Лесли Силберт - Интеллидженсер

Наконец-то в распоряжении Азади оказалась достаточная сумма, чтобы сделать решающий ход, а де Толомеи — теперь проверенный друг — отпраздновал их сделку двумя добавочными услугами: несколько комплектов безупречных фальшивых документов на разные фамилии и адрес первоклассного и умеющего хранить секреты пластического хирурга, который снабдит его не только новым лицом, но и другой этнической принадлежностью.

Побег Азади требовал тщательной подготовки. Комитет по секретным операциям отправит на его поиски элитных киллеров, и Азади вовсе не улыбалось до конца жизни оглядываться через плечо и заглядывать под машину. Он намеревался обосноваться на островке Ки-Уэст у американского побережья, поскольку, как ему говорили, мужчины там могут целоваться на улице, не боясь плетей. А в соответствующем настроении можно отправиться с любовником домой, не рискуя быть побитым камнями.

СРЕДИЗЕМНОЕ МОРЕ — 1 ЧАС 16 МИНУТ НОЧИ

Судно было русским. Называлось «Надежда» и входило в число двухсот сорока нефтеналивных судов, которые в эту ночь резали воды Средиземного моря. С «Надеждой», однако, все было совсем не так просто. Этот 138-метровый танкер, предназначенный плавать и по морям, и по рекам, принадлежал члену русской мафии, и нефть служила лишь прикрытием для контрабанды.

В 90-е годы контрабандой была сама нефть. Постоянно крейсируя в Персидском заливе, «