Иван Любенко - Путешествие за смертью. Книга 1. Могильщик из Таллина

Вербовка Минора прошла успешно.

Для советского чиновника, пришедшего за паспортом, и спокойно ожидавшего хозяина ателье, который отлучился за документом, появление Клима Пантелеевича стало неожиданностью. Толстый, лет пятидесяти, едва, уместившийся на стуле человек с круглым лицом, жиденькой бородкой и такими же редкими усами, испуганно забегал глазами и осведомился:

– Простите, а где господин Тамм?

– Он пошёл за вашим фальшивым паспортом, – небрежно бросил Ардашев и плюхнулся в кресло напротив.

– Пожалуй, я зайду в другой раз, – вставая, робко проронил визитёр.

– Сядьте! – велел Ардашев и опустил руку в карман пиджака.

– Простите, а почему вы мне приказываете? – покорно усаживаясь на стул, вопросил Минор. – Кто вы такой?

– Ваш друг. И хочу вам добра.

– Надо же! Я сразу так и понял. Как вас величать?

– Зовите Иваном Ивановичем.

– Ивановым?

– Угадали.

– Какое редкое сочетание имени, отчества и фамилии! Случаем, не из России? – уже окончательно овладев собой, сострил дипломат.

– Отрадно, что к вам вернулось чувство юмора. Значит, вы готовы меня выслушать.

– Что вам от меня надобно?

– Ничего особенного. У меня есть некоторые вопросы, а у вас – ответы. Мне нужно две-три встречи в месяц до тех пор, пока вы ещё работаете в советском представительстве. А как его покинете – мы навсегда расстанемся.

– А я если я не соглашусь?

– Уверен, что согласитесь. Вы умный человек и не захотите, чтобы вашему начальнику Георгию Александровичу Стародворскому – уполномоченному Наркомата внешней торговли в Эстонии – на стол легли подробные сведения о ваших мошеннических сделках с господином Крафтом, любовником вашей свояченицы. Надо отдать должное вашему проворству: вы умудрились не только перетянуть в Ревель почти всех родственников, но и дать им возможность кормиться от советского представительства в Эстонии. А впрочем, я могу и не сообщать о вас Стародворскому, а послать копии банковских счётов, открытых Крафтом на ваше имя в Стокгольме, напрямую товарищу Бейтнеру, занимающему должность начальника отдела местных заграничных агентур в Наркомвнешторге. Говорят, он бессребреник и садист. Сказывают, хвалится, что лично вывел в расход сто душ офицеров в восемнадцатом году. Думаете, он вас пожалеет? Ничуть. Он напишет рапорт, и Коллегия ВЧК заочно вынесет вам смертный приговор. Вас уже не спасёт ни шведский, ни американский, ни любой другой паспорт. Они даже искать вас не будут. Вы сами придёте на Лубянку и вернёте всё что украли у советской власти. А знаете почему? Потому что прежде они похитят вашу жену и дочь. Согласитесь, это словосочетание «украденное у советской власти», звучит смешно, ведь сама эта власть воровская и незаконная, занимающаяся убийствами и грабежами, которые теперь она называет «приведением смертных приговоров в исполнение» и «конфискацией имущества» социально чуждых элементов.

– Вы беляк?

Ардашев пожал плечами и выговорил:

– Я патриот России. А большевики – ненавистники всего русского народа, вооружённые антироссийской теорией немца Маркса, который ещё в «Учредительном Манифесте Международного Товарищества Рабочих» сетовал на европейские державы, попустительствующие, так называемой экспансии России, набирающей силы после Крымской войны. Помните?

– Допустим.

– Не хочу утомлять вас расхожими фразами Маркса о «славянских варварах», «иге славян» и «зловещей фигуре России». Скажу одно: вы совершенно правильно делаете, что боритесь с большевизмом экономическим путём. Я вас понимаю. И, в свою очередь, если вы захотите, сделаю всё возможное, чтобы обезопасить вашу семью от мести чекистов в любой стране, куда бы вас не занесла судьба. Или, как я сказал в самом начале, оставлю вас в покое после нескольких наших встреч и не буду мешать вашему бегству из советского представительства. Но для этого, дорогой Михаил Иосифович, мне понадобится ваша помощь.

– Какая именно?

– Я уже упоминал. Это сущая мелочь, всего лишь ответы на вопросы.

– Надеюсь, мне не придётся ничего подписывать?

– Ни в коем случае. Обязательство о сотрудничестве и неразглашении подписывают при вербовке. А мы – друзья и верим друг другу на слово. Вы поможете мне, я – вам. Согласны?

– Хорошо. Спрашивайте.

– С какой целью Стародворский прибыл в Ревель?

– Трудно сказать, – замялся Минор, – но, сдаётся мне, что его прислал сам Ленин.

– Даже так? – удивлённо приподняв голову, спросил Ардашев.

– Он как-то обмолвился, что давно знаком с Елизаровым, мужем Марии Ильиничны, сестры Ленина.

– Газеты писали, что в прошлом году он скончался.

– Да, от сыпняка.

– Итак, вы не ответили на мой вопрос.

– Какой, простите?

– Для чего Стародворский сюда приехал?

– Да откуда мне знать! – возмущённо вскинул руки чиновник.

– А я думал, что вы действительно хотите остаться целым и невредимым, дорожите семьёй и своим будущим благосостоянием, – глядя в лицо собеседника, выговорил Клим Пантелеевич и поднялся. – Жаль, что я в вас ошибся. Желаю здравствовать. Правда, протяните день-два, не больше.

– Постойте, куда вы? – Минор поднял умоляющий взгляд. – Могу я рассчитывать на вашу дискретность?

– Безусловно.

– Всё дело в золоте.

– В каком золоте? Ведь Эстония по условиям мирного договора его уже получила, – с сомнением проговорил Ардашев и вновь опустился на стул.

– Речь идёт о другом золоте, – вытирая грязным платком мокрый от пота лоб, пояснил дипломат. – Стародворский должен не только контролировать, но и снабжать валютой всё наши заграничные организации.

– Какие именно? И кто их возглавляет?

– Это коммерческие фирмы, контролируемые Коминтерном. В Лондоне – Красин, в Берлине – Копп, в Копенгагене – Литвинов. Кроме того, хватает и тайных отделений Коминтерна.

– Кто перевозит деньги?

– Либо дипкурьеры в вализах, либо командируемые в зарубежные страны посланники. Свои чемоданы они возят по всей Европе. Например, сюда не раз приезжал Александр Бронштейн, брат Льва Троцкого. Коминтерн не может существовать без денег, он прожорлив! Троцкий и Ленин грезят мировой революцией. А для её свершения нужно выпускать коммунистические газеты в Европе и Северо-Американских Штатах, снабжать оружием и листовками профессиональных революционеров, и для этого необходимы огромные суммы. Валюта, доставшаяся по наследству от царского режима, почти закончилась.

– В каком номере «Петербургской гостиницы» остановился Стародворский?

– Он поселился в «Золотом льве». Комната № 26. Там ему спокойнее. У него конфликт с Оржихом. К тому же Георгий Александрович прям, как Ильич, почти не пьёт и совсем не курит. Живёт бобылём. А Оржих, мало того, что хронический сифилитик, так ещё и попойки через день устраивает. Стародворский, как я понял, должен возглавить представительство в Эстонии вместо Оржиха. Осталось дождаться окончательного решения Совнаркома и Чичерина.