Дмитрий Денисовский - Огоньки без огранки

Генерал Ерохин бегло изучил фотографию. Он видел ее уже не раз и знал все подробности, повторенные майором. Поэтому нетерпеливо спросил его:

– Не пойму, куда ты клонишь?

– Олег Александрович, нам кажется, что следственные группы, работающие в Ереване, пошли не по тому пути. Они арестовали завхоза Госбанка, который, по их версии, якобы специально оставил открытым это окно для преступников.

Майор старался быть убедительным, но в его голосе чувствовалось все-таки некоторое сомнение. Генерал уловил это и спросил прямо:

– И что же вам не нравиться в этой версии? – ответил сам себе. – Неплохая, в общем-то, версия. По крайней мере, имеющая право на существование. Завхоз ведь и на самом деле оставил окно открытым? Он признался?

Нестеров медленно кивнул, а генерал подытожил:

– Ну, вот! Значит правильно, что его допрашивают сейчас на предмет связи с преступниками?

Слово попросил капитан Марченко и, получив одобрение от генерала, стал объяснять:

– Товарищ генерал! Я присутствовал на допросах гражданина Саркисяна. У меня сложилось впечатление, что он попросту человек безалаберный и глупый. К тому же очень трусливый. Его напугали высшей мерой, и он без умолку мелит все, что ему скажут. Ну нельзя так мастерски играть! Не тот персонаж. Без внутреннего, так сказать, содержания. А армянские товарищи, похоже, нашли стрелочника и подсказывают ему все, что надо на допросах говорить.

Нестеров добавил:

– Он уже признался, что и ремонт в учебном классе сам затеял. И решетку с окна снял. И банду сам собрал из неизвестных людей, с которыми познакомился на Ереванском вокзале. И сам руководил кражей, но остался у разбитого корыта! Помощники, якобы, исчезли с деньгами, не оставив ему доли. Чепуха! Полная чепуха!

У генерала Ерохина поднялись брови:

– Ну почему? Чего же тут неправдоподобного?

Нестеров пододвинул к нему другую фотографию. На ней были запечатлены улики, найденные на месте преступления. Моток веревки, мужской зонтик, коловорот, сверла и две бутылки армянской минералки «Джермук». Все эти предметы лежали среди кучи колотого бетона и рядом друг с другом.

Майор начал вслух анализировать:

– Известно, что на месте преступления были обнаружены следы только одного преступника, и он проник в учебный класс с крыши соседнего дома. Подельники, по-видимому, остались ждать его там. Следственный эксперимент показал, что сделать такой опасный для жизни прыжок было невероятно сложно. Вор должен был обладать акробатическими навыками и прыгать налегке. А он пошел на риск и прыгнул со всем вот этим необходимым ему барахлом!

Нестеров хлопнул ладонью по фотографии и выжидательно посмотрел на генерала. Тот непонимающе всмотрелся в карточку и бросил:

– Ну, не тяни, Геннадий Николаевич, говори!

Майор ответил тоном учителя, объясняющего ученикам аксиому:

– Ну как же? Положим, если завхоз Саркисян на самом деле является умным, продуманным предводителем банды, разве же он не облегчил бы задачу Тарзану и не уменьшил бы риск?

Генерал удивленно переспросил:

– Тарзану? Почему Тарзану?

Нестеров пояснил, улыбнувшись:

– Мы вора так про себя окрестили. А кто, кроме Тарзана, мог решиться на такой опасный прыжок?! Для этого надо обладать по истине способностями обезьяны!

Майор продолжил без паузы:

– Хорошо, пусть коловорот и сверла завхозу невозможно было пронести через бдительную охрану Госбанка, но зонтик и воду-то легко! Никто бы ничего не спросил у него по поводу этих обычных вещей!

Нестеров почти сразу сделал заключение:

– Вот и получается, Олег Александрович, что завхоз наговаривает на себя. Неласково, наверное, ему приходится в камере Ереванского СИЗО. А на самом-то деле, наши армянские коллеги не хотят замечать очевидного – у преступников определенно был другой наводчик, которого до сих пор не выявили. Разрешите, лейтенант Степанова доложит по существу?

Ерохин кивнул и Оленька Степанова, худенькая молодая девушка в форме лейтенанта милиции, неловко вскочила из-за стола. Поправила сгорбившийся китель и начала докладывать звонким голосом:

– Товарищ генерал! Я провела аналитическое изучение всех сотрудников банка. Сверяла их данные от биографических до служебных. Искала любую зацепку, любые фракталы, но, к сожалению, не обнаружила их…

Оленька несколько лет назад закончила физмат и любила изъясняться математическими терминами. А в прошлом году в МУР ее привел родной дядя, ушедший на пенсию и когда-то служивший под началом генерала Ерохина. И тот, в свою очередь, направил ее в Нестеровский отдел.

Оказалось, что девчонка обладала отличным аналитическим умом и мечтала работать в уголовном розыске. Выбор физмата сделала по настоянию родителей и не очень-то хотела пополнить ряды школьных учителей математики. А, устроившись на работу в отдел, почти сразу же поступила на заочный факультет Высшей Школы милиции, намереваясь связать свою жизнь с уголовным розыском.

Нестеров знал о ее привычке слегка добавлять интригу в свои доклады, поэтому улыбнулся и поторопил взмахом руки. А лейтенант Степанова, выдержав театральную паузу, подвела итог:

– Но, товарищ генерал, я все-таки выяснила, что, кроме постоянных служащих банка, имеется еще ряд лиц с допуском в хранилище! Это работники смежных управлений из состава партийных и комсомольских активистов, прошедших различные проверки. Все они входят в специальную комиссию по пересчету денег и часто бывают в здании банка.

Оленька вышла из-за стола и вытащила из нагрудного кармана листок бумаги. Подошла к генералу и, протянув ему документ, сказала:

– Я, как через сито, перетрясла весь состав комиссии и считаю, что надо заняться этими двумя людьми из моего списка. К ним точно могут быть вопросы. А наши армянские коллеги вообще упустили это направление розыска!

Лейтенант не могла оставаться в стороне от старших товарищей. Она намеренно упрекнула в нерадивости следственную группу Прокуратуры Армении, которая уже отчиталась министру о задержании мнимого подозреваемого.

Ерохин взял листок и зачитал вслух:

– Завен Мирзоян, 1952-го года рождения, работник финансово-хозяйственного отдела Горкома ВЛКСМ города Еревана, Армянской СССР. Давид Гукасян, 1922-го года рождения, парторг Министерства финансов Армянской СССР, член КПСС с 1950-го года.

Генерал вскочил и возмущенно воскликнул:

– Вы с ума сошли?! Ну, ладно, эта соплячка молодая и неопытная!

Ерохин махнул рукой в сторону лейтенанта Степановой и тут же, переведя взгляд на майора, громко добавил с укоризной:

– Ну ты то, Геннадий Николаевич, должен же чувствовать остроту момента! Ты представляешь, что с нами сделают партийные органы, если окажется, что мы напраслину возводим на их ответственных работников?!