколько влиятельных людей не только в мире, но и в самой Палестине желали смерти этому мудрому старцу.

К счастью, Саид обладал нечеловеческим предчувствием опасности, он умудрялся непонятным образом почувствовать ее еще до того, как она превращались в смертельную угрозу. Месяц назад в Хевроне шейх прибыл на территорию Западного берега реки Иордан на встречу со своими сторонниками. В поездка были учтены все меры предосторожности, по ходу движения несколько раз менялись маршрут, машины и одежды. В город шейх въехал не по основной трассе, а по заброшенной тропе, про которую почти все забыли. Дом, в котором была назначена встреча, размещался в старинном квартале, среди узких улочек. Надежная охрана разместилась по всему кварталу. Безопасность была на высшем уровне. Шейх должен был прочитать молитву и посвятить соратников в новые задачи движения в закрытом от посторонних глаз помещении. Хозяин дома Валид, член «Хамама» с десятилетним стажем, был проверенным, надежным человеком. Широкоплечий мужчина сорока лет, высокого роста, с открытым волевым лицом, излучающим доброжелательность и истинную веру в дело, которому он служил. У него был прекрасный послужной список борьбы за правое дело.