Борис Конофальский - Инквизитор. Часть 6. Длань Господня

– Не угадали, – смеялся Волков. – Клевец я бы остановил рукой.

– Молот? Топор? Хотя нет, вмятина была бы больше, – гадали рыцари.

– Вы не поверите, господа, но это был моргенштерн, – улыбался кавалер.

– Неужели эти хамы ещё ими пользуются? – удивился барон.

– Я тоже думал, что они в прошлом, – сказал Волков. – И не будь со мной моего второго оруженосца, так и умер бы, полагая, что это оружие уже ушло в прошлое. Уж очень был ловок этот горец.

Все засмеялись, а барон сказал:

– Всё, собираемся, Эшбахт, прошу вас быть гостем в моём замке. Обещаю вам хороший обед и отличное вино.

Волков стал серьезен, хоть и изменилось его отношение к барону, хоть и нравились ему его рыцари, но он произнёс:

– Господа, барон, не сочтите за невежливость, но я вынужден отказаться, обстоятельства требуют от меня быть всё время дома. Да ещё я хотел обязательно посетить отшельника на обратном пути.

– Вот как, – сказал барон с заметным разочарованием, – очень жаль.

– А святого человека вы хотите просить о чём-то? – поинтересовался Рёдль. – Я так всегда прошу его, что бы молился за мою победу на турнирах.

Рыцари опять засмеялись.

Волков задумался на мгновение, но решил сказать. Эти господа могли ему даже и помочь:

– Епископ маленский просил меня о деле, он считает, что здешние места изводит оборотень. И он просил меня того оборотня изловить.

– Оборотень? – спросил Рёдль удивлённо. – Мы думали, это волки так расплодились в ваших пустошах, пока там не было хозяина.

– Думаю, что вы ошибаетесь, господа, – ответил Волков серьёзно.

– Да ну, не может быть, – отмахнулся барон, ухмыляясь, – будь у нас тут оборотень, так не было бы здесь так скучно. Уж мы бы устроили на него хорошую охоту и нашли бы его.

– К сожалению, он тут есть, вот господин Брюнхвальд так дважды с ним сталкивался, – Волков указал на Максимилиана.

Все с удивлением смотрели на юношу, и тот опять стал смущаться.

– Вы видели зверя? – всё с тем же удивлением спрашивал Рёдль.

– Кажется, да, – неуверенно отвечал юноша. – Два раза.

– Два раза? – Рёдль уже не скрывал улыбки. – Два раза видели вервольфа и всё ещё живы?

– Да, – опять неуверенно отвечал Максимилиан.

– Но говорят, что такой зверь необыкновенно свиреп, – заговорил другой рыцарь, – как же вам удалось уцелеть?

– Ну, в первый раз я залез на дерево… -рассказывал Максимилиан, – а во второй раз его сильно лягнул мой конь.

Тут рыцари и барон стали откровенно смеяться. Они, кажется, не верили ни единому слову юноши.

– Значит, ваш конь лягнул оборотня? – успокоившись после смеха, сказал барон. Он опять подошёл к Максимилиану и положил руку ему на плечо. – Видно, это был какой-то слабый оборотень. Ну, да и Бог с ним, вы скажите, кавалер, а зачем вам к отшельнику?

– Я просил его помочь с поисками, он знает все окрестности и всех людей лучше кого бы то ни было. Он обещал подумать. Вчера, пока я был на реке, он приходил ко мне и передал, что он с делом разобрался. Думаю, что он вызнал про зверя. Вот, хочу с ним поговорить.

– Ну, что ж, желаю вам удачи, прошу вас обещать мне, что как только вы соберётесь ловить зверя, позовёте меня и моих рыцарей. Мы с удовольствием поохотимся, – сказал барон.

– Да, – заговорил Рёдль, как только барон закончил, – а ещё я прошу вас звать нас обязательно, когда соберётесь бить горцев.

– Я обязательно позову вас, – обещал Волков.

– Да-да-да, – поддержал своего рыцаря барон, – всякие оборотни и лешие – это, конечно, интересно, это уж как получится, но вот если что-то касается горцев, настоятельно просим приглашать нас к делу. Это не бахвальство, кавалер, мы действительно просим вас звать нас, если понадобимся. Мы сочтём это за честь – стать под ваше знамя.

– Я обязательно позову вас, господа, – обещал Волков, – и вы будете драться под своим знаменем.

Они друг другу кланялись.

Когда поехали обратно, Сыч, который весь разговор с бароном и рыцарями молчал, заговорил:

– А ну, дай-ка, Максимилиан, твой меч глянуть.

Максимилиан молча протянул Сычу меч, ему было интересно, что Сыч с мечом делать будет, Волкову тоже было интересно. А Фриц Ламме ничего и не делал, осмотрел его, как барон осматривал, и вернул Максимилиану.

– Ну, и что ты там увидал? – Спросил юноша.

– В том-то и дело, что ничего, – отвечает Сыч, – пара мелких зазубрин и всё, понять не могу, чего его барон нюхал.

– Нюхал? – удивился Максимилиан.

– Ну, рассматривал, – ответил Сыч, поморщившись от такого непонимания. – Вон, у кавалера какой меч, сплошное золото, а он твой взялся смотреть. К чему бы это?

– Что ты имеешь в виду? – Волков внимательно взглянул на Сыча.

– Да ничего, – отвечал Фриц Ламме. – Просто думаю.

– Думаешь… – Волков сделал паузу. – Думаешь, барон…

– Да нет… – Сыч сомневался. – Хотя всякое может быть. Если так, то всё складывается. Но уж больно легко он про то говорил, не сильно его этот вопрос заинтересовал.

– О чём вы? – произнёс Максимилиан. – Думаете, что барон и есть оборотень?

Волков не ответил, стал думать, Сыч тоже молчал.

– Ну, Фриц, скажи, что ты думаешь? – не отставал Максимилиан.

Фриц вдруг оскалился с противным ехидством, так он скалился, когда что-то сальное сказать собирался:

– Думаю, что барон из этих.

– Из каких, из этих? – Спросил юноша.

– Из тех, что не любят бабьи передки, да любят мальчишечьи задки, – ответил Фриц Ламме и засмеялся.

– Чего? – не понял Максимилиан. Сначала не понял. Потом посмотрел на Сыча и сказал:

– Да не может быть.

– А ты что, не увидал этого, он едва тебя целовать не стал, – ехидничал Сыч.

– Кавалер! – юноша обернулся к Волкову.

– Всякое случается, – серьёзно ответил Волков, ему сейчас было не до того, он думал о том, может ли барон быть оборотнем.

А Сыч все скалился и цеплялся к Максимилиану:

– А ты, Максимилиан, скажи, тебе бабёнки-то милы бывают, я что-то не припомню, что бы ты бабёнок тискал, хотя возраст у тебя подходящий, может, ты сам такой же, как барон?

Максимилиан покраснел, немного у него было опыта. Самый яркий случай произошёл с ним в Фёренбурге. Да, две девицы были очень хороши, их он вспоминал, особенно черноглазую, жаль, что они оказались ведьмами и их казнили. А про сумасшедшую Агнес и её звериные ласки так вспоминать не хотелось. А ещё ему нравилась одна женщина сейчас. Он о ней думал и даже мечтал о ней. Но она была много старше его, лет на десять, наверное. А ещё она часто украдкой шепталась о чём-то с господином, когда думала, что их никто не видит. Он специально приходил в дом господина рано утром. Женщина спала внизу на лавках, иногда она ещё не успевала одеваться, пару раз он видел её в одной нижней рубахе.