Леонид Юзефович - Журавли и карлики
- Название:Журавли и карлики
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:АСТ, Астрель
- Год:2009
- Город:Москва
- ISBN:978-5-17-056486-6, 978-5-271-22130-9
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Леонид Юзефович - Журавли и карлики краткое содержание
В основе нового авантюрного романа Леонида Юзефовича, известного прозаика, историка, лауреата премии «Национальный бестселлер» – миф о вечной войне журавлей и карликов, которые «через людей бьются меж собой не на живот, а на смерть».
Отражаясь друг в друге, как в зеркале, в книге разворачиваются судьбы четырех самозванцев – молодого монгола, живущего здесь и сейчас, сорокалетнего геолога из перестроечной Москвы, авантюриста времен Османской империи XVII века и очередного «чудом уцелевшего» цесаревича Алексея, объявившегося в Забайкалье в Гражданскую войну.
Журавли и карлики - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Слушая, Шубин решил дополнить свой очерк абсолютно правдивым рассказом о Константине Конюховском, подьячем Разбойного приказа и приятеле Анкудинова.
В 1643 году тот сманил его с собой за границу, уверяя, что «им там будет хорошо». Конюховский целиком от него зависел, смотрел ему в рот и слушался как старшего. Наверняка между ними было еще что-то, кроме чистой мужской дружбы, однако интимную сторону их отношений Шубин не приоткрыл даже намеком. Кирилл с Максимом радостно приветствовали бы эту правду жизни, а насчет Антона Ивановича такой уверенности не было. Из моральных соображений он мог осудить пропаганду однополой любви, но в данном конкретном случае мог и одобрить – из расчета, что бегающего по заграницам и копающего под русскую государственность самозванца полезно дискредитировать в плане морали. Какие принципы возьмут верх, Шубин не знал и предпочел не рисковать.
Он вернулся к началу очерка, затем сделал пару вставок в середине. Из них вытекало, что друзья вместе бежали из Москвы в Краков, оттуда – в Молдавию. Господарь Василий Лупа отправил обоих в Стамбул, где они тоже были неразлучны, пока Анкудинова не посадили в Семибашенный замок. После этого Конюховский нашел приют в каком-то болгарском монастыре, но на Украине вновь присоединился к приятелю и последовал за ним в Швецию. Там их пути окончательно разошлись. Милость королевы на Конюховского не распространялась, в Стокгольме его повязали и выдали русским послам.
Ему, впрочем, удалось избежать казни. В Москве он сразу признал свои вины, честно рассказал об Анкудинове все, что знал, в том числе про его занятия астроломией, и был помилован. Конюховского приговорили к ссылке в Сибирь и отсечению трех пальцев на правой руке, но поскольку тогда он не мог бы осенить себя крестным знамением, по ходатайству патриарха Никона правую руку заменили на левую. О его дальнейшей судьбе никаких известий не сохранилось.
Сын уснул, за стеной раздался скрип раздвигаемого на ночь дивана. Брякнула крышка ящика для белья. Постелив постель, жена заглянула в комнату к Шубину.
– Я ложусь. Ты долго еще?
– Хочу сегодня кончить. Осталась последняя глава.
– Про его смерть?
Он кивнул.
– Хоть тут-то постарайся не врать, – сказала жена, уходя в ванную.
Шубин встал с сигаретой у окна. Прожектор на крыше еще не зажгли, в заоконной тьме Анкудинов как живой возник перед глазами. Веселый, он сидел на палубе ганзейского галиона и ел рыбу без костей, которые стражники, чертыхаясь, вынимали из рыбьей мякоти, чтобы не воткнул себе в горло. В тот вечер Шубин и помыслить не мог, что вспомнит о нем через одиннадцать лет, в монгольской степи, где ветер и запах сухой травы окликают сердце памятью всех прошлых жизней.
