Анна Павловская - В поисках единорога

Некоторое время пожилая дама молча пристально разглядывала девочку. На Маргарет вдруг снизошло удивительное спокойствие. В замке все высокородные особы приходились друг другу в той или иной мере родственниками. Но никто и никогда не смотрел на нее так: внимательно и ласково, тревожно и умиленно, со слезами на глазах. Они сидели друг напротив друга в высоких креслах. Внезапно мадам де Равенштейн наклонилась вперед и взяла юную королеву за руку.

– Вы позволите?

Маргарет молча кивнула и почувствовала ласковое пожатие. Так они и сидели, в молчании, пока старуха не выпустила руку, выпрямилась и начала вновь разговор.

– Я здесь по приглашению Анны де Боже, вашей опекунши. Мне было непросто приехать, но я рада, что выбор пал на меня. Герцогиня де Бурбон считает, что вам пора узнать о своем роде. Вам ведь наверняка здесь ничего не рассказывали.

Маргарет снова молча кивнула. Она не знала, что и подумать: все эти годы всякое упоминание о ее семье было под негласным запретом. Она знала, конечно, что происходит из дома герцогов Бургундских, что род ее был богат и знатен, этого нельзя было не знать. Но потом наступал провал, случилось что-то страшное, о чем предпочитали умалчивать. Еще о ее прадеде иногда рассказывали, некоторые даже с плохо скрытым восхищением. А вот о деде практически никогда. Ей казалось, что он совершил какой-то ужасный проступок, поэтому она и сама избегала разговоров о нем. Что же касается матери – иногда Маргарет казалось, что ее просто не существовало. В своих тайных мыслях она представляла ее то феей, то русалкой, то таинственной дамой, приручившей единорога.

Маргарита вызвала дежурную фрейлину и попросила ее никого не впускать, пока они не закончат разговор. Принесли еще свечей, фрукты, сладкое вино со специями, любимый юной королевой жареный миндаль в сахаре и корице. Дамы уселись поудобнее, и старшая начала рассказ.

Мой отец, ваш прадед, Филипп, прозванный Добрым, был великий человек, – начала свой рассказ Анна Бургундская, леди де Равенштейн. – Я думаю, о нем и его эпохе еще сложат легенды и напишут тома. Хроники его деяний начали вестись еще при его жизни, так что потомкам останется подробная память о нем. Даже его внешний вид говорил о необыкновенном величии. Он был строен, широк в плечах, его пронзительные глаза смотрели на мир гордо и проницательно. Густые волосы, широкие брови, сильные руки, тонкая талия, но самое главное – удивительная осанка: он держался всегда прямо, с удивительным врожденным достоинством. О нем говорили, что одна только его внешность выдает в нем императора, достойного короны. Он был вспыльчив и мог быть суров, но всегда отходчив и по-настоящему добр. Он был немногословен, но всегда говорил по существу. Любил спортивные состязания, поединки, турниры, прекрасно стрелял из лука и был неутомимым игроком в теннис. Это не мешало его любви к чтению и искусству. Он любил хорошую еду, но ел умеренно. Устраивал праздники, собирая гостей, маскарады, театральные постановки, музыкальные концерты. Одно время они с двором устраивали регулярные литературные состязания, упражняясь в искусстве сочинительства. Проводил дни и еще больше – ночи в развлечениях и удовольствиях, даже получил особое папское разрешение на проведение мессы после двух часов дня. При всем этом мог смастерить деревянные башмаки, починить сломанный нож, выточить иглу и лезвие.

Он был любезен в обращении, щедр к друзьям, весел, ироничен и чрезвычайно нравился дамам. К ним он имел особый подход и особую слабость. Не считая трех законных жен, он славился большим количеством любовниц. Таких насчитывалось около тридцати, и это только тех, о которых знали все. У него было не менее 17 незаконнорожденных детей, и всем он дал титул, деньги и место или мужа. Большинство из нас воспитывалось при герцогском дворе. Богемский посланник как-то поразился тому, в каком почете (и количестве) растут незаконные дети герцога от мала до велика. Разница между старшим и младшим бастардом была 45 лет! Старший из них, Корнелий, бывший губернатором герцогства Люксембургского, погиб в битве при Базеле почти за 15 лет до рождения самого младшего, Филиппа, принявшего сан, много воевавшего и ныне активно вовлеченного в политику при дворе вашего брата. Мы с ним дружны, и, по правде сказать, лучше всего ему удается коллекционирование произведений искусств и покровительство художников, чем дипломатия и политика.

Дети герцога его не опозорили. Многие верно служили не только самому Филиппу, но и после его смерти – новому герцогу, его единственному законному ребенку Карлу Смелому, и потом его дочери, вашей матери, Марии. Одни стали полководцами и политиками, особенно прославился Антуан, который гордо носит прозвище «Великий бастард Бургундский». Филипп его очень любил, может быть, больше всех своих сыновей. Трое стали священнослужителями, из них двое дослужились до епископства. Дочери выданы замуж за представителей лучших фамилий Европы. А я была назначена гувернанткой к вашей матери и находилась рядом с ней с первого и до последнего дня ее жизни. Я служила бы и вам, если бы вас силой не забрали у родных.

Да, Филипп был человек удивительный. Его двор был самым роскошным в Европе, самым веселым, и вместе с тем самым куртуазным. Бургундия стала законодательницей мод и символом высокого вкуса. Все остальные пытались и не могли подняться до той высокой планки, которую установили бургундские герцоги, и в первую очередь Филипп, в одежде, еде, пирах, убранстве домов, различных видах искусства.

Он был и выдающимся политиком. Он основал Орден Золотого Руна, который сейчас стал, наверное, самым главным орденом, причем общеевропейским. Стать его кавалером – великая честь для каждого, включая коронованных особ. Многие потом пытались подражать ему. Например, ваш свекор, Людовик, в пику основавший орден святого Михаила. Но разве он может сравниться по значению и важности! Не говоря уже о пышности церемониала.

Начало его правления началось при печальных обстоятельствах – был предательски убит его отец, Жан Бесстрашный. Это был страшный удар для Филиппа. В убийстве был замешан тогдашний наследник французского престола, будущий король Карл VII, еще и доводившийся Филиппу шурином. Бедная Мишель! Она так и не оправилась от этого удара: любимый брат – виновник подлого убийства отца любимого мужа. Это было слишком для нежной и хрупкой герцогини, незадолго до этого потерявшей единственную малютку дочь. Она слегла и вскоре умерла. С гибелью герцога Жана началось длительное противостояние между французской короной и герцогами бургундскими, продолжающееся и до сих пор, несмотря на все катастрофы недавнего времени. Герцог Филипп поддержал англичан в их притязаниях на французский престол, именно по его приказу была схвачена и передана англичанам Жанна д’Арк.