Ирина Лобусова - Смерть в катакомбах

На Генрихе снова была парадная офицерская форма, но Зина больше не чувствовала неловкости. Здесь форма казалась уместной, так как большинство посетителей кабаре составляли военные.

Внутри «Парадиза» действительно было роскошно! Крестовская думала о том, какой ужасный контраст представлял этот зал по сравнению с тесной, угарной кухней! Здесь все было богато — бархатная мебель, сверкающий паркет, хрустальные светильники, занавеси с позолотой, зеркала… И нарядная публика — как будто нет и никогда не было никакой войны.

В ведерке со льдом принесли шампанское. Зина обратила внимание на то, как обхаживают официанты ее спутника. Он действительно был важной персоной. Крестовская усмехнулась про себя — какой парадокс! Еще совсем недавно, прикидывая, как выполнить задание Бершадова, она думала, что увлечь вражеского офицера и явиться с ним в ресторан для нее будет совершенно невозможно и недостижимо. А теперь — какая ирония судьбы! Она сидит с немецким офицером, в красивом платье, пьет шампанское, и этот офицер по уши в нее влюблен! Да, это был шаг вперед, действительно стоило себя поздравить!

Впрочем, Крестовская недолго об этом думала и переключила внимание на зал. На эстраде танцевал цыганский ансамбль, затем его сменил инструментальный квартет.

Официанты принесли еду. Им подали картофельное пюре, на котором горкой было выложено поджаренное мясо, щедро посыпанное сыром и зеленью. Порции при этом (Зина все отметила) были маленькие — они давали понять, что финансовые дела «Парадиза» оставляют желать лучшего и в заведении не хватает продуктов. Впрочем, на фоне того голода, который царил в Одессе, эта еда была отличной.

На эстраду вышел какой-то молодой шансонье, запел на ломаном немецком. Крестовская, демонстративно закрыв руками уши, произнесла, засмеявшись:

— А мне рассказывали, что здесь выступает просто замечательный артист, Антон Кулешов! А это что такое? — пристально глядя на немца, произнесла она.

— Да, я о нем слышал. Один из моих друзей очень хорошо с ним знаком, они даже дружат.

— Правда? А как они познакомились? — совершенно естественно удивилась Зина.

— Их познакомил лечащий врач Кулешова, который работает в нашем военном управлении. Оказывается, этот Кулешов был долгое время его пациентом. У нас этот врач возглавляет секретный медицинский отдел.

— Как интересно! — насторожилась Крестовская, стараясь не упустить ни единого слова.

— Да, кстати, вот и он сам! Увидел нас и идет ко мне поздороваться!

Зина не поверила своим глазам! К ним через весь зал шел высокий седой человек во всем черном, невероятно худой, и с таким неестественно белым лицом, что оно казалось испачканным мелом или гипсом.

Зина тут же вспомнила покойную Танечку Малахову и вполне точное ее описание, подходившее к этому человеку. От него действительно веяло каким-то первобытным ужасом. Он вызывал ощущение страха. И если бы Зина не знала, что этот человек врач, она приняла бы его за колдуна.

«Колдун» приблизился к их столику, обменялся рукопожатием с Генрихом. Тот представил:

— Моя спутница — Вера Карелина. А это Герман Мельк. — Врач присел за их столик. Генрих предложил ему шампанское.

— Моя спутница интересуется вашим артистом, Антоном Кулешовым, — сказал. — Кажется, вы дружили?

— Да, Антон был моим близким другом, — произнес Мельк противным, дребезжащим голосом. — Но он не скоро будет выступать.

— Почему? С ним что-то произошло? — спросила небрежно Зина.

— Он уехал… Путешествовать. Знаете, как это бывает у творческих людей? Душит атмосфера, хочется новых впечатлений, и все такое. Вот Антон и уехал. Теперь шлет мне восторженные письма.

Крестовская постаралась, чтобы на ее лице не дрогнул ни один мускул. Шестым чувством она моментально поняла, что этот человек не только знает о смерти Антона Кулешова, но и причастен к ней, поэтому так тщательно ее скрывает.

— С удовольствием посидел бы с вами еще, — сказал странный врач, поднимаясь, — но мне пора. Буду счастлив, если вы посетите мой скромный дом. Я живу на Маразлиевской, бывшей Энгельса. Дом 5, скромная мансарда. Буду рад видеть вас и вашу спутницу! — с эти словами Мельк их покинул.

— Вот уж куда мы точно не пойдем! — рассмеялся Генрих.

— Почему? — не поняла Зина. — Он так любезно пригласил!

— Так он же проводит спиритические сеансы. Он всех на них приглашает. А у меня от этого общения с мертвыми просто дрожь! Не хочу портить себе настроение такой гадостью!

— Спиритические сеансы? Но это же, наверное, интересно! — воскликнула Крестовская.

— Уверяю тебя, ничего интересного, — Генрих галантно поцеловал ей руку. — От него так и веет всей этой мертвечиной, могильным холодом. А я люблю жизнь. Он вообще странный человек. Я слышал, что он по ночам гуляет по кладбищам. Бр-р-р… Лучше держаться подальше от таких, как он!

«Маразлиевская, 5, мансарда» — адрес горел в голове Зины пламенеющими, алыми буквами. Это ведь след, настоящий след!

Она уставилась на высокую черную фигуру, медленно бредущую через зал к выходу. Но Герман Мельк уйти не успел. В зал как раз вваливалась шумная компания — несколько румынских офицеров и мужчины в штатском. Кто-то из румын оказался знакомым Мелька, и он тут же зацепился за них, сел с ними за столик.

— Он действительно активно ищет публику для своих спиритических сеансов! — рассмеялась Зина, наблюдавшая всю эту сцену.

— Сеансы платные. Этим и зарабатывает. Хотя в нашей лаборатории он получает очень даже неплохую зарплату. Но слишком уж любит деньги, — пожал плечами Генрих. — Непонятно, зачем ему это! Странный тип. А в этих, похоже, нашел долгожданных слушателей.

Компания была громогласной, и, похоже, они выпили уже до прихода в «Парадиз». Особенно сильно шумел коренастый крепыш в штатском — он был заметно пьян, больше остальных. Рядом с ним сидел румынский офицер, лица которого Зина не видела.

Но когда крепыш уж совсем сильно расшумелся, она услышала громкий голос офицера, который на ломаном русском произнес:

— Придурок! Успокойся! Кончишь, как Садовой! — Затем последовала длинная тирада на румынском.

Офицер обернулся, и Зина застыла с вилкой в руке! В форме румынского офицера был… Григорий Бершадов! Бершадов! И он свободно говорил на румынском! Откуда у него офицерская форма? Откуда он знает румынский?

Бершадов равнодушным, абсолютно ничего не выражающим взглядом скользнул по соседнему столику, где сидела Зина с немцем, и повернулся к своей компании. Крестовская с трудом удалось сдержать себя в руках.

Из ресторана Зина и Генрих вышли в половине девятого вечера. Компания румын вместе с Германом Мельком все еще оставались в ресторане. К их столику беспрерывно подносили вино.