Казалось, до Эрдене-Дзу они не доберутся никогда, но Баатара это не занимало. Планов у него было много, с красной икры он переключился на норвежских миссионеров. Его беспокоило, что они не сдержат слово и не пришлют ему приглашение на семинар в Гонконг или пришлют, а билеты на самолет не оплатят. Свою поездку туда он каким-то образом связывал с возможностью поменять машину, но от прямого ответа уклонялся.
Эта машина была старая, без амортизаторов. Стоило прибавить газу, как ее начинало подбрасывать на выбоинах. Жена пару раз стукнулась головой о потолок, но продолжала зорко смотреть по сторонам. Она не оставляла надежду увидеть тарбагана. Шубин много рассказывал ей про этих очаровательных зверьков, хотя сам видел только одного. У них на стрельбище под Улан-Удэ этот глава семейства забеспокоился и вылез из норы, когда стали выжигать высокую траву, заслонявшую мишени. Колпаков тут же срезал его очередью из автомата. Солдатики потаскали мертвого сурка за лапы и бросили в полосу травяного пала. Шубин иногда вспоминал о нем, если под пальчиками очередного ученика или ученицы, которые все реже появлялись в их доме, начинала звучать бессмертная мелодия: «По разным странам я-а бродил, и мой сурок со мною…»
На совести деда-эпидемиолога было немало тарбаганьих душ. Пушистые симпатяги с умильными мордочками являются переносчиками чумной бациллы, но Шубин об этом умолчал. Не хотелось портить жене впечатление от встречи с ними, если они соизволят показаться ей на глаза.
Тарбаганы славятся неуемным любопытством. Баатар говорил, что летом, рискуя жизнью, они часто выходят к трассе посмотреть на проезжающие машины, хотя по ним запросто могут пальнуть прямо из салона, но сегодня не появился ни один. Вероятно, любознательность у них носила сезонный характер и к осени резко шла на убыль.
– А вообще их едят или только шкурки сдирают? – поинтересовалась жена.
– Кое-что едят, кое-что не едят, – ответил Баатар.
Жена покивала.
– Понятно. Как у всех животных.
Оказалось, что не как у всех.
– У них под лопатками есть кусок мяса, такое немного сладковатое. На вкус – чисто человечина, – объяснил Баатар. – Его даже собакам не дают, вырезают и выбрасывают. Остальное едят.
На жену это произвело сильнейший эффект.
– Такое только у тарбаганов есть? – спросила она.
– Да, больше ни у кого. У нас говорят, они раньше людьми были, но не захотели.
– Не захотели быть людьми?
– Да.
– Почему?
– А что хорошего? – усмехнулся Баатар.
Он надолго умолк, а Шубин подумал, что эксклюзивная способность тарбаганов разносить чуму прекрасно укладывается в эту теорию. Выходя к шоссе, они с презрением смотрели на тех, кем были раньше, и не жалели об утраченном.
Тибетские ламы на морозе умеют жаром своего тела высушивать накинутую им на голые плечи мокрую простыню. Для этого они должны представить, как внутри у них, от макушки до ступней, проходит тончайшая, тоньше волоса, огненная нить, которая постепенно раздается в ширину, набухает, крепнет, пока не превращается в заполняющий все тело раскаленный столп, похожий на глубинно-красную стальную полосу в прокатном цехе. Жохов видел такие, когда в девятом классе всех мальчиков из их параллели водили туда на экскурсию в рамках программы по профориентации.
Сейчас он испытывал сходные ощущения. Радость пришла и не уходила. В электричке было холодно, пар шел изо рта, но от кармана, где лежали четыре тысячи двести долларов, по телу разливалось ровное умиротворющее тепло. «Деньги – это покой», – всплыла в памяти чья-то мудрость, явно не восточная. Сумма была умопомрачительная. То, что она могла быть вчетверо больше, не имело значения. Все равно хватит на несколько лет, даже если никуда ничего не вкладывать, просто жить.
Катя дремала у него на плече. Он придвинул к себе ее сумочку и удивился скрытой в ней тяжести. Спросил, что там. Оказалось, тот самый пистолет, подаренный доброхотом-дачником. Жохов захотел посмотреть на него.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: