Тьерри Можене - Манускрипт ms 408

— Продолжаем, — скомандовал Крис Белтон, — что бы ни случилось, держите прямой эфир!

Когда, наконец, восстановилась тишина, Томас продолжил:

— Вот какой вопрос я задам вам сегодня: должен ли я прочитать эту книгу прямо здесь, в прямом эфире, или мне следует ее сжечь?

Затем, повернувшись лицом к камере, добавил:

— До конца передачи вы сделаете выбор. Я предлагаю вам, начиная с этого момента, позвонить по телефону, который вы видите внизу своего экрана.

Вскоре режиссер вывел на площадку первый звонок:

— Добрый день, Томас, это Скотт Симмонс из Балтимора. Если я и смотрю «Средоточие мудрости», то не для того, чтобы бесконечно пребывать в неведении. Пришло, наконец, время ответить на вопросы, которые всех нас мучают. Прочитайте нам книгу!

— Значит, даже подвергаясь опасности не вынести этого… Очень хорошо, Скотт, благодарю вас, и знайте, что ваше мнение учтено. Ответим на следующий звонок.

— Это Барбара Бриджмен из Филадельфии. Цена за эти знания слишком высока. Не медля ни минуты уничтожьте эту книгу!

— Итак, вопрос стоит следующим образом, — снова взял слово Томас, пристально глядя в камеру, — стоит ли узнать правду и потерять рассудок или жить в неведении с тем, чтобы защитить наше счастье, даже если оно иллюзорно? Испокон веков человек разрывается между этими двумя путями. Должен ли он бросить вызов богам или повиноваться им, возвыситься или остаться на своем месте, взбунтоваться или отступить, разбить цепи или бесконечно изобретать все новые оковы? Великие мифы возвращают нас к все тем же фундаментальным вопросам. Подумайте, например, об Отосе и Эфиалте, о которых нам рассказывает Гомер, об этих двух гигантах, заплативших своими жизнями за то, что дерзнули подобраться к жилищу богов, поставив горы одна на другую. [37] Гомер. Иллиада. То же самое с Икаром. Он погиб именно из-за того, что ослушался и слишком близко подлетел к Солнцу. Но спросите себя: в какой момент человек действительно является самим собой — когда стучится в дверь к богам или когда довольствуется тем, что следует, не сопротивляясь, до самой смерти, пути, предначертанному ему с рождения? Считаете ли вы, что человеческие существа были наделены таким воображением и такой отвагой, чтобы переживать только возможное и разумное? Однако я на мгновение прервусь, поскольку поступил еще один звонок.

— Здравствуйте, это Джессика Карриган из Вашингтона. Томас, вы еще не выразили свое мнение в эфире. Скажите, если бы вам пришлось непременно выбирать, что бы вы решили?

— Лично я думаю, что если человек хочет отличаться от животного, то от него следовало бы требовать именно невозможного. Только рискнув выйти за границы, начертанные вокруг наших собственных жизней, мы по-настоящему станем самими собой. Но речь идет совсем не обо мне. Я обращаюсь сегодня ко всем тем, кто годами следит за «Средоточием мудрости», а также к зрителям, которые в настоящее время присоединяются к нам на NWA Channel. Все вместе вы должны принять решение, и я подчинюсь, независимо от того, каким оно будет.

Спустя некоторое время продюсер передачи лично появился на площадке. Он представился зрителям и вручил Томасу сообщение. Тот прочел его, сложил листок, сунул его в карман и продолжил:

— Мне принесли результаты голосования. Вы только что выразили свою волю, и, как обещал, я последую вашему решению. Итак, отказавшись узнать откровения, содержащиеся в этой книге, вы так же решили продолжать жить, и я уважаю этот выбор.

Тогда Томас Харви вытащил из кармана зажигалку и наклонил книгу над пламенем. Вскоре он молча смотрел на бумагу, пылавшую у его ног. Он повернулся к камере, красный сигнал которой только что зажегся слева от него, и сказал:

— Увидимся на следующей неделе. А до этого времени я прошу вас поразмыслить над следующим вопросом, который мы потом вместе обсудим: возможно ли, по вашему мнению, избежать своей судьбы?

В это время режиссер попросил передвижного оператора приблизиться к пламени и снять догорающие страницы и в то же самое время дал команду пустить финальные титры.

Немного погодя, когда ведущий покидал съемочную площадку, Крис Белтон, широко улыбаясь, приблизился к нему.

— Браво, Томас, это огромный успех! Аудитория достигла рекордной отметки. Более пятнадцати миллионов людей следили за вами сегодня. Но могу я задать вам вопрос?

— Давайте.

— Как вам пришла идея этой книги?.. Это же подготовленный розыгрыш, не так ли?

— Если я скажу вам правду, вы мне, вероятно, не поверите… Но теперь моя очередь спросить у вас кое-что: результат, который вы принесли мне на площадку, был настоящим?

— Нет, конечно. Подавляющее большинство телезрителей позвонили, чтобы попросить вас прочитать книгу в прямом эфире. Однако…

Крис Белтон поколебался мгновение, затем, глядя в глаза своему собеседнику, продолжил:

— Я должен сказать вам правду. Вскоре после начала передачи директор NWA Channel лично позвонил мне и попросил вмешаться в голосование: он в категоричной форме настаивал, чтобы вы сожгли книгу, однако не объяснил мне своих причин. Думаю, этот выбор был продиктован кем-нибудь гораздо более высокопоставленным…

— Кружок почти взял верх, — проронил Томас, поворачиваясь на каблуках, — ему остается лишь вернуть себе пергамент с ключом к шифру.

— Что вы говорите?

— Нет, ничего, я просто размышлял вслух. Прощайте, Крис.

Через час такси доставило Томаса к дому № 65 по Бликер-стрит и остановилось перед дверями Баярд Билдинг. Когда бывший профессор вошел в холл здания, его окликнул охранник:

— Господин Харви!

— Да?

— Во второй половине дня для вас доставили пакет. Он пришел из-за границы.

Оказавшись в своей квартире, Томас опустился в кресло и распечатал конверт. Внутри лежало письмо и документ, тщательно завернутый в несколько слоев тонкого картона. Надев очки, он прочитал письмо.

Томас,

Когда вы прочтете эти строки, я, вероятно, уже не буду по-настоящему частью этого мира. Вот почему я счел необходимым сообщить вам об итогах своего расследования. Прибыв во Флоренцию, я сразу же поехал к Бартоломео делла Рокке. Я представился ему под вымышленным именем, но вскоре, уже после того, как открыл дверь, старик меня узнал (не забывайте, что у него была возможность наблюдать за нами через веб-камеры, направленные на Таймс-сквер). Однако было слишком поздно, я уже проник в его жилище и закрыл за собой на ключ дверь. Делла Рокка тут же понял, что бессмысленно сопротивляться мне в физическом смысле. Также ему потребовалось немного времени, чтобы сообразить, что означает мое присутствие в его доме — я подозреваю, что он — Эдип, и если решусь обыскать дом, то скоро найду доказательства его вины. Поэтому он тут же сам предупредительно попросил меня пройти в библиотеку. «То, за чем вы пришли, находится здесь», — сказал он с величайшим спокойствием. Когда я спросил его о происхождении самых значительных книг, которые были у меня перед глазами, он выложил на стол десяток ценных произведений, предложил мне взять их в руки. А затем признался, что в 1947 году, в возрасте двадцати двух лет, он сам лично завладел этими экземплярами в Неаполе, в доме профессора Томмазо д'Астрелли. В этот момент мне показалось, что все идет слишком гладко. За этими спонтанными признаниями определенно что-то скрывалось…