Сёстры Чан-Нют - Тень принца

Они в растерянности огляделись. Над гостиницами, откуда доносился смех богатых врачей, возвышались крыши государственных зданий. Со вздохом они направились в небольшую аллею, по сторонам которой расположились многочисленные лавки ремесленников.

— Не хотите ли сшить рубаху? — завлекал их нежный голос.

Совсем юная девушка развернула перед ними полотнище изумрудно-зеленого шелка, зазывая их в швейную мастерскую, где дюжина девушек сидели на корточках. Каждая использовала разную ткань — кто розовую тафту, кто бархат, пышный, как кошачья шкурка, превращая куски бесформенной материи в короткие куртки с поясом или широкие панталоны.

— В другой раз, может быть! — ответил ей ученый Динь, заметив очень красивый отрез муслина.

— Знаете ли вы, где находится тюрьма? — спросил мандарин в свою очередь.

— Вон там! — отвечали юные девицы, показывая в разные стороны.

Рассердившись, мандарин повернул в безлюдную улочку.

— У этих столичных девушек полностью отсутствует чувство ориентации. Мы сами поищем тюрьму, это не слишком сложно.

После бесплодных блужданий, с гудящими ногами и утомленным взором, они остановились перед изящным зданием с величественным порталом и просторными крыльями. Но импозантная постройка явно нуждалась в ремонте — чешуя золотых драконов покрылась пылью, а роспись стен пошла пузырями после недавних ливней. Нескончаемые периоды жары и засухи покрыли камни стен сетью длинных трещин, украшенных зеленоватой плесенью.

— Думаешь, здесь? — спросил Динь, в изнеможении облокачиваясь о колонну.

— Пожалуй, для тюрьмы слишком пышно, — сказал мандарин огорченно. — Но мы обошли весь этот гигантский лабиринт, который зовется столицей; больше ей негде быть.

Они спросили об этом у проходившего мимо старца.

— Тюрьма? Вы шутите? Это — дворец принца Буи! Друзья вздохнули с облегчением.

— Принцу Буи принадлежат и императорские тюрьмы. Раз мы обещали Сэну, мы должны увидеть и поприветствовать принца, а уж потом попросим его приютить нас в тюремной камере.

Тяжелыми шагами они поднялись по длинным лестницам, ведущим к главному входу.

Преступники, уличенные в воровстве муки или зверских убийствах, испытывали ужас только перед этой рукой. Широкая, квадратная, полная невыразимой мощи, она как будто была создана для того, чтобы крушить кости грабителям или свертывать шеи предателей. Но подлинной мощью она обладала тогда, когда сжимала в пальцах нелепо хрупкую золотую печать. Потому что тогда она ставила красный знак внизу свитка, под скорым, но не всегда справедливым приговором, окончательно утверждая вид казни — всегда жестокой.

Вот этой правой рукой принц Буи и выбивал сейчас на бедре победный и неумолимый ритм.

— Наконец-то поймали этого героя болотного края, Рисовое Зерно! Вы, шпики, выследив его, когда он покидал свою деревню, честно отработали свое жалование! Теперь, когда главарь распростерт на тюремной соломе, будет легче справиться с требованиями крестьян. Чуть-чуть сноровки, и крестьяне вообще раскаются в том, что приняли участие в мятеже. Как говорит поговорка — отруби голову змеи, тогда хвост поползет в противоположную сторону.

— Что же мы будем делать с этим узником? — спросил его Помощник. — Его нужно судить быстро и справедливо, иначе крестьяне, и так убежденные в коррумпированности власти, опять поднимутся.

Принц Буи прикрыл глаза, нахмурив красивый властный лоб.

— Пускай требуют чего угодно. С каких это пор принцы должны прислушиваться к народу? Я выдумаю такую казнь для этого смутьяна, которая заставит его приспешников трепетать!

Помощник, чье гордое лицо уже начало неуклонно округляться, кивнул — его косичка, похожая на черную лиану, со свистом рассекла воздух и легла на спину.

— Должен признать, что Рисовое Зерно, каковы бы ни были его грехи, умеет найти подход к крестьянам. В нем есть особенное очарование, и, хотя я не слышал его речей, я думаю, что он имеет над деревенщиной такую же власть, как кобра над лягушкой. Не многие могут похвастаться, что обладают такой силой внушения. Я надеюсь, что вы хорошенько обдумаете, к какой казни его присудить, потому что будет неправильно, если другой вожак, разгневанный несправедливостью, займет его место.

— Нет, нельзя, чтобы одно испорченное зерно погубило весь урожай. Есть только одно решение: крестьянин Рисовое Зерно должен быть казнен!

— Учитывая скорую казнь через обезглавливание целой семьи Дэй, не слишком ли жестоко?

— Наоборот! Я даже думаю, что их надо казнить заодно: сначала деревенщину, потом господина Дэй и его родню. С одной стороны, это напугает крестьян. Они поймут, кто здесь хозяин. А с другой — господин потеряет лицо, прежде чем расстанется с головой.

Увидев казнь своих близких и поняв, что восстание окончательно подавлено, он будет умолять меня убить его, чтобы не умереть от стыда!

Принц Буи поднялся, демонстрируя пропорционально сложенное, великолепное, несмотря на следы работы времени, тело. Впрочем, разве не было у него множества жен и очаровательных наложниц? Он продолжал:

— Примерное наказание заставит замолчать наглых крестьян, требующих отчета от своего властителя. Система устроена таким образом, что есть люди, которые думают, и есть люди, которые повинуются. Неужели им непонятно, этим несчастным, что раз они рождены в грязи, а не во дворце, то это неслучайно?

Разговор был прерван появлением управляющего — он вошел неслышно и низко склонился перед принцем.

— Простите за вторжение, ваше высочество, но явились два визитера и просят о встрече с вами.

— Наверно, какие-нибудь жалобщики из города. Опять что-нибудь стряслось? — гневно воскликнул принц Буи.

— Вид у них не очень веселый, но это не жалобщики. Один из них — императорский мандарин, только что прибывший из далекой провинции.

— В таком случае, пусть войдут! — приказал принц.

Через несколько мгновений, когда тяжелая резная дверь была отворена со всяческими церемониями, мандарин Тан и ученый Динь предстали перед принцем Буи, стоящим в тени, и его Помощником, который оперся о подоконник.

— Принц Буи, — начал мандарин, почтительно склонив голову, — свидетельствую вам свое почтение. Возможно, вы припомните студента Тана, бывшего другом вашего сына, принца Хунга.

Произнеся эти слова, молодой правитель еще ниже опустил голову, чтобы не видеть горя отца, потерявшего сына.

Принц задрожал, как будто появление этого человека могло каким-то образом воскресить его погибшего сына.

Он внимательно и жадно разглядывал гостя, его утонченную церемониальную прическу, грубые мозолистые руки. Он был удивлен его необычным для императорского чиновника телосложением. Он вспомнил наконец этого деревенского паренька, неотесанного, но поразительно умного, верного друга и соученика сына, который очень ценил его.