Ирина Комарова - Смерть и нимфы

– Я буду рад оказать помощь следствию. – сказал Константин Ласдорф, который сидел около окна со старшей дочкой Ертышова, Лизаветой Васильевной.

– Ну что же, господа. Вопрос первый. Где Вы были, когда произошло несчастье с мадмуазель Леоновой?

Гитаров обвёл всех находящихся в комнате своим взглядом.

– Я была рядом с княгиней Голицыной. Мы обсуждали её дом в Петербурге. – ответила градоначальница.

Гитаров записал.

– Мои дочери танцевали с этими прекрасными молодыми людьми. – улыбнулась Ертышова.

– Где Вы были? – Гитаров посмотрел на девушку, которая сидела рядом с Константином.

– Мы танцевали с Константином Ивановичем. Мы были вместе весь вечер. – улыбалась она. Её холодные глаза поразили сыщика. Очень они не вязались с миловидным лицом девушки. Светлое платье очень шло ей, подчёркивало тонкий стан и стройность, чёрные волосы были заплетены в косу.

– Да, всё верно. – подтвердил Константин и посмотрел на девушку.

– Я была с княжной Вяземской. Мы сидели недалеко от маман. – сказала другая девушка, которая держала на руках кошку. Девушке было шестнадцать лет, она была симпатичной, волосы красиво обрамляли её лицо. Платье было тёмное. Гитаров сделал вывод, что на девушку произвела смерть Ираиды впечатление. Гитаров понял, что это младшая дочь господина градоначальника, Матильда Васильевна Ертышова. – Она говорила, какие милый великие княжны. – девушка старалась улыбаться. – Княжна Вяземская видела их.

– А Вы, господин градоначальник?

– Я был с господином Гудомовым. – градоначальник ходил медленным шагом вокруг дивана.

– Были ли у Вас основания желать смерти госпоже Ираиде?

– Нет! – крикнул Ертышов.

Гитаров внимательно посмотрел на Ертышова. Этот дородный мужчина, которому впору играть на сцене Карла Маркса, вдруг покраснел и сильно задышал. Гитаров пометил в блокноте «Ертышов желал смерти И.Л. Уже второй человек».

– Господин Гитаров, что за глупые мысли в столько умной голове? – начала госпожа градоначальница. – Не я, ни мои дочери тем более не могли желать смерти столько юной красивой и такой несчастной особе.

Гитаров обвёл круг общества и вздохнул. Градоначальник, его супруга, их две дочери и молодой человек, они так спокойны и счастливы, что это не может не вызывать подозрения. Особенно подозрительны действия господина градоначальника.

Глава 3

Доклад господину полицмейстеру

– Что Вы скажете об этом деле, Владимир Васильевич? – задал вопрос полицмейстер Гудомов, когда Гитаров вошёл в его кабинет.

Гудомов отошёл к окну. Он был человеком высокого роста, приблизительно один метр и восемьдесят пять сантиметров, среднего телосложения, с выправкой. Его русые волосы уже заметно поседели, а ему было всего сорок пять лет. Его карие глаза смотрели на Вас внимательно, но с хитрецой. Когда Гудомов улыбался, он производил впечатление довольного хитрого кота. Форма очень шла ему. Ещё год назад Станислав Александрович Гудомов был заместителем полицмейстера Петербурга, но одно «происшествие» затронуло его карьеру и уже год он был полицмейстером уездного городка Карлов. Гудомов приехал в город вместе с женой и двумя сыновьями, старший из которых был сыном его жены от первого брака. Гудомов, по своей общительности, быстро вошёл в карловское общество, заимел приятелей и перетащил петербургского сыщика Гитарова, сделав его своим помощником. Гитаров, который слыл наглецом и светилой петербургского розыска, попал в одну не хорошую ситуацию с дамой, и теперь был рад сбежать от глаз своей властной матери в Карлов.

Гитаров не боялся своей матери, просто устал от постоянного напоминания о ситуации с дамой.

– Очень странное дело, Станислав Александрович. – сообщил Владимир Васильевич.

– Садитесь, господин Гитаров.

Гитаров сел.

– Я Вас слушаю. – сказал Гудомов и сел в своё рабочее кресло.

Гитаров откашлялся, положил свою записную книжку на стол, открыл её и начал:

– Очень странное дело, господин полицмейстер. Странное в своей дерзости. Кто-то так желал избавиться от госпожи Ираиды Никитичны, что убил её на глазах у всех. Я делаю вывод, что это произошло по одной из трёх причин. Первая причина – Ираида Леонова кому- то очень сильно мешала. Человек настолько ненавидел её, что принял решение отравить её немедленно. Скорее всего, на балу произошла ситуация, которая привела будущего убийцу в состояние нестабильности, и он в эмоциональном порыве убил красавицу. Вторая причина, Ираида Леонова несла кому-то опасность. Предположу, что Ираида стала свидетелем какого-то происшествия и стала угрожать тому или тем людям, которые были участниками этого происшествия. Соответственно, шантаж ни к чему не привёл, участники происшествия приняли решение убить её.

– А какая же третья причина? – уточнил полицмейстер.

– Третья причина – причина страсти. Ираида Никитична была красавицей, слышал, что у неё было много воздыхателей и, как я предполагаю, один из воздыхателей убил её. Вы знаете, бывали случаи, когда воздыхатели убивали своих возлюбленных. – Гитаров внимательно посмотрел на своего начальника.

Лицо Гудомова стало хмурым.

– Почему Вы сделали такие выводы? – поинтересовался Гудомов.

– Просто так быстро, у всех на виду. Убийца действовал импульсивно. – сообщил Гитаров и задумался. – Цианид действует почти мгновенно. Кто – то кинул немного цианистого калия в бокал со шампанским (господин доктор уверен в этом). Даже, если бы убийцу увидел кто-то на балу, никто бы не придал значения, потому что, опираясь на показания очевидцев, я делаю вывод, что госпожа Леонова стояла поодаль от остального общества, люди танцевали. Не думаю, что кто-то наблюдал за Ираидой Никитичной.

– Похоже на правду. – промолвил полицмейстер, немного задумавшись.

– Знаете, Станислав Александрович, для меня очень странно, что Ираида Никитична была на этом балу.

– Почему же?

– Вы ведь знаете, какие слухи ходят по городу и о чём судачат люди. Говорят, что госпожа Леонова – содержанка богатого господина. А какое здесь чопорное общество и что они говорят о неё. Поэтому для меня это странно.

– Гитаров, это же не Петербург. Здесь за дружбу с дамой полусвета вы не будете подвергнуты остракизму.

– Возможно, что Вы правы, господин полицмейстер.

– Господин полицмейстер, я опросил большинство свидетелей смерти Ираиды. – продолжил Гитаровю. – На балу было около двадцати пяти человек, считая слуг. Я допросил всех, опрос был кратким, но он позволил мне сделать выводы о том, что как минимум пятьнадцать человек не причастны к смерти Ираиды. Семь человек под вопросом. Три человека могли её убить.

– Что это за семь человек? – поинтересовался Гудомов, посмотрев на карманные часы.