Эмиль Коста - Конец легенды

– В Севилье мне удалось встретиться с епископом, главой Совета по делам Индий. Я рассказал ему о некоторых своих приключениях и былых заслугах, о желании увидеть берега Нового Света, даже показал ваше рекомендательное письмо… – Андре смущенно умолк.

– Что-то мне подсказывает, что дело не прошло гладко.

– Севилья полна иностранцев. Меньше всего я думал, что возникнут какие-то проблемы с местом на одном из кораблей…

– Но они возникли? – на лице монаха мелькнуло подобие грустной улыбки. – Чем окончился ваш разговор?

– Он разорвал эту бумагу и едва не бросил обрывки мне в лицо.

– Ничуть не удивлен и даже могу кое-что объяснить. Дело в том, что я тоже побывал в Севилье пару месяцев назад и имел удовольствие побеседовать с этим господином…

– Так в чем же дело, если он знает вас лично!? – Андре уже не скрывал возмущения. – Так непочтительно отнестись к рекомендации Кавайонского инквизитора…

– Дело в том, что я больше не являюсь инквизитором Кавайонским. Чтобы отправиться в Новый Свет, мне пришлось отказаться от должности. Теперь я – самый обычный монах-доминиканец. Один из тысяч.

Доктор с минуту переваривал эту новость. Брат Бартоломью невозмутимо наполнил вином кружки и ополовинил свою.

– Разве, – неуверенно спросил Андре, – лишившись власти, вы лишились и подобающего сану почтения?

– Наш орден не пользуется большой популярностью в этих землях и меньше всего испанцы хотят допустить нас в Новый Свет.

– Кого это – “нас”?

– Я говорю о доминиканцах, – терпеливо пояснил монах. – Мы несем на своих плечах тяжкий груз: следим, чтобы ересь не проникла в ряды христиан. Это касается и внутренних дел церкви. Другие монахи нас недолюбливают, и их можно понять, поэтому на поддержку от местного духовенства рассчитывать не приходится. Но проблема в другом: испанские короли милостью Папы лично назначают инквизиторов на своих землях – и здесь мне, как иностранцу, надеяться не на что.

– Но ведь можно отправиться туда просто в качестве миссионера…

– За океаном хватает испанских фанатиков, сребролюбцев, наделенных властью над человеческими душами. Мне среди них места нет, и вообще моя миссия – совсем иная.

– Какая же? – полюбопытствовал Андре.

Брат Бартоломью встал и прошелся по комнате. С минуту он молча простоял возле окна, постукивая пальцем по стеклу, а потом спросил:

– Вы ведь жили среди людей в той деревне, где мы познакомились…

– Я всегда живу среди людей.

– Именно. Они что-нибудь говорили обо мне накануне приезда?

Андре задумался и после паузы ответил:

– Я слышал, что вы – честный и справедливый человек.

Брат Бартоломью повернулся к нему. Что-то похожее на улыбку исказило тонкие губы. Шелестя подолом туники по полу, он подошел к своему креслу и сел.

– Подобные отзывы тешат мою гордыню. Признаться, я думал, что внушаю страх простолюдинам.

– Возможно, в городе… А то была деревушка на краю света, куда представители власти заглядывают редко. И в предыдущее посещение вы показали себя весьма разумным и внимательным следователем.

– Разве? Я и не помню, – пожал плечами брат Бартоломью. – Тем не менее они зрели в самый корень… то есть, вопрос не в том, какой я человек, а в сути дела, которым занимаюсь. Я служу истине. А это – именно то, о чем позабыли в колониях.

– Неужели?

– Абсолютно! Пока галеоны везут оттуда серебро, никому и дела нет, что происходит на новых землях. Так называемые духовные отцы слишком заняты собственным обогащением, чтобы вспомнить о своих прямых обязанностях. Индейцы совершенно бесправны, подавлены. Истинная вера не принесла им радости и облегчения – ничего, кроме бед. Голод, страх, боль… разве для этого умирали первые христиане? Ради этого они без страха шли в огонь или в лапы ко львам?

Обычно бледное лицо монаха раскраснелось, глаза заблестели, ноздри затрепетали. Сейчас Андре видел перед собой обычного фанатика. Но сребролюбцем брат Бартоломью определенно не был.

– И вы хотите восстановить справедливость?

– Я обязан сделать все, что в моих силах, – монах откинулся на спинку кресла и ударил ладонями по подлокотникам. – Поверьте, многие братья по ордену разделяют эту точку зрения и желают вмешаться в ситуацию, но… Чертовы испанцы лучше всех продвинулись в экспансии новых земель и пускать нас на свои территории не желают.

– Рано или поздно им придется это сделать.

Брат Бартоломью внимательно посмотрел на собеседника.

– Вы думаете?

– Определенно. Я мало что смыслю в сельском хозяйстве, но знаю: крестьянин не сможет вечно доить голодную и избитую корову. Рано или поздно она околеет… или поднимет его на рога.

– Для всех будет лучше, если они это поймут до того, как случится что-то подобное, – входная дверь хлопнула, заставив обоих вздрогнуть. – Кажется, этот несносный мальчишка наконец вернулся. Сейчас я ему задам… Альфонсо!

– Звали, сеньор?

В дверях появился поджарый смуглый паренек лет тринадцати, с самым невинным выражением лица, какое только возможно состряпать на хитрейшей из физиономий.

– Я вернулся почти час назад и привел гостя – а дом пуст! Как это понимать.

– Дом пуст, когда в нем никого нет.

Маленький плут оказался еще и философом. Андре с трудом удержал улыбку, и в этом ему немало помогли нахмуренные брови монаха, из-под которых были уже готовы вырваться первые молнии.

Слуге, похоже, тоже не хотелось становиться объектом гнева временно бывшего инквизитора. Альфонсо бросил беглый взгляд на стол и всплеснул руками.

– Да вы тут объедки выгребли! Я их давеча в шкаф пихнул бедным раздать, как увижу кого, а тут вон что!

– Можете успокоиться, юноша – они попали по адресу.

– Чего это? – вытаращился на монаха Альфонсо.

– Ваш бедный хозяин вместе со своим бедным гостем утолили голод, не найдя в доме ничего иного… в ваше отсутствие.

– Ой, да ладно! – воскликнул слуга. – Было бы отчего печалиться: черствых лепешек поели… Сейчас я вам мигом завтрак соображу.

– Не стоит утруждаться, мы в состоянии продержаться до обеда. Надеюсь, на него можно рассчитывать?

Альфонсо сгреб со стола остатки трапезы, смахнув крошки рукавом на пол.

– Да все будет как надо! Сеньор с вами столоваться будет?

– Мой друг останется здесь, – ответил брат Бартоломью прежде, чем Андре успел возразить. – А насчет ужина можете не волноваться, меня ждут в доме Рико.

– Охота вам туда шастать. Я бы и крошки не мог проглотить у этого…

– Можете быть свободны!

Слуга вышел, и Андре наконец осмелился подать голос:

– Боюсь, я не смогу остаться на обед. Меня ждут дела, а кроме того, нужно вернуться в гостиницу…

– Ничего страшного, Альфонсо сбегает туда и обо всем предупредит. Вам же лучше остаться тут, и, возможно, это касается не только сегодняшнего обеда, – брат Бартоломью поднял руку, предваряя возможные возражения. – Просто поверьте: раз вы не нашли понимания в Севилье, то и в Кадисе рассчитывать не на что… без моей помощи.