Атуна Койдергем - Невеста из Уайтчепела

– Прошу, Джеймс, ваш экспресс-портрет! – Эмили свернула рисунок в трубочку, бережно перевязав ленточкой, снятой с запястья. Вздохнув, протянула работу молодому господину. – С вас три шиллинга.

Джеймс озадаченно повертел в руках свиток. А Эмили вопросительно оглядела своего клиента. Что-то разве не так? Ох, черт…Не следовало сворачивать портрет: это похоже на жульничество! Обычно она так не делает. Но сейчас задумалась, замечталась и руки сами свернули лист в подзорную трубу.

Неопытная, но осторожная Эмили была готова к обману со стороны людей. И она допускала, что любой порядочный на вид господин может одурачить ее, вырвав портрет и убежав, не заплатив обещанного гонорара. Но все-таки данный молодой человек отчего-то показался ей благонадежным. Наверное, из-за его манеры изъясняться: он разговаривал неторопливо и четко.

– Я могу взглянуть? Или это нужно сделать непременно после того, как я вас покину и буду уже на другом конце Лондона? – молодой господин поднялся на ноги. Оказалось, что он высок. Эмили пришлось привстать на цыпочки, дабы заглянуть в портрет, который он не спеша стал разворачивать левой рукой, на безымянном пальце которой блеснул алый рубин в золотой оправе.

Глаза Эмили чуть не вылезли на лоб. Вот это перстень! Надо было найти способ и его изобразить на портрете…Такое колечко, наверное, стоит недешево. Если, конечно, не подделка…Хватило бы арендовать жилье еще на год…Или даже на всю жизнь вперед!

– Ха-ха, простите…– хихикнула Эмили. – Конечно, взгляните…Может быть, господин захочет, чтобы я внесла дополнения в картину? Могу пририсовать брошь или орден Святого Христофора…Или ваш потрясающий перстень…Так как вам моя работа?..

Было очень важно услышать положительный вердикт. Ведь от этого зависела судьба шиллингов. Господин молчал, и Эмили тоже помалкивала, затаив дыхание.

С портрета смотрели спокойные светлые глаза. Проницательный взгляд указывал на то, что изображенный человек обладает незаурядным умом. На его устах застыла еле заметная улыбка, чуть игривая, но между тем исполненная достоинства. В целом портрет был неплох и даже походил на оригинал. Эмили сама удивилась такой удаче. Правда, пришлось трудиться над ним не обещанные десять минут, а добрых пару часов. Впрочем, время пролетело быстро и весело. Но теперь затянувшееся молчание стало настораживать мастера. Эмили пошатнулась со своих цыпочек, невольно дотронувшись до локтя господина. Он перевел на нее взгляд.

– Превосходный портрет, Эмми. Мне нравится, – сообщил господин серьезно. У него был тон человека, с которым не спорят.

– Ну…Он ведь принадлежит карандашу редкого дарования, – пошутила Эмили, у которой отлегло от сердца. Раз господину понравился портрет, значит, он придет в среду за лесами и морями Неаполя. Без заработка она не останется.

– Без сомнения, – улыбнулся Джеймс. – Вы непозволительно кротки, Эмми.

– Я же не во дворце, чтобы изображать из себя принцессу-тихоню, – вздохнула Эмили неожиданно грустно. Ей, конечно, хотелось бы видеться кроткой и скромной, ходить с нянькой и мамкой, под зонтиком и с Библией в руке…Но для нее такая жизнь невозможна. Она родилась не там, где все это могут ей обеспечить. И если б сейчас она не орала во все горло про свою выставку, француз даже бы и не заметил ее.

– Это точно…– неожиданно согласился Джеймс. – И кто научил вас рисовать?

– Ну так я же…– Эмили рассудительно решила не болтать про Королевскую Академию, поскольку господин не походил на дурака и мог усомниться в ее словах. К тому же он не спросил, что она заканчивала. Он спросил, кто научил ее рисовать. Видно же, что она самоучка. – Так ведь самолично и с положенным усердием…– замялась Эмили, обдумывая, как бы получше представиться. Она стыдилась своей невежественности, которую старалась заполнить самообразованием. И она не знала, как далеко продвинулась на этом пути. Лишь иногда старалась помалкивать, чтобы не сказануть заведомую глупость.

– Которое дало свои плоды, – Джеймс улыбнулся, обнажив ряд жемчужных зубов. Эмили была рада своему успеху, но хотелось все же ускориться с оплатой. – Я обязательно зайду еще раз к вам сюда.

– Может быть, мне посчастливится увидеть гонорар? – сконфуженно улыбнувшись, напомнила Эмили.

– О, простите меня, разумеется. Я столь глубоко восхищен вашей работой, что позабыл о суленом гонораре.

Господин запросто достал из кармана пять шиллингов и протянул Эмили.

– Я сейчас найду сдачу…– Эмили приготовилась обшаривать потайные карманы, в которых прятала наличные.

– Не нужно, – Джеймс отрицательно махнул рукой. Видимо, для него вопрос шиллингов был второстепенен. – Что ж, Эмми, благодарю вас за сеанс…Вы очень милы.

– До среды, Джеймс, – кивнула Эмили, давая понять, что будет ждать его скоро.

– До среды, – улыбнулся щедрый господин и пошел прочь.

Эмили провожала его взглядом и была приятно удивлена, когда он оглянулся.

Вечерело. На землю спускались сумерки. Ряды покупателей редели, продавцы сворачивали свои лавки. Эмили тоже принялась складывать выставку. Самозабвенно упаковывая инвентарь, она невольно вздрогнула, когда ее окликнули.

– О, сэр Билл! А я как раз собиралась к вам: хотела заплатить за этот день…День нашего с вами знакомства! – Эмили решила сразу начать с хорошей новости, дабы предотвратить крушение мольберта и одевания картины на свою голову.

– Сколько заработала за сегодня? – лишенным всякого понимания тоном затребовал Билл.

– Два шиллинга, сэр Билл, – соврала Эмили, искренне глядя в глаза недоверчивому громиле. Решил обобрать ее до нитки. Не выйдет! Она молода и неопытна в торговых делах, но кое-что уже смыслит в том, как обращаться с подобными субъектами.

– Каролина?! – рявкнул Билл на продавщицу рыбы.

– У нее всего двое покупщиков было за день, – косвенно подтвердила соседка слова Эмили.

– Всего-то? – покосился Билл досадливо.

– Первый день…Вы же помните, сэр Билл, мы с вами обсуждали…– Эмили мысленно поблагодарила соседку за ее ответ. Ведь Каролина могла бы рассказать о том, как на самом деле обстояли дела с шиллингами.

– Давай сюда, – потребовал Билл у Эмили, пока его громилы зевали, переминаясь с ноги на ногу.

– Сэр Билл, я так понимаю, что за неделю я должна вам десять шиллингов…– начала Эмили рассудительно. Надо задать тон общения сразу. Или в дальнейшем уже будет невозможно его скорректировать. – Я теперь отдам вам два шиллинга и плюс один тот, что утром. Итого будет три. Значит, останусь должна еще семь, – не мешкая, Эмили протянула два шиллинга Биллу.

– Ладно, посмотрим до конца недели, – смягчился хозяин рынка. – Сейчас ты соберешься, и мы проводим тебя до дома. Далеко живешь?