Георгий Григорьянц - Изумрудный плен

– О, Энлиль, путешествие было опасным! Меня чуть не убили.

– Отрок, никто и не говорил, что будет безопасно. Легко со змеей в пещере, а поймать удачу совсем непросто.

Фомин отпрянул от линзы: «Неужели он знает? С ним нужно быть осторожнее!»

– Не всё так просто, Энлиль. Царь Тиридат упоминал Скрижаль судеб. Наверняка он знает, кто её украл. Мне стало известно о его поездке в Рим к Нерону. Хочу последовать за ним.

– Отрок, пусть будет так. Продолжай поиски предателя и Скрижали!

– Скажи, Энлиль, ты же бог, можешь всё. А зависишь от маленькой таблички. Почему?

– Олег Фомин, есть высшие силы, которые могущественнее меня, но с этой табличкой, как ты выразился, я брошу вызов владыкам мироздания. Удачи, раб мой! – божество исчезло из поля зрения человека.

Ночь опустилась на Москву. Олег с надеждой на грядущую встречу с Зенобией уснул, не выпуская зелёный камень из рук.

Центром Римской империи считался «Золотой дворец» Нерона. В покоях императора невидимый Фомин затаился за мраморной колонной, наблюдая: стены и потолки большого зала украшены мозаикой и фресками, кругом великолепная мебель, бронзовые канделябры и изящные статуи. В громоздком кресле сидит толстый император и сквозь зеленый изумруд изучает стоящих напротив него перепуганных братьев Прокула и Руфа из рода Сульпициев Скрибониев. Один из братьев – римский сенатор, другой – наместник в Германии. Оба вызваны к императору держать ответ.

У дверей – грозная охрана из преторианцев. Рядом с правителем преспокойно стоит Софоний Тигеллин, командир преторианской гвардии, человек мощного телосложения, ближайший помощник Нерона, личность порочная и безнравственная. Практически империей правил он, играя на слабостях Нерона. Этот интриган погубил массу людей.

– Вы знаете, в чём вас обвиняют? – высоким голосом спрашивает слабохарактерный Нерон, кутаясь в пурпурную тогу, расшитую золотыми пальмовыми ветвями.

– Император, нет! – удивлён Прокул.

Приблизив линзу к глазу, Нерон посмотрел на него:

– Твоя аура не сияет чистотой.

Тигеллин вмешался:

– К вам обоим будет применён закон об измене.

– Как! – воскликнул Руф. – Мы во всём поддерживали императора, давали деньги, экипировали войска.

– За преступления против римского народа, государства и императора, – Тигеллин отвёл глаза, делая вид, что рассматривает окружающую обстановку, – вы приговорены к смертной казни.

Вся вина братьев состояла в том, что они обладали баснословным богатством. Поведение императора после получения дара Тиридата – зеленого камня в оправе – разительно изменилось. Оно стало экстравагантным и неразумным. Окончательно утратив чувство стыда и меры, он пустился во все тяжкие: начались нескончаемые пиры и оргии, произвол и насилие, разгул и игрища. Подчинив ресурсы Империи своим собственным целям, Нерон опустошил казну, и теперь предложение Тигеллина конфисковать имущество братьев стало его манией.

– Но император, мы голосовали в сенате за этот закон и… – попытался возразить Прокул.

– Не вижу смысла в обсуждении, – перебил его Тигеллин, скорчив гримасу брезгливости. – Вам, знатным людям, предоставляется право избрать вид казни – удушение верёвкой или самоубийство под надзором. Идите!

Братья ушли. Нерон подпёр голову кулаком:

– Скучно.

Тигеллин, налив вина в стеклянный кубок, подал его императору:

– Промочите горло. После вчерашней оргии, наверное, безумно болит голова.

– Да, спасибо, – мысли императора бродили далеко. – Я испытываю постоянную нехватку денег. Опять остановились работы по возведению самого большого храма в честь Юпитера.

Строительство этого храма в горах начал ещё Октавиан Август, когда оракул, погрузившись в священный экстаз, предсказал ему от имени бога: «Бессмертие обретёшь, когда на этом месте храм возведёшь». Ни Август, ни императоры, правившие после него, так и не смогли достроить храмовый комплекс, угодный богам. И вот Нерон, чтобы гарантировать себе бессмертие, рьяно взялся за достройку самого величественного храма на земле, но… закончились деньги.

Выпив вина, он задался вопросом:

– Где же ещё взять денег?

Как опытный искуситель Тигеллин зашёл издалека:

– Уже неделю как прибыл в Рим армянский царь.

Царь Армении с огромной свитой наконец-то добрался до Рима. Путь из Арташата в столицу Империи занял два года. За время путешествия он навестил свою мать и братьев – царей Атропатены и Парфии, царя Адиабены Монобаза, родственников жены, Храм огня и новые центры торговли вблизи Вавилона. И везде устраивались грандиозные пиры, пышные празднества и увлекательная охота на тигров и львов.

Тигеллин доложил:

– Склонить варвара к миру – это, несомненно, ваша заслуга, император. Слава вам! Приезд армянского царя – победа римского оружия. Кстати, он привёз богатые дары, а ещё двести арцахских лошадей, лучших для колесничных бегов.

Нерон задумался:

– И что ты предлагаешь? Он же заключил с нами вассальный договор и готов принести мне присягу! Обязался присылать для ведения войн войска и снабжать продовольствием наш легион в Каппадокии. А эта волшебная зеленая лупа – его подарок – открыла мне глаза! – Нерон посмотрел на помощника сквозь изумруд: – Тигеллин, твоя аура также не сияет чистотой.

– Император! – воскликнул командир преторианской гвардии. – Армения очень богатая страна. Когда-то Антоний вывез из неё три десятка повозок золота, серебра и драгоценных камней. Это золотое блюдо с фруктами, что на столике рядом с вами, сделано из переплавленного куска статуи армянской богини.

– У них статуи из золота? – удивился Нерон.

– Да-а, мой император!

– Но сенат уже принял решение признать Тиридата царём, – Нерон недоумевал. – Текст договора с Арменией высекли на медной доске и установили в римском храме под сохранность богов. Коронование всего лишь формальность.

– Армения, как ни крути, фактически остаётся независимым от нас государством. Это неправильно! Кстати, Тиридат хвастал, что неизменно побеждает в гонках колесниц. Мой император! У нас давно не было спортивных состязаний… – Тигеллин сделал вид, что держится отстранённо: – С колесничими часто происходят серьезные травмы, бывает, они погибают. Возможно, мой император, вам придётся одобрить для Армении нового царя.

– А это мысль. Решено! – оживился Нерон. – Проведём гонки на колесницах-четвёрках! Хочу участвовать лично!

– Император, – встревожился Тигеллин, – не в этот раз. Вы не совсем здоровы. С Тиридатом прибыли его сыновья, а также отпрыски царей Парфии, Атропатены и Адиабены. Пусть посостязаются армяне с лучшими нашими колесничими.

Нерон вскочил с кресла: