Анатолий Кольцов - Под созвездим Большого Пса. Космическая охота 64

– Руки!

К приказам добавились чётко выраженные щелчки замков наручников. Курки двустволок тоже щёлкают, но щелчок курка и чего-то другого охотник никогда не перепутает, тем более эти посторонние щелчки тут же подтвердились ощущениями холодного железа на запястьях. Всех до одного членов бригады те же солдатики не мешкая спустили на землю и уложили лицами вниз ровненьким рядочком, словно морковку в лукошко. Яркий свет всё ещё не гас, но переместился на лежащих арестантов, а вокруг машины засуетились невидимые охотникам человечки. Они открыли кабину, откинули борта грузовика, подняли капот над двигателем и ковырялись в моторе. Длилось это несколько минут, после чего чей-то моложавый голос отчитался:

– Товарищ майор, осмотр окончен, в кузове пять, заряженных боевыми, двустволок, больше ничего нет, брезент и солома.

– Свободен, – скомандовал неизвестный майор и продолжил строго распоряжаться.

– Всех по отдельности доставить в семнадцатый, передать капитану Коврову. Снимите с них амуницию и вместе с оружием Сологубу в лабораторию, на экспертизу.

– Есть, – ответил невидимый военный.

И охотников поодиночке под руки стали поднимать с земли, напяливать мешки на головы и уводить в темноту.

Ничего не понимающие парни минут через пятнадцать оказались каждый в отдельной арестантской камере, в неизвестном им месте. Бедолаги понимали, что вляпались, но не знали во что и с какими последствиями. Сначала их куда-то везли в военных ГАЗ-69. Каждого грузили по отдельности, с теми же мешками из плотного материала на головах. Потом их вели по длинным коридорам и в конце сажали на строгие солдатские кровати. Как позднее выяснилось, что оказались они в отряде спецоханы объектов Космодрома Байконур.

А в настоящий момент в этом самом отряде происходили весьма нестандартные события. Начальник караула тридцать седьмого сектора заградительных систем особо охраняемых объектов – майор Стаценко Олег Константинович рапортовал – « о задержании особо опасной группы лиц, проникших на объект через его сектор с оружием и боеприпасами в полном боевом состоянии» .

Арестанты, сидящие под охраной солдат внутренних войск, каждый в отдельной камере, и близко себе не представляли, какая опасность нависла над ними всеми. Вчитайтесь только в слова Стаценко, которые он произнёс в докладе полковнику Марчуку, начальнику службы охраны этих отдельных объектов.

Ещё пару лет назад здесь была просто холмистая местность, и по ней свободно разгуливали свободные сайгаки. Лишь иногда, бывало, заглядывали местные жители пары окрестных аулов, если вдруг их верблюды терялись среди этих невысоких холмов. А сегодня здесь строился один из самых секретных объектов на территории всего СССР. Что именно строилось на этом конкретном месте, история оставила в тайне, но события, описанные здесь, полностью подтвердили, что в действительности строилось нечто весьма важное для нашего и, в том числе, Мирового космоса. Пишу слово – «Мирового Космоса», поскольку слово Мирного космоса употребить не могу, ведь возможно, строили здесь объект вовсе даже не мирный, бывало и такое.

Покуда сыпались рапорты от одного секретного начальник к другому секретному начальнику рангом повыше, с узниками, тем временем, работали. Так назывались допросы с применением морального давления на личности арестованных. Их запугивали, с целью выудить истинную причину их появления в «особо секретной зоне».

– Серёгин, какой вы, к чёртовой бабушке, охотник. У вас даже ножа охотничьего нет. Кончайте врать, иначе в карцер загремите суток на пять для начала.

Один из офицеров спецкараула срочно переквалифицировался в следователя и напирал на обалдевших мужиков так, как когда-то на подследственных напирали в допросных камерах НКВД. Только что «к стенке поставить» не грозился, и зубы им в куски не дробил, но громогласно обещали именно это проделать с каждым, если они не признаются – какую диверсию те готовили на охраняемом объекте.

– Какой ещё нож? Мы ведь сайгу стрелять собирались, а ножи для обдирки и свежевания у нас там, на стане.

– Что значит стрелять? Говори – кто послал в особую зону? Говори – с кем встреча должна состояться? Говори – сгною в карцере.

Так прошло около двух часов. Эту беседу, если её так называть, вёл старший лейтенант Воровской Артём. С каждым из арестованных он работал по отдельности, с тем самым профессиональным пристрастием и особым рвением. Мужики, перепуганные до последней точки самосознания, готовые рассказать ему всё, что знали и даже более того, как не пытались, не могли выдавить из себя больше, чем было на самом деле. Строгий допрос старшего лейтенанта не оставил арестованным даже тени сомнений в сложности и почти полной безнадёжности их положения. Это понимал каждый. Вот только поделиться впечатлениями друг с дружкой у них не получалось. Ни один из них не знал где и в каком состоянии находятся его товарищи. А молодой лейтенант всё напирал и запугивал.

– Твои дружки уже всё рассказали и всё подписали. Один ты упираешься, но я и тебе язык развяжу. Ты у меня допрыгаешься. Говори!

Наконец он вымотался в полную «сосиску» и поплёлся к майору на доклад.

– Товарищ майор я всех допросил. Вот список арестованных. По-моему они говорят правду. Здесь протоколы. Все в один голос повторяют, что ни о какой особой зоне не знали. Они – обычная охотничья артель, посланная руководством своего совхоза на заготовки сайгачатины. Я проверял, сегодня такая охота законна. Разрешите связаться с руководством их совхоза для выяснения личностей?

– Нет, не разрешаю. А если они заодно со своим руководством, так называемым. И легенду свою изучили как следует. Ты такой вопрос себе не задавал? Товарищ старший лейтенант…

– Разрешите вопрос, товарищ майор? А наш объект, в общем, данная территория официально считается – Зоной особого объекта?

– Ты идиот, что ли, лейтенант? Кто же её станет объявлять «особой…», если тут, может быть, самый секретный объект на планете Земля строится.

– Так вот и я о том же. Откуда простым колхозникам и их руководству знать, что здесь строится особо секретный объект, чтобы потом пытаться на него проникнуть?

– Ты совсем свихнулся или как? Воровской… А самолёты на что. Они летаю здесь, как рейсовые пароходы, по расписанию. А как известно – «Нам сверху видно всё!» Ты так и знай… Кругом. Марш.

– Товарищ майор…

– Я сказал – МАРШ.

Воровской развернулся и вышел из кабинета начальника караула в расстроенных чувствах, понимая, что обычные селяне практически на пустом месте «влипли по полной программе». Сам пол часа назад прессовал их по полной, а тут расчувствовался. Но, так оно и было.