Александр Руж - Четвертый коготь дракона

Грин, едва сойдя с тарантаса, словно испарился. Это было крайне досадным обстоятельством, потому что извозчик, доставивший их из Шпрайтенбаха, ни бельмеса не понимал ни по-французски, ни по-английски, ни тем более по-испански и по-русски, а познания Аниты и ее супруга в немецком были настолько скудными, что им так и не удалось втолковать болвану, чтобы подвез их до какого-нибудь более-менее приличного отеля. А может, болваном он просто прикидывался – хотел поскорее избавиться от седоков и вернуться домой.

Так или иначе, извозчик уехал. Максимов пошел искать другого, а Анита от нечего делать стала слоняться вдоль вокзальной стены. Остановилась перед тумбой, на которой висела газета «Neue Zürcher Zeitung». Газета была недельной давности, уже успела выцвести на солнце и покоробиться под дождем. Анита, скучая, пробежала глазами заголовки на немецком языке и задержалась на одной статье, напечатанной крупно и снабженной портретом двух людей в военных мундирах.

Подошел с расстроенным видом Максимов.

– Никого нет, – промолвил он. – Придется или ночевать на вокзале, или идти пешком.

– Алекс! – Анита, не слушая, ткнула пальцем в газетный портрет. – Гляди!

Максимов присмотрелся и ахнул.

– Это же наш попутчик! Тот желторотый нахал, только без усов… Что он делает рядом с императором Николаем?

Газета была немецкоязычной, но ответ Анита уже знала.

– Этот желторотый нахал – тоже император. Король Австро-Венгрии Франц-Иосиф собственной персоной… В конце мая у них с Николаем Павловичем состоялась встреча на высшем уровне в Варшаве. Об этом, я так понимаю, и говорится в статье… Diablo, Алекс, ты чуть не застрелил одного из главных союзников России!

– Франц-Иосиф? – Максимов оторопело захлопал веками. – Ну да… ему должно быть лет восемнадцать… я читал… Но для чего, черт бы его побрал, ему понадобилось переодеваться в партикулярное платье, клеить дурацкие усы и ехать обычным поездом, без охраны, без свиты, в богом забытую швейцарскую глухомань?

– Этого я не знаю, – ответила Анита. – А их величество не соизволили объясниться. Зато о его перемещениях были прекрасно осведомлены какие-то гайдамаки. Одни его хотели прикончить, а вторые спасли. Ничего не понимаю.

– Я тоже, – признался Максимов. – Да мне, честно говоря, и не до того сейчас. Выпить бы чашку горячего кофе, а еще лучше – бокал «Сильванера» – и на боковую.

Максимов разговаривал с Анитой, а не со всемогущим духом из чудесной лампы, но его страстное желание было услышано и принято во внимание. Буквально из пустоты, из ниоткуда вынырнул упитанный низенький человечек в зеленом сюртучке, зеленых штанах и зеленых же сапогах. Единственное, что на нем было другого цвета, – темная шапка в форме изрядно помятого и надкушенного пирожка. Аниту удивило обилие пуговиц: ими у человечка были щедро усеяны и одежда и обувь.

– Доброй ночи, госпожа… господин… – Он сдернул с головы шапку и раскланялся с той учтивостью, с какой мещане раскланиваются с лицами более высокого звания. – Мое имя Магнус. Магнус Мейер. Вижу, вы только что прибыли в наш замечательный город. Не желаете ли остановиться у меня? Меблированные комнаты на Мюнцплац. Светло, просторно, все удобства…

На провансальском наречии ему было бы говорить легче, чем на классическом французском, отметила Анита по всегдашней привычке уделять внимание мелочам. Все указывало на то, что перед ними – уроженец одной из франкоязычных областей Швейцарии.

– А «Сильванер» у вас есть? – спросил Максимов тоном придирчивого экзаменатора.

– И «Сильванер», и «Пино гри», и «Мюллер-Тургау»… восемь сортов лучших швейцарских вин на любой вкус и цвет. Едой вы тоже останетесь довольны. Блюда национальной кухни: луковый пирог, айнтопфы из копченых ребрышек, шницель из телятины с сыром, грушевый мед, фондю…

– Достаточно, – прервала словоохотливого Мейера Анита. – Нас все устраивает. Правда, Алекс?

– Воистину, – кивнул Максимов. – Вот только где в вашем благословенном городе в сию ночную пору раздобыть экипаж?

– Зачем экипаж? – разулыбался Мейер, довольный тем, что залучил выгодных клиентов. – У меня за углом коляска. Домчимся мигом!

Они свернули за угол вокзала и увидели запряженную пегой лошадью повозку, возле которой стоял, засунув руки в карманы парусиновых штанов, Джеймс Грин. В его тонких губах была зажата кубинская сигара.

– Эй! – окликнул он Мейера безо всяких церемоний. – Это твоя телега? – Заметив Аниту и Максимова, вынул сигару из рта, проговорил радостно: – Тьфу ты! А я вас обыскался… Думал, вы уже уехали.

– То же самое мы думали про вас, – проворчал Максимов. – Где вы были?

– Договаривался насчет гостиницы. Представьте, нашел вполне сносный вариант. Присоединяйтесь, будет веселая компания! Отель «Мадлер». Говорят, ему уже лет триста. Сногсшибательные номера, ресторан для гурманов. Луковый пирог, грушевый мед, фондю…

– Спасибо, всем этим нас накормят в другом месте, – сказала Анита, держа на Грина обиду за то, что покинул их, не предупредив и не попрощавшись.

Она не была ханжой, однако считала, что соблюдение элементарных правил вежливости обязательно для каждого добропорядочного гражданина.

– Как хотите, – не стал навязываться Грин. – Тогда подкиньте меня до гостиницы. И если вдруг затоскуете – милости прошу в мои апартаменты.

Меблированные комнаты герра Мейера оказались на высоте. И не потому что располагались на третьем этаже старинного здания, построенного, по словам хозяина, в четырнадцатом столетии, а потому, что наличествовали в них и обещанный комфорт, и милый домашний уют, и европейская изысканность. Во всем здании была бережно сохранена средневековая отделка из камня и дерева, а стены радовали глаз искусными росписями с панорамными видами Цюриха и его окрестностей.

Впрочем, все это изящество Анита смогла по достоинству оценить только утром, когда, хорошо выспавшись, она почувствовала себя бодрой и освеженной. Завтрак, в соответствии с обещаниями владельца комнат, тоже не подкачал: были и луковый пирог, и грушевый мед, и фондю, и много чего еще. Покуда Анита и ее супруг пили горячий шоколад с круглыми глазастыми печеньками из линцского теста, которые здесь почему-то именовались нехорошим словом «Spitzbube», что в переводе означает «мошенник», герр Мейер вертелся рядом и настойчиво рекомендовал гостям сразу же после трапезы ознакомиться с красотами Цюриха.

– Здесь, напротив, стоит церковь августинцев, она старше моего дома лет на сто. Правда, ее не так давно перестроили. По сути, возвели новое здание на месте старого. Очень красиво! Если вы любите готику, советую зайти…

– Зайдем, – не стал возражать Максимов, степенно допивая шоколад.