Александр Вейнгольд - Триумф полковника Вайнштейна

Этого полковник НКВД Вайнштейн якобы стерпеть уже не смог, он пришёл в редакцию газеты и, представившись занимавшемуся публикациями Харитона журналисту, кандидату в мастера по шахматам Сергею Лескову, заявил только, что он «хотел бы сказать правду о Лаврентии Берии». Сергей Лесков впоследствии вспоминал: «Надо признать, я слушал доктора экономических наук Вайнштейна, открыв рот и развесив уши. … Это были сенсационные откровения, которые теперь доказаны документами». [4] Вскоре (29 января 1993) после этой беседы в «Известиях» за подписью кандидата в мастера Сергея Лескова и был опубликован сенсационный материал «Лаврентий Берия сумел бы добиться экономического процветания страны». Появившиеся с тех пор свидетельства, доказывающие истинность всего рассказанного в декабре 1992 года полковником Вайнштейном, убеждают нас, что Ледяной Маг был в действительности очень близким Лаврентию Берии человеком.

О всемирной прижизненной славе полковника НКВД Вайнштейна – правда, такой славе, сияние которой и по сей день доступно лишь немногим избранным – позаботился отец Джеймса Бонда, замечательный английский писатель и профессиональный разведчик Ян Флеминг своим знаменитым бестселлером всех времен и народов «Из России с любовью» – книгой, которую читали и Джон Кеннеди, и Ли Харви Освальд… Как мы уже писали в «Жертвоприношении-72», именно гениальный Борис Вайнштейн стал для этой книги прообразом гроссмейстера Кронстеена, мозга СМЕРШа, который «занимал пост начальника отдела планирования операций в СМЕРШе, имел звание полковника. Он был важен для организации, его мозг для СМЕРШа ценнее алмазов». [13] По замыслу Флеминга, Джеймс Бонд в конце концов гибнет в результате задуманной Кронстееном сложной многоходовой операции, смысл которой агент 007 никак не мог понять почти до самого конца. Погибает и его верный соратник, один из лучших зарубежных агентов англичан турок Дарко Керим, который при обсуждении создавшейся ситуации сообщает Бонду: «Эти русские – блестящие шахматисты. Они рассчитывают игру на много ходов вперёд, манёвры врага предвидят заранее и принимают ответные меры. Меня не оставляет чувство, что ты, я и девушка – всего лишь пешки на огромной шахматной доске, что нам разрешают действовать так лишь потому, что это не мешает замыслу русских». [14]

Седьмая глава «Из России с любовью» так и называется: «Ледяной Маг», в ней Флеминг сообщает нам не только о «незаурядных умственных способностях» гроссмейстера Кронстеена, но и приводит следующую его характеристику: «В его словаре не было таких категорий, как плохой и хороший. Люди были для него всего лишь фигурами на шахматной доске. Для того, чтобы предсказать их реакцию – а это было главным в его работе, – необходимо знать индивидуальные характеристики людей. … Напоминать Кронстеену о краткости было лишним: он всегда говорил мало, но каждое его слово было более ценным, чем длинные выступления остальных помощников генерала Г.». [15] Ян Флеминг всю Вторую мировую войну прослужил в должности личного помощника директора британской королевской военно-морской разведки, и, как сегодня известно, он является автором немалого числа хитроумных секретных операций против нацистов. Логично будет предположить, что прекрасно информированный коммандер Ян Флеминг знал о своём военном союзнике Ледяном Маге полковнике Борисе Вайнштейне нечто такое, о чём и сегодня не дано знать широкой публике…

В своей статье «Лаврентий Берия сумел бы добиться экономического процветания страны» Сергей Лесков писал: «В системе НКВД в те годы трудились десятки миллионов людей. По сути, вся оборонная промышленность, наш славный ВПК, который составил основу индустрии СССР, был создан под кнутом карательных органов. … Важно подчеркнуть, что Борис Самойлович категорически осуждает массовые репрессии сталинского периода и с высоты прожитых им лет называет их изуверством. … Б. Вайнштейн считает, что тотальная принудительность труда в СССР была вызвана исторической необходимостью, поскольку иначе подготовиться к войне с Германией, которую предвидело руководство страны, было невозможно». [8]

Спустя 15 лет, 18 декабря 2008 года, в день смерти Ледяного Мага в статье «Моя тяжба с Берией» Сергей Лесков вспоминал: «С цифрами и таблицами бывший руководитель ГУЛАГа доказывал, что не было иного способа подготовиться к войне, поднять экономику и догнать США в атомном проекте, кроме как построить ГУЛАГ на полстраны». [4]

Мой дядя Юлиан Геронимович Вейнгольд был арестован 14 февраля 1938 года и вскоре, 10 июня, расстрелян. Реабилитирован 5 января 1957 года. Так что и для меня, как и для семей миллионов других людей, оказавшихся волею судьбы под единодержавной властью изувера Сталина, аббревиатура НКВД имеет ярко выраженный негативный контекст. Однако всё же не настолько негативный, чтобы совершенно ослепить лютой ненавистью мой разум, ибо как шахматист я понимаю, что то, что я называю «Слепое пятно НКВД», не позволит мне хладнокровно установить столь необходимые для адекватного понимания случившегося причинно-следственные связи. Древнеримский историк Тацит не напрасно оставил своим будущим коллегам методологическую установку: «Sine ira et studio» («без гнева и пристрастия» [16]), которой любой исследователь обязан придерживаться в изучении эмоционально тяжёлых, кровавых отрезков истории. Например, при изучении многих ужасных событий 20 века, для адекватного понимания которых совершенно необходим холодный подход шахматного аналитика. Поэтому в предлагаемом ниже тексте мы последуем рекомендации Тацита и вслед за Ледяным Магом постараемся почти исключить из своих рассуждений категории «плохой» и «хороший», с тем чтобы минимизировать влияние на наши логические построения эмоций, свойственных обычному человеку и мешающих научному исследованию поразительной способности Бориса Вайнштейна просчитывать будущее.

В 1985 году к 40-летию Дня Победы тиражом в 100 000 экземпляров вышел сборник «Шахматы сражаются», в котором рассказывалось о шахматной жизни в СССР в период 1941–45 годов и о той посильной лепте, который советские шахматисты внесли в Победу. Автором-составителем сборника был известный шахматный литератор Борис Вайнштейн, к тому времени автор двух замечательных книг из всемирно знаменитой серии «Выдающие шахматисты мира» (ВШМ: «Импровизация в шахматном искусстве» и «Мыслитель»). В сборнике указывалось, что в грозном 1941-м Борис Вайнштейн был заместителем начальника Главного управления оборонительного строительства (ГУОС) Наркомата обороны, участвовал в легендарном военном параде 7 ноября 1941 года на Красной площади, он вспоминал: «В начале 1942 года я пришёл к мысли, что следует найти организационные формы шахматной жизни, и в первую очередь работы в госпиталях». [17] Тогда же усилиями Вайнштейна была сформирована Всесоюзная шахматно-шашечная секция, председателем которой в 1942–1945 годах он и был избран. В самом конце войны полковник Вайнштейн, спасший в военные годы очень многих шахматистов, был ранен и попал в полевой госпиталь неподалёку от Кёнигсберга… За службу на своем посту Борис Вайнштейн был награждён орденами Красной Звезды, Трудового Красного Знамени, «Знак Почёта», медалями «За оборону Москвы», «За оборону Сталинграда», «За боевые заслуги».