Александр Руж - Полюс вечного холода

– Понимаете… Якуты, тунгусы, юкагиры, чукчи – почти все коренное население придерживается язычества. А это и есть спвошные суеверия. Шаманы совсем задурили им гововы своими байками. Мы отправляем в стойбища учителей, но этого маво, и не везде их принимают, иной раз кольями гонят вон…

Вадим начал терять терпение.

– Но вы же нас не для того вызвали из Москвы, чтобы мы в улусах ликбезы устраивали? Это, пардон, не по нашей части.

– Вопрос с ликбезами мы как-нибудь закроем, – не стал вдаваться в полемику Полуяхтов. – Но как быть с вредными свухами? – Он обвел указкой небольшой район на стыке Якутии с Дальневосточным краем. – Очень меня беспокоит этот увус. Один из наиболее отдаленных, контролировать его невегко. И по моим сведениям, там зреет зерно смуты.

– А что с ним не так? – Вадим разглядывал карту, но это была всего лишь пестрая мешанина речек, озер и лесов.

– Вы свышали что-нибудь об озере Вабынкыр?

– Лабынкыр? – Вадим повторил незнакомое звучное слово. – Нет, никогда.

– Ну, да… Кто в Москве о нем знает? И у нас-то не каждый… Вроде бы озеро как озеро. Небольшое: двенадцать верст в длину, три с пововиной в ширину. По берегам – тундра, якуты там оленей пасут. В смысле пасли. С той поры как разнесвась мовва про вабынкырских чертей, они туда носа не суют, боятся.

– Лабынкырские черти?

Вадим по роду своей деятельности нередко имел дело с аномальными явлениями. Правда, чаще всего на поверку они оказывались фальшивкой – чьим-то розыгрышем, учиненным забавы или корысти ради. Вот и теперь в нем зрело чувство, что его потчуют очередной сказочкой. В языческой среде, в темных невежественных умах куда как легко посеять веру в сверхъестественное.

– По-вашему, вымысев? – прочел его мысли начмил. – Я тоже так думаю. Я же материалист, Дарвина изучав… Но как населению объяснить? Они на повном серьезе верят, что в озере чудища водятся!

– На чем основаны эти бредни? – спросил Вадим. – Кто-то р-реально видел чудищ?

Полуяхтов замялся. Было ясно, что он не стал бы сигнализировать в Москву, если б речь шла только о пересудах и кривотолках.

– Все от охотников пошво. Кто-то первым чудо-юдо увидев, другому пересказав. Так и покативось, как снежный ком… Но вот в чем закавыка. За те четыре года, что я здесь в милиции, мне с Вабынкыра уже три трупа доставили. Ранения у всех характерные – не огнестрев, не ножевые…

– А какие?

Материалист Полуяхтов почему-то понизил голос, а рука приподнялась, словно он намеревался сотворить крестное знамение, но вспомнил о своей партийной принадлежности и передумал.

– У одного горво разорвано. Зубами. Второго когтями исповосовали вдоль и поперек. А третьему и вовсе шею перекусили. Это ж какие квыки надо иметь!

В библиотеке Хабаровска, пока было время, Вадим полистал справочную литературу. Выяснил, что из хищников в Якутии водятся бурые, а на арктическом побережье белые медведи, росомахи, рыси, лисицы. Из последних трех никто не тянул на монстра, способного отхватить человеку скворечник. Среди медведей, конечно, попадаются и великаны, с одним таким Вадим когда-то сталкивался на Мурмане, в ходе экспедиции под началом Барченко [2] Подробнее читайте об этом в романе Александра Ружа «Зов Полярной звезды». .

– Не медведь это, – убежденно сказал Полуяхтов. – Повадка не та.

– А что вы сами об этом думаете? Есть же какая-то гипотеза?

Школяр, которому на самом деле было лет двадцать пять, промычал что-то нечленораздельное, а затем развел руками.

– Знав бы, не став бы вас дергать. Для меня это загадка. Мне из Якутска не отвучиться, сив маво, а бандюганы не дремлют. Тут ведь еще и политика… Антисоветские элементы всю эту чертовщину на знамя подняли, на всех угвах кричат, что чудовища якутам в наказание посваны – за то, что те Советскую ввасть у себя позволили установить. И чем дальше, тем хуже будет.

– Опасная пропаганда, – заметил Вадим. – У вас, кажется, и так контра не дремлет.

– Не то свово! – Полуяхтов шмякнул об стол пухлую папку с надписью «Контрреволюционные выступления на территории Якутской АССР в период с 1920 по 1926 год». – У нас Гражданская война, считайте, не заканчивавась. То бевогвардейцы бузят, то туземцы… Год назад еле-еле восстание тунгусов подавили, но затишье, чую, ненадовго. Уже новые провокаторы бучу поднимают, не в этом году, так в следующем снова повыхнет… Живем, как на вувкане!

Теперь для Вадима все прояснилось. Расположенная на задворках страны автономия сотрясалась от непрекращающихся мятежей. Милиция, армия, части особого назначения – все было брошено на поддержание порядка, однако власти чувствовали свою слабость и вполне обоснованно переживали по поводу будущего. Шаткие позиции Советов усугублялись близостью враждебных держав – Японии, Китая, Североамериканских Штатов, откуда поступала негласная помощь контрикам. И к этому крайне неблагоприятному фону добавляются какие-то мистические события, под влиянием которых легковерные сибирские народы способны поднять бунт против большевиков. Достаточно только придать россказням о чертях нужную форму и направить в русло, выгодное организаторам переворота. Нечего и гадать, все это проделки заговорщиков. Что до характера ран, то есть такие убойных дел мастера, что сработают и под медведя, и под тигра, и под динозавра, будь на то заказ.

Да, это не игрушки. Вадим всмотрелся в участок карты чуть левее океана, разобрал под синим пятнышком обозначение: «оз. Лабынкыр».

– Есть там селения поблизости?

– Ближайшее – сево Томтор. Восемьсот верст от Якутска. И от сева до озера – еще верст сто.

– Ничего себе даль! И как нам туда добраться?

– Я все продумав, – оживился начмил, видя, что уговаривать московского гостя больше не требуется. – К Томтору провожена дорога, доедете на вошадях. У вас же немного покважи? А там наймете проводника, он в комбеде работает, проверенный парень, зовут Юргэн. Передадите ему от меня приказ, он вас доведет куда надо. Заодно и про чертей расскажет, он тоже что-то такое видев…

– Оружие дадите? А то у нас только это. – Вадим покрутил в руке хлипкую «корову».

– Дам, – пообещал Полуяхтов. – В меру возможностей. И еще сопровождающего выделю. Товарищ Бойко, мой зам. От сердца отрываю, но вам нужнее, вы здесь люди новые, кто-то довжен вас с местным житейским уквадом познакомить.

«Сопровождающий – это хорошо», – подумал Вадим. Еще и милиционер, обученный парень. Вкупе с Арбелем и комбедовцем Юргэном – целый отряд. Можно и против чертей выступить.

Без курьезов не обошлось. Начать с того, что арсенал, которым Полуяхтов снабдил москвичей, состоял из трех ружей, переделанных из старых подержанных винтовок конца прошлого века. Такие предназначались для промысловиков и назывались по фамилии конструктора – «фроловками». Стоит ли уточнять, что ружья применяли большей частью на охоте, а в боевых условиях эти двухзарядные, перевязанные для прочности проволокой пукалки никуда не годились.