Вячеслав Каликинский - Агасфер. Вынужденная посадка. Том I

О русском происхождении лже-Палмера прадед узнал случайно: тот после какого-то банкета в иностранной колонии поднимался по лестнице в свой номер. И, запнувшись за край ковра, сильно приложился головой о перила и крепко при этом выругался по-русски. Гостиничный бой-японец, сопровождавший постояльца, внимательно поглядел на «американца», и Берг понял, что тот понимает по-русски. Спохватился и лже-Палмер – Берг понял это по выражению беспомощной досады на его лице. Но – слово, как известно, не воробей…

Берг спустился в вестибюль. Он не имел права вмешиваться в ситуацию и подвергать риску себя и свою легенду. Он не имел права, в конце концов, рисковать своим маленьким сыном, родившемся в январе 1900 года. Но «Палмер» был русским, был его соотечественником!

За каждого пойманного шпиона Кансейкеку выплачивала доносчикам солидную награду. И бой, никому ничего не сказав у стойки портье, выскользнул на улицу – он спешил донести и не пожелал ни с кем делиться. Берг незаметно последовал за боем и в узком, словно лабиринт, переулке, настиг и прикончил его.

На следующее утро он постучал в дверь номера «Палмера». Тот уже не спал и встретил посетителя с револьвером, прикрытым полотенцем. Берг был краток: он сообщил, что «нейтрализовал» доносчика и предупредил соотечественника о необходимости всегда и везде быть осторожным.

С лже-Палмером он после этого встречался несколько раз, в обществе иностранных торговцев и журналистов. Тот явно хотел поговорить со своим спасителем, но Берг, встречаясь с ним взглядом, всякий раз еле заметно качал головой. И только накануне отъезда «Палмера» Берг нашел случай увлечь соотечественника за обширную портьеру и передал ему конверт без адреса, который тот должен был бросить в почтовый ящик уже в России. Адрес Архипова он назвал на словах.

Соотечественник спрятал конверт, пожал Бергу руку:

– Я Краевский, корреспондент «Русского слова». Вы не можете представляться, я знаю… Найдите меня в России, если когда-нибудь вернетесь… Спасибо вам…

Но Берг так никогда и не вернулся в Россию. И так и не узнал – дошло ли его письмо до адресата, или авантюрист-журналист избавился от него. Или позабыл адрес…

Русско-японская война закончилась позорным Портсмутским договором. Куда-то сгинул французский журналист, через которого Берг передавал донесения… Берг никому не был нужен ни в России, ни здесь, в опостылевшей ему Японии.

Шли годы, Берг старел. Не было и дня, чтобы он не думал о России, о Санкт-Петербурге. И через 15 лет после окончания войны постаревший разведчик совершил промах: он попытался восстановить связь с Русской миссией в Токио. Там, очевидно, работал предатель – потому что уже на следующий день Берга схватили. После двухнедельных допросов ему был предложен выбор: или он подписывает соглашение работать на японскую разведку в Шанхае, или…

Ему дали посмотреть на сына – двадцатилетний Илья был тоже арестован. У Берга не было выбора, и он согласился, поставив условием то, что в Шанхай он поедет только с сыном. Берг знал, что там, в континентальном Китае, живет много его соотечественников, покинувших Россию в смутные времена переворота и отречения царя от престола. Собственно, и задание его было связано с Русской миссией в Шанхае. Подробности ему обещали сообщить позже – но речь шла о большом количестве золота, якобы присвоенном революционерами-большевиками.

Майкл Берг давно уже снял пиджак и вольно раскинулся на песке, заложив руки за голову, прикрыв веки и слушая завораживающий и усыпляющий шум волн. Шанхайская часть дневников прадеда была наиболее сумбурной и «шпионской». Здесь наличествовали и интриги, и подкуп, и погони с засадами. Как ни странно, именно к этой части семейных мемуаров Майкл относился скептически. Причин для скепсиса было две: во-первых, разведчики, как правило, дневников не ведут – себе дороже может выйти. Во-вторых, нужно сделать скидку на возраст прадеда: к моменту его приезда в Шанхай ему было далеко за шестьдесят, со всеми отсюда вытекающими последствиями. Старик мог что-то забыть, перепутать. Или попросту присочинить.

Правда, в «дневниковой эстафете», подхваченной Ильей Бергом, работавшим в Шанхае вместе с отцом, неоднократно подчеркивалось, что его отец до конца дней сохранил ясный ум и незамутненную возрастом память. Сын разведчика и писал более сдержанно. И, самое примечательное, в основном – «задним числом», уже покинув континентальный Китай и «завязав» с императорской разведкой. Как ему это удалось – дед не откровенничал, и Майкл рассчитывал найти ответ на этот и множество других вопросов в мемуарах отца. Которые надлежало прочесть, напомнил он сам себе, лишь после временной отметки: «2000 год»…

Водитель давно уже сердито покашливал, и Майкл Берг со вздохом решил, что пора двигаться дальше. Он легко поднялся с песка, обмахнул рукой брюки и рубашку, тряхнул пиджаком и весело улыбнулся водителю:

– Заскучали, Сергей Сергеевич? А ведь солдат спит, а служба идет! Помните? Ну, поехали! Что там у нас дальше? Остромысовка?

– Так точно. Но ехать долгонько: до города тридцать пять верст и оттуда в другую сторону – «сороковник» только по асфальту. Плюс по проселкам до Остромысовки еще километров тридцать, по-моему… Сдюжите, господин хороший?

– Крути баранку, солдат! О пассажире не печалься!

– А чего мне печалиться? – Водитель включил мотор и с ревом повел мощный «патрол» по песку к трассе. – Тут, за мостом, базарчик будет местный… Крабов продают, свежих, только что выловленных! Ну, в смысле только что сваренных, конечно. Не желаете?

– Наверное, их без сноровки из панциря на ходу сложно выковыривать! – усомнился в своих способностях Майкл. – Не знаю даже…

– А вам и не надо ручки пачкать! – пообещал водитель. – До места домчим – а там, пока вы лежать будете, я их мигом почищу! Только вот что: вы из машины у базарчика не выходите! Я сам куплю: тетки тут хоть и провинциальные, а глаз у них набитый! Враз иностранца в вас определят и цену вдвое, если не втрое назовут. О’кей?

– О’кей, о’кей! – рассмеялся Берг.

Он осмотрел спинку своего сиденья, увидел выдвижной подголовник, установил его на нужную высоту и откинул голову. Так ехать и одновременно размышлять стало гораздо комфортнее.

Да, у истоков нынешнего дела стоял его отец, Андрей Берг. Он родился в Харбине, в 1926 году. И сызмальства, если верить письменным воспоминаниям, был приучен своим отцом к сыскному делу. А тот, утеряв связи с императорской разведкой Японии, основал в Шанхайском сеттльменте частное сыскное бюро. Благодаря «шанхайской мешанине» – кого только в то время там не было! – работы у частного сыскного бюро «Берга и сын» хватало. Он выслеживал и большевиков, и их противников. Не гнушался принимать частные заказы на «выяснение подробностей» личной жизни жен и дочерей эмигрантов всех стран, населяющих сеттльмент.