Наталья Александрова - Медальон Распутина

– Я вас не пугаю, я вас чистосердечно предупреждаю. А что вы хотите от меня отделаться… это я уже понял по тому, как работали ваши коллеги, которых я вызвал на прошлой неделе! И по сегодняшнему разговору с вашим коллегой! И по вашему собственному выражению лица! А это, между прочим, ваш священный долг и ваша прямая обязанность – расследовать ограбление!

– Чтобы что-то расследовать, я должен для начала знать, что произошло. А вы, вместо того чтобы рассказать мне об этом, пытаетесь меня запугать. Так вот, это ни к чему…

Лебедкин прижал кулак к щеке и поморщился.

– Вот-вот, я вижу ваше отношение!

– Да нет никакого отношения! Зубы у меня болят – ясно? Итак, что у вас произошло?

Посетитель немного снизил обороты и снова заговорил:

– У меня из квартиры похитили ценные вещи. Деньги и другие ценности. Денег, правда, не очень много, но одна вещь чрезвычайно ценная, она имеет большое историческое значение…

Зубы у Лебедкина так заболели, что он застонал.

Посетитель взглянул на него подозрительно.

– Что вы стонете? Это действительно большая художественная и историческая ценность!

Ужас какой, вздохнул Лебедкин. И Дуси, как назло, нет. Вот что теперь делать?

Дуся Самохвалова была напарницей Лебедкина. Работали вместе они уже давно, сидели в этой самой комнатушке, которую назвать кабинетом никто не отважился бы по причине тесноты. Едва умещались там два обычных канцелярских стола и Дусин стул, сделанный на заказ. Потому что Дуся была девушка, как бы сказать, габаритная. Но это ее не то чтобы не портило, а только украшало.

У Дуси всего было много, и это все было отличного качества: синие глаза, большие и круглые, как блюдца, волосы от природы вились буйно, да были еще дивного рыже-каштанового оттенка, губы пухлые без всякого геля, широкая улыбка, так что видны были белые зубы, румянец во всю щеку, чудная гладкая кожа…

В общем, сама Дуся называла себя «сто килограммов женской красоты», при этом преувеличивала едва ли килограммов на пять-шесть. При этом исходила от Дуси такая жизненная энергия – впору небольшую электростанцию к ней подключать. Экологически, между прочим, чистую, никаких вредных выбросов в атмосферу.

Мужчины, ясное дело, реагировали на Дусю одинаково: при первом знакомстве каждый застывал на месте, вылупив глаза, а дальше все зависело от возраста и крепости организма. Некоторые приходили в себя довольно быстро, необстрелянных же новичков коллеги из жалости предупреждали, завидев в конце коридора мощную фигуру Дуси: соберись, мол, что сейчас будет…

Кроме всего прочего Дуся была неглупа, рассудительна и работоспособна, имела хороший, ровный характер, вид у нее всегда был приветливый, голос звучный.

В общем, коллеги по отделению капитану Лебедкину открыто завидовали. Была даже пара-тройка случаев, когда пытались Дусю от Лебедкина сманить, но ничего не вышло.

Как уже говорилось, мужчины Дусей откровенно восхищались, и женщины, как ни странно, тоже относились к ней хорошо. Потому что Дуся со всеми была приветлива, терпеть не могла сплетен и никогда не отбивала чужих мужиков.

Словом, Дуся умела ладить со всеми – и с коллегами по работе, и со свидетелями. Тут ей просто не было равных. Люди рассказывали Дусе все, причем вспоминали такие подробности, о каких и сами не ведали. Никакого гипноза не надо!

И вот как бы пригодилась сейчас Дуся в разговоре с этим потерпевшим, который достал уже капитана Лебедкина до самых печенок! А ее нет. Ушла по какому-то мелкому делу.

Магазин, что в доме напротив метро, ограбили. Да не то чтобы ограбили, а не то дверь вскрыли, не то окно разбили, вот сосед, что рядом магазин арендует, полицию и вызвал. Еще, говорит, на меня подумают, а я вообще не при делах! Ну, ребята, что на вызов ездили, зафиксировали все, составили протокол, так что волей-неволей пришлось дело открывать. Вот Дуся и вызвалась пойти на разведку, может, удастся хозяина уговорить заявление забрать.

Заодно, говорит, пообедаю хоть нормально, ее Софья Павловна, секретарь начальника, пригласила, у нее день рождения. Дуся с Софьей с некоторых пор в отличных отношениях. Впрочем, Дуся, как уже сказано, со всеми дружит.

Лебедкин отбросил неуместные мысли, взял себя в руки и попытался продолжить:

– Значит, это квартирная кража? У вас ограбили квартиру? Когда это случилось?

Посетитель на мгновение задумался, затем сообщил:

– Обнаружил я кражу пять дней назад…

– Обнаружили? То есть кража произошла пять дней назад? – Лебедкин начал что-то торопливо писать в своем блокноте, но Херувимский остановил его:

– Говорю же вам – я ее пять дней назад обнаружил! И ваших людей вызывал, но они не придали значения и ничего не стали делать! Посчитали, что это слишком мелко и только портит вашу статистику…

– Вот про это не надо, – Лебедкин поморщился от зубной боли, – давайте лучше по существу. Уточните, значит, кража могла произойти раньше, но вы ее не заметили?

– Могла, – признал Херувимский.

– Как так? Раньше вы не замечали следов взлома, не замечали пропажи ценностей?

– Раньше я не проверял тайник, где они лежали. А следов взлома в квартире нет…

– Ах, тайник… значит, ценности пропали из тайника! – Лебедкин сделал пометку в блокноте.

Тут дверь кабинета открылась, и на пороге возникла Дуся. В кабинете сразу стало тесно, но при этом в нем стало как-то легче дышать, и зубная боль у Лебедкина прошла, как будто ее выключили.

Капитан перевел дыхание: Дуся на всех действовала отрезвляюще.

– А что по поводу этой кражи говорит ваша жена? – спросила Дуся с порога.

– Жена? – переспросил Херувимский, не оборачиваясь. – Причем тут моя жена? Не нужно ее сюда впутывать!

Лебедкин посмотрел на напарницу удивленно.

Во-первых, как она, едва появившись в кабинете, смогла войти в курс дела? Во-вторых, откуда узнала про жену Херувимского? Сам Лебедкин по внешнему виду посетителя уверился, что тот живет один. Какая женщина вытерпит такое чучело рядом с собой?

– Так все же, что насчет вашей жены? – повторила Дуся.

Херувимский вспыхнул и обернулся.

Тут он увидел Дусю – и на какое-то время потерял дар речи. Мы уже говорили, так случалось с каждым мужчиной, впервые увидевшим Дусю Самохвалову.

Херувимский побледнел, потом покраснел, потом откашлялся, будто у него перехватило дыхание (очевидно, так оно и было).

– Так что насчет жены? – напомнила Дуся.

– Ни… ничего, – к Херувимскому наконец вернулся дар речи. – Моей жены в момент кражи не было, и сейчас ее нет. Она уехала к своей престарелой тетке…

– К тетке? И куда?

– В деревню. Тетка у нее в деревне, в Подпорожском районе. Тетка – ее последняя родня, жена ее часто навещает…