Ольга Трунова - Тайна зеленой таблички

В этот момент дверь тихо отворилась, в зал неслышно вошла Кутти и стала за одной из колонн рядом с троном.

Люди жезла тем временем раскрыли лежащий у их ног сверток, и один из них протянул Васти плоский дорожный ларец, обитый медью. Тот открыл его и достал сначала большую глиняную табличку, а затем богато украшенный кипарисовый футляр, из которого вынул блеснувший золотой рукояткой кинжал.

Кутти вздрогнула, она узнала кинжал – тот самый, что пол-луны назад она разглядывала, взяв из рук Алаксанду, и тот самый, что занесла над ней во сне неизвестная рука. Царвена слабо вскрикнула и без чувств упала на руки подбежавшего Гисахиса.

– Она не умерла? – в страхе спросил Табарна.

Женский голос в страхе спросил:

– Она не умерла?

Лыков, в этот момент входящий с улицы в музейный коридор, замер на пороге.

Сегодня в институте у него была всего одна лекция, и он приехал в музей уже в одиннадцать. Его поразило обилие машин на стоянке, среди которых был и полицейский «газик». Первое, что он увидел, была прижавшаяся к стене бледная Лариса Викторовна и Андрей, вместе с молоденьким лейтенантом выносивший из подсобки обвисшее на их руках тело Беллы.

– В зал заседаний, наверное, – хриплым голосом сказал Андрей.

– Что случилось? – спросил Сергей, чувствуя, как у него пересохло во рту.

В это момент подбежала Вера с пузырьком нашатырного спирта в руках, от которой он и узнал о трагическом происшествии.

Пришедшая утром раньше всех Мирра Георгиевна обнаружила в расположенной рядом с ее кабинетом подсобке, где в крошечном чуланчике Клара Миктатовна хранила свои ведра и швабры, труп уборщицы. Как констатировал прибывший на место медэксперт, ее ударили по голове тупым орудием. Чуть позже приехавший Костин опросил всех присутствующих, а затем пригласил каждого взглянуть на место преступления на предмет выяснения – все ли вещи на месте и не появилось ли чего лишнего. Тело накрыли белой простыней, но все равно зрелище оказалось не для слабонервных – Белла, только успев войти, упала в обморок.

Потрясенный Сергей стоял неподвижно, пока вышедший из зала заседаний лейтенант не обратился к нему с той же просьбой. Он молча повиновался, после чего прошел в кабинет директора, где следователь разговаривал с медэкспертом. Самого Виктора Васильевича не было – по словам бледной, но не теряющей присутствия духа Веры, ему стало плохо с сердцем и майор отпустил его домой.

Костин был мрачен и сосредоточен. Покосившись на вошедшего Лыкова, он кивком указал ему на стул, продолжая задавать вопросы медику:

– Почему вы уверены, что труп двигали?

– Это очевидно. Во-первых, удар был нанесен сзади – проникающая рана в области затылка с вдавленными углублениями в костях не оставляет в этом сомнений. В том положении, в котором был найден труп, такой удар не мог быть нанесен. Кроме того, и расположение трупных пятен свидетельствует, что сразу после наступления смерти тело перемещали.

– Удар был один или несколько?

– Один.

– В какое время, по вашему мнению, наступила смерть?

– Судя по степени мышечного окоченения, прошло не менее двенадцати часов.

– А не более?

– Пятнадцать-шестнадцать, если исходить из сгущения крови в ране. После вскрытия смогу сказать точнее.

– Хорошо. Когда будет готов отчет – немедленно ко мне.

– Есть, – по-военному ответил медэксперт и вышел.

– Теперь вы, Сергей Владимирович, – обернулся майор к Лыкову, – других сотрудников я уже опросил. Вы были в подсобке?

– Да, лейтенант попросил меня взглянуть, но, к сожалению, я ничего полезного сказать не могу. Последний раз я заглядывал туда, если мне память не изменяет, месяца два назад, просматривал архивные папки. По-моему, там все как было, та же пыль на стеллажах, никаких новых предметов я не заметил. Но, повторяю, здесь я плохой свидетель, никогда особенно не приглядывался, что где там лежит.

– Понятно. Когда вы в последний раз видели потерпевшую? По возможности, отвечайте с точностью до минут.

– Когда видел в последний раз… – несколько растерялся Сергей. – Позвольте… Так, вчера, возле приемной директора. Во сколько же это было? После собрания мы с Андреем какое-то время курили на улице. Потом зашли в приемную к Вере за новой книгой. Клара Миктатовна как раз выходила нам навстречу.

– Секретарь директора показала, что вы с Шубиным заходили в приемную без двадцати пять. Кого еще вы видели в это время?

– Сын Виктора Васильевича ждал отца, который, как я понимаю, в это время беседовал с вами.

Майор кивнул, глядя на свои записи в блокноте.

– Когда мы с Андреем входили в приемную, в коридор из отдела этнографии, который ближе всего к кабинету директора, вышли Белла и Лариса Викторовна. Я видел, как они прошли в бухгалтерию.

– Что вы делали дальше?

– Сидел у себя, пытаясь справиться с головной болью. Потом взял ключ в кабинете Мирры Георгиевны, которая была на своем рабочем месте, и пошел в зал древней истории, где, как вы помните, встретился с вами.

– Наша встреча состоялась полседмого, я посмотрел на часы. К этому времени уборщица могла быть уже убита. Значит, получается, вы больше часа провели у себя в кабинете в одиночестве, – задумчиво протянул Костин, пристально глядя на историка. – К вам за это время никто не заглядывал?

– Нет.

– Очень жаль. Что-нибудь еще хотите мне сообщить?

– Да вроде бы пока больше нечего.

– В таком случае я вас не задерживаю, – следователь спрятал блокнот в карман. Лыков вышел из кабинета, чувствуя некоторое напряжение.

«Выходит, я попал под подозрение, – подумал он, грустно усмехнувшись. – Сначала застукали с сигнализацией, а теперь нет алиби. Интересно, кто еще у него на заметке?»

Он прошел в зал заседаний, где застал полулежащую в кресле у открытого окна Беллу. Она пришла в себя, но была бледна как бумага. Впрочем, сидевшие у стола Лариса Викторовна и Андрей выглядели не лучше. Узнав от них подробности утреннего происшествия, Сергей зашел к завфондом и поговорил с Верой. Затем, усевшись за стол в своем кабинете и закурив, что было категорически запрещено, попытался систематизировать полученную информацию.

«Мирра Георгиевна сказала, что, когда она вошла в здание музея, часы в холле показывали ровно девять. Кстати, надо проверить, правильно ли они ходят, – он сделал пометку на полях ежедневника. – Пойдем дальше».

По словам заведующей фондом, она взяла ключ от своего кабинета, который единственный из комнат сотрудников, не считая бухгалтерии, находится на ближайшей к холлу стороне коридора, и пробыла у себя около двадцати минут. Затем она вышла и, заметив, что дверь расположенной рядом с ее кабинетом подсобки чуть приоткрыта, решила, что пришла Клара Миктатовна. Она воспользовалась случаем и заглянула, чтобы проверить, забрала ли уборщица свою садовую лестницу, которую та недавно купила и держала в подсобке, загромождая и без того тесную комнатушку, приспособленную для хранения архивных документов, гипсовых копий, списанного инвентаря и прочих не слишком нужных вещей, которыми были заставлены полки узких металлических стеллажей, стоящих вдоль стен. Лестницы не было, но дверь в чуланчик уборщицы, находившийся в глубине подсобного помещения, была приоткрыта. Мирра Георгиевна окликнула ее, затем, не получив ответа, попыталась войти. Однако дверь в чулан, открывающаяся внутрь, не поддавалась, как будто что-то, находящееся за ней, мешало ей открыться. Тогда она, со всей силы надавив на дверь, просунула голову в образовавшуюся щель и заглянула в чулан. К своему ужасу прямо за дверью она обнаружила скорченное тело уборщицы.