Кристина Устинова - Хроники Арбайтенграунда. Часть 1

Франк вздохнул.

– Боже, вся жизнь перед глазами пронеслась! В прокуратуре вот уже пятый год – а тут такая нелепая смерть. Спасибо тебе, сынок, спасибо, выручил меня!

– Как же я мог пройти мимо!

– Что ты в такой поздний час делаешь?

– Домой шёл, с работы.

– Где работаешь?

– Здесь. – Артур указал на здание больницы. – Я санитар.

Франк помолчал. Артур услышал над головой всхлипы, и сердце его сжалось. «Что чувствует человек, которого чуть не убили?» – подумал он и как можно мягче сказал:

– Доктор Франк, я прошу вас, успокойтесь.

– Господи, с возрастом я расчувствовался… Как тебя зовут?

– Артур Бёргер.

– Артур, я тебя не забуду! Обращайся всегда за помощью, слышишь? Я у тебя в долгу…

Он завыл. Так продолжалось до того момента, пока они не вошли внутрь. Перепуганная медсестра подозвала доктора, и те подготовили каталку, пересадили прокурора. Тот тихо стонал и практически ничего не говорил, но когда его увозили, он сказал:

– Артур, звони в полицию! Скажи, что на меня напал Гомерик Вайс!

Его увезли. Артур подошёл к медицинскому посту. Раны на шее и на щеке обжигали кожу, он поморщился. Пока набирал номер полиции, думал: «Гомерик, Гомерик Вайс… Гомерик Вайс?.. – Он так и замер. – Вайс?!»

…Когда приехала полиция, Гомерика Вайса арестовали на месте. Артура проводили в полицейский участок, и он дал показания. Инспектор записывал всё в блокнот, за стеной записывали допрос. Артур переводил взгляд со стены на инспектора и на пальто, из которого вместо пуговиц торчали нитки. Когда инспектор закончил и проводил его к выходу, он сказал:

– Товарищ инспектор, у Вайса же семья, так?

Старик нахмурился.

– Ну да. Вам-то что?

– Интересно просто, как жена… Одна…

– Всё с ней будет в порядке.

– А я её, кажется, знаю: Лили вроде бы?

– Да, её зовут Лили. Вы говорили с ней?

– Немножко… Совсем немного. О муже она не говорила… А она была в курсе ситуации?

– Мы её даже не допрашивали, герр Бёргер. Идите лучше домой, мы вам позвоним.

Артур дал домашний телефон в случае, если снова вызовут на допрос. Часы над главным входом в участок показывали час ночи. Прежде чем идти к Венни, он подошёл к телефонной будке и попросил телефонистку связать с домом. На другом конце провода послышался тихий, сонный голос Рейнера:

– М?..

– Лабби дома?

– Низнау…

– Да просыпайся же! У меня очень плохая новость, мне нужно поговорить с ним!

– Сисатс… Менутошку… – Некоторое время раздавались короткие гудки, а затем Рейнер, оживившись, сказал: – Слушай, я зашёл, а его нет. Там ещё записка на кровати, что пошёл ночевать к знакомому.

Артур побелел.

– К какому знакомому?! Не верю я, что у него знакомые! Он у неё?

– Да откуда я знаю? Что ты так орёшь, что случилось?

Артур рассказал про нападение на прокурора. Рейнер тяжело вздохнул.

– И как я это ему сообщу? «Лабби, муж Лили уголовник и пьяница»?

– Даже если и так – надо сказать ему об этом; а то ещё в историю ввяжется. – Он поджал губы, представив себе трясущегося от ярости и досады Лабби. – А адрес, который она дала? Ты нашёл его?

– Нет.

– Ладно, вернётся. Может, она сама ему и скажет, но я ей не верю. Она может всё отрицать. Поэтому, если он придёт раньше, ты просто скажи ему: прямо, грубо, но скажи.

– Хорошо, я тебя понял.

Артур тяжело вздохнул, взял кейс и побежал. Он думал только о том, как побыстрее добраться до Фишера и как там Лабби. Он не злился на него, он злился на Лили, на её бестолкового мужа и на ситуацию. «Муж в тюрьме, она, будучи беременная, спит с молодым парнем… Прекрасно!» Он сжался от холода. Ветер трепал полы пальто.

***

Когда Артур отыскал в кармане дубликат ключей и вошёл в квартиру, всё ещё горел свет. Венни сидел у столика, склонившись над записной книжкой. При появлении гостя он посмотрел на него с нескрываемым страхом.

– Почему так поздно? Я уже хотел в полицию позвонить…

Он осёкся. Артур помотал головой и кинул пальто на пол. Венни посмотрел на его шею.

– Господи, что это?

Тот не ответил, поставил возле дивана кейс и, не раздеваясь, лёг лицом вниз. Он не хотел говорить; Венни знал это состояние и его не трогал. Артур так пролежал минут пять, пока не уснул.

На следующее утро проснулся от того, что под окном кто-то кричал. Дверь в спальню Венни была заперта. Артур подошёл к окну и увидел какого-то мужчину в комбинезоне, без верхней одежды. Он ходил около дома и, покачиваясь, распевал «Интернационал». Артур потёр глаза и тяжело вздохнул: он чувствовал себя разбитым и уставшим настолько, что ему было плевать на всё вокруг – ему просто хотелось нормально поспать. Он снова лёг, но так и не заснул. Венни не приходил. Он встал и, не испытывая чувство голода, умылся и от скуки стал расхаживаться по гостиной. Венни, фабричный рабочий, тратил одну треть зарплаты на всякие разные статуэтки: будто танцующие дети, спящие ангелочки или жирные коты. Он покупал их на рынке. Они стояли повсюду: у стола на краю, на тумбочках, в шкафу, на шкафе, в ящиках под шкафом, на кухне возле специй, в спальне около кровати. Также Венни любил бумагу и иногда (раз в квартал) баловал себя либо новой книгой, либо тетрадкой, в которой записывал мелкие события. Но он никогда не разрешал заглядывать в тетради, заверяя, что ничего особенного в них нет. Артур не возражал; он не любил лезть человеку в душу. Более того, никогда не спрашивал, куда по воскресеньям уходил Венни и почему тот всегда запирал дверь спальни. Он прекрасно понимал, что у каждого человека свои тараканы в голове и не спрашивал о них даже у того, у кого каждую неделю оставался ночевать.

Артур подошёл к большому дубовому столу, с краю которого стояли статуэтки, а по центру валялись бумаги и карандаши. Он равнодушно оглядел корявый почерк, который так и не разобрал, и тут взгляд его зацепился за небрежно оставленный приоткрытый ящик. Из него показалось что-то большое и тёмное; лучи восходящего солнца едва освещали этот предмет.

Он нахмурился и открыл ящик. Там лежал револьвер.

Артур осторожно поднял его, подержал на весу и пригляделся. В оружии он не разбирался, поэтому ничего бы не смог про него сказать, кроме как: большой, с тёмной рукояткой. Он покрутил барабан: в нём оставался один патрон. Тогда он раздвинул ящик и заметил два магазина.

Тут он поймал себя на мысли, что голос рабочего стих… И почему-то ему стало дурно.

– Почему ты роешься в моих вещах?

Это раздалось прямо за спиной. Артур невозмутимо поднял голову и заметил, что над ним стоял Венни в пижаме. Тот передвигался бесшумно, особенно в тапочках.

Он взял у Артура револьвер и положил в ящик. Лицо его было мрачнее тучи, но голос звучал почти ласково:

– Почему ты копаешься в моих вещах?