Атуна Койдергем - Невеста из Уайтчепела

– Ты заслуживаешь большего! – в гневе перебила Эмили. – Как ты вообще смеешь упрекать меня в этот день?! Все! Хватит с меня! Убирайся с глаз! Лицедей! – винные возлияния давали результаты: Эмили разжигала ссору, уже не опираясь не на какие доводы, кроме оскорблений. Джеймс виделся ей изменником. Не к этой ли мордашке с портрета он ездил в тот второй раз, когда она одна жила в его поместье?!

– Святая пятница! Да что я такого сделал?! Не подавал я никаких надежд ей и никакого повода! – Джеймс все еще держал себя в руках. Хотя Эмили могла вывести из себя кого угодно. – Я тебя не обманывал. Мне неприятно, что ты обвиняешь меня в подобном. Я не люблю секретов и…

– Оно и видно! – перебила Эмили. Она не могла объяснить словами, но зато ясно чувствовала, что он нечестен. И что-то скрывает. С самого первого дня он что-то скрывает от нее! – Кажется, ты вовсе не умеешь обходиться без секретов! Интриган!

– Я не интриган, – возразил Джеймс просто.

– Тогда сделай милость, разъясни, почему этот Гермес назвал тебя «величеством»?! Давай, говори! А я послушаю!

– Он не называл меня «Величеством». Ты даже не понимаешь, о чем говоришь, – ответил Джеймс ровно. – И я ничего не стану с тобой обсуждать, пока ты не прекратишь кричать.

– Ну и не надо! Можешь проваливать! Не забудь передать Бернару, чтоб принес кувшин! – ухмыльнулась Эмили с издевкой. Ей уже не хотелось выпивки, но хотелось разозлить Джеймса еще больше. Она сама не знала, почему. Водоворот ссоры так захватил ее, что она уже не могла из него выбраться самостоятельно и желала только погрузиться в него еще сильнее. В конце концов, если ничего нельзя исправить, надо все окончательно испортить! – И мои сигареты…Пусть принесет мне папиросы…И непременно мундштук.

– Ты ведешь себя недостойно, – заметил Джеймс. В отличие от своей избранницы, он был трезв и не орал во все горло в хмельном угаре. Да, кое-чему он ее научил: как вести себя в обществе и как правильно держать вилку. Но если она недовольна, то ее истинная натура проявляется во всей красе. И этого не в силах изменить даже он.

– Чего?! – Эмили никогда не нравилась критика в ее адрес, ну а сейчас и подавно. – На себя посмотри! Достойный нашелся тут! Да надо мной, по твоей милости, все потешаются: «Какая же она растяпа! Ничего-то ей не известно из того, что знает каждый дурак-курьер!»…Величество…Я бы так и не узнала, если б не этот долбанный портрет! Ты вообще когда-нибудь говоришь правду? Или я всегда слышу одно вранье?!

– Дорогая, возьми себя в руки, – Джеймс кивнул заходящему Люсьену, чтобы тот удалился, пока Эмили его не заметила. – Я не хочу этой ссоры. И утром все тебе объясню. Тебе сейчас не нужны факты, ты хочешь дебоширить. И я почти понимаю тебя. Хотя и был уверен, что ты обо мне лучшего мнения…

– Я была о тебе прекрасного мнения, пока ты сам все не испортил! – сообщила Эмили гневно.

– Ладно, я понял…Сегодня диалога не получится…– Джеймс поднялся на ноги. – Думай что хочешь. Делай что хочешь. Только никуда не уходи. Я запрещаю тебе выходить из дома…

Выдержка Джеймса восхитила Эмили. И она в полной мере оценила его самообладание. И в результате стала вдруг успокаиваться. Немного выпустив пар, она подумала и решила, что может быть, это, и вправду, какая-то дама из прошлого. А не из настоящего! Он, может, и впрямь, не виноват, что эта баба вылезла из своих пыльных закромов в сей неподходящий момент. Возможно, она сама, Эмили, чуть резковато отреагировала на неуместный дар. Но отреагировала все же! На такие проделки нельзя закрывать глаза! Тем более, спускать такому, как он! Мигом разнуздается и убежит, как неблагодарный поросенок, хрюкнув на прощание.

– Ладно…Я дам тебе возможность высказаться, если ты перестанешь меня подначивать своими речами, – произнесла Эмили снисходительно. – С графиней все ясно. Теперь с величеством. Что еще ты от меня утаил? Прошу! – Эмили сделала жест рукой, дающий понять, что она вся во внимании.

– Я полжизни провел в разъездах, но моя родина – Австрия…– начал Джеймс.

– Дальше, – скомандовала Эмили, нетерпеливо постукивая пальцами по столу. Одновременно с тем она рылась в памяти, припоминая, что знает об Австрии и где та расположена на карте.

– Я принадлежу к династии Габсбургов…– пояснил Джеймс.

Эмили не была слишком удивлена, так как уже знала, что он какой-то дворянин. А название династии ей не говорило ни о чем. Она уже слышала эту фамилию. Ну да, какой-то прославленный род. Как бы там ни было, теперь она довольна тем, что наконец услышала правду. Впрочем, узнала бы она ее, если б не инцидент в театре?!

– Почему ты мне сразу не сказал? Ты не доверяешь мне?! – Эмили во всем видела умысел.

– Неужели нужна какая-то особая причина…Просто не хотел и все.

– А говоришь – загадок не любишь, – Эмили уже почти успокоилась. Хотя мысли ее то и дело возвращались к портрету. Ей с самого начала был нужен любящий муж, а не какой-то вельможа. Для нее, вообще, самое важное в жизни – любовь! Но на деле выходит, что у нее нет любви. У нее нет счастья. У нее есть подозрения и опасения. Так или иначе, ей не спокойно на душе. Сначала она видела в нем сподвижника маньяка. Теперь – придворного распутника. И она всегда чувствует пропасть, которая есть между ними и которая никуда не девается, что бы она сама, Эмма Блэйд, ни делала! – Джеймс, ты, безусловно, внушаешь – и всегда внушал – мне доверие. Однако после сегодняшнего…Я уже не знаю, могу ли довериться тебе…

– Я тебя не понимаю. Ты здесь, со мной. Какие тебе еще нужны доказательства? – удивился Джеймс.

– Зато я понимаю. Почему ты предпочел скромную пирушку на заднем дворе пышной свадьбе! Не хотел, чтобы кто-то знал, на ком ты женился! – вспыхнула Эмили. – Ты что, стыдишься меня?!

– Дорогая, единственная причина, по которой я так поступил лишь та – что у меня не было иного выхода. Супружество высшего вельможи – это дело государственной важности. Мне бы не разрешили на тебе жениться, сообщи я о своем намерении всем родственникам. Только поэтому я стараюсь сохранить это в тайне. В какой-то мере – ради тебя.

Эмили устало вздохнула. Пожалуй, он прав. Ну не признавать же это теперь!

– Я что-то утомилась, – Эмили зевнула, примирительно добавив, – вообще-то, у нас есть еще одна тема для беседы…Касательно грядущего праздника у графа…Но сейчас уже не помню, что хотела обсудить…

– Вот и правильно, пойдем в постель. Поговорим завтра, – Джеймс поцеловал Эмили в лоб, добавив с улыбкой, – да, кстати, хотел тебе заметить – Бернар остался в Лондоне. Это Люсьен.

Наутро Эмили проснулась оттого, что в глаза ей нещадно палило солнце. Первая мысль – встать и задвинуть занавеску, вторая – уже, наверное, полдень. Нужно сохранить остатки своего жалкого имиджа и спуститься хоть к обеду.