Виталий Гладкий - Тайна Розенкрейцеров

– А кто это? – спросил Анджей, когда все умолкли.

– Ты о ком спрашиваешь? – недоуменно спросил Стах.

– Ну, этот… как его?.. Гинеш.

– Гиннесс, – поправил приятеля Коповский.

Его снова начал распирать изнутри смех, но он сдержал этот спонтанный порыв. При всей своей наивности и простоте, Анджей был очень обидчив и злопамятен.

Стаху хорошо запомнился один момент в их совместных похождениях. Как-то при посещении райцентра Анджей неожиданно подошел к небольшой группе молодых людей и небрежным движением сокрушил самому крупному из них челюсть. От такого поворота даже задира Коповский оторопел, хотя и был на хорошем подпитии, когда человеку море по колени. А что тогда говорить о молодых людях, которые бросились поднимать обеспамятевшего дружка. Они вообще были в шоке. Но самое интересное – никто из них даже не подумал ответить обидчику. И понятно, почему – Анджей был ростом под два метра, косая сажень в плечах и с кулаками, словно пудовые гири.

Сделав свое дело, он спокойно развернулся и продолжил путь, как ни в чем не бывало.

Когда Стах кратко спросил его «Зачем?», Анджей ответил: «А он мне в пятом классе руку сломал». Стах понимающе кивнул – как раз в это время семья Анджея переехала из райцентра в поселок, где его отцу предложили какой-то руководящий пост. Поэтому Анджей и не смог отомстить своему обидчику сразу, по горячим следам…

Этот случай крепко врезался в память Стаху. Больше он никогда не позволял себе никаких глупых шуток и розыгрышей по отношению к Анджею, который не отличался большим умом и остротой мысли.

– Книга Гиннесса – это энциклопедия всяких дурацких рекордов, – сдержанно ответил Коповский. – Например, кто дольше других простоит на голове или одной ноге, кто поднимет самый тяжелый груз, кто съест больше всех спагетти или выпьет пива… В общем, эта книга – библия чокнутых.

– Клево…

У Анджея загорелись глаза.

– Надо купить, – сказал он задумчиво. – Где эта книга продается?

– Закажи по почте, – ответил Стах. – Зачем она тебе?

– Интересно… Не знаешь, сколько пива выпил чемпион?

– Думаю, что очень много, – ухмыльнулся Стах, поняв, куда клонит приятель. – Нужно долго и усиленно тренироваться, чтобы стать чемпионом.

Анджей промолчал. Но по его виду Стах понял, что он загорелся идеей попасть на страницы книги Гинесса. Ендрусь и впрямь мог выпить за короткое время литров двадцать пива.

Неожиданно Стах услышал тихий зуммер. Это ожило переговорное устройство, с которым он не расставался ни на миг. Он торопливо достал его из кармана, включил и услышал знакомый голос:

– Сегодня. Место сбора – старая мельница. Время – десять часов вечера.

Коповский открыл рот, чтобы кое-что уточнить, но иностранец уже дал «отбой». Впрочем, каких-то дополнительных инструкций ему не требовалось – Черный Человек заранее предупредил, что они все узнают в последний момент.

– Все, мужики, закругляемся…

Стах решительно встал из-за стола.

– До вечера, – продолжил он, – нужно хорошо выспаться и протрезветь.

– Классная мобилка… – сказал Збышек

Не отрываясь, он смотрел на переговорное устройство.

– Где взял? – спросил Збышек с интересом.

До этого момента никто из будущих подельников Стаха не знал, что у него есть средство для общения с работодателем на расстоянии. Теперь уже не было смысла таиться и осторожничать – они шли на дело, где связь могла понадобиться в любой момент.

– Купил, – недовольно буркнул Коповский. – Пусть тебя это не волнует. Наденьте спортивные костюмы и кроссовки. И чтобы в карманах не было никаких бумаг, а тем более – документов.

– Учи отца щи хлебать, – снисходительно сказал Збышек. – Не беспокойся, все будет в ажуре. Где и когда сбор?

Понизив голос до шепота, Стах объяснил. Анджей и Збышек, допив свои бокалы, ушли, предоставив своему главарю рассчитаться с Жулинским за весь стол. Такого уговора не было, но Стах промолчал. Ему было не с руки ссориться со своими дружками перед серьезным делом. А что оно будет именно таковым, Коповский уже не сомневался…

Дождавшись, пока приятели скроются за строениями, Жулинский быстро разогнал остальных выпивох и закрыл окошко будки, повесив табличку с надписью «Буду через час». Затем он достал спрятанный за ящиками переносной магнитофон, перемотал запись и включил воспроизведение.

"… Так работать я готов всю оставшуюся жизнь, – раздался голос Анджея. – Клиент платит, правда, пока непонятно за что, но какая нам разница? Солдат спит, а служба идет…"

Дослушав разговор приятелей до конца, Жулинский выключил магнитофон и от волнения отхлебнул прямо из горлышка добрый глоток сливовицы домашнего приготовления. Он давно следил за Стахом и его дружками. И вовсе не по своей воле. Его заставил это делать участковый Червиньский, еще та бестия. Он был из местных и знал подноготную каждого жителя поселка.

Конечно, по-доброму Жулинский никогда не стал бы стукачом. Он этого не делал даже в годы культа личности, так как тогда полякам нужно было вести себя тише воды и ниже травы, чтобы о них пореже вспоминали. А сексот уже был засвечен самим своим существованием и нередко возглавлял колонну тех, на кого писал доносы в НКВД, когда врагов народа отправляли в сибирские и колымские лагеря. Верно говорит народная мудрость: доносчику – первый кнут.

Червиньский поймал его на торговле самогоном, что считалось незаконным вдвойне, так как старый пройдоха не имел лицензии на торговлю спиртным. А это была очень доходная статья семейного бюджета Жулинских при новой демократии.

Самогон у него был разных сортов, крепости и качества. Для пьянчуг, которым было все равно, что пить, лишь бы подешевле, Жулинский наливал неочищенный «вырвиглаз» из сырой сахарной свеклы; для клиентов посолидней шел в ход забористый «самардык» из сахара или патоки, обработанный марганцовкой и древесным углем, иногда настоянный на дубовой коре и чае; а для тех, кто понимал толк в спиртном и кто был уважаемым в поселке человеком, он держал сливовицу, очищенную по высшему разряду.

Поставленный Червиньским перед выбором «быть или не быть» – закрыть свое доходное место или стучать на клиентов – Жулинский сдался на милость хитроумного мента. И с той поры участковый получал местные новости, что называется, с пылу, с жару, и имел возможность упреждать преступления поселкового масштаба или брать преступивших закон еще тепленькими. Для большей эффективности своих трудов на поприще доносительства Жулинский оборудовал все столы микрофонами и мог подключать их на выбор. Сегодня он настроился на компанию Стаха, за которой Червиньский просил приглядывать повнимательней.

Похоже, мент оказался прав, с тревогой думал Жулинский. Стаха и его дружков наняли для какого-то серьезного, возможно, кровавого дела. Это несомненно.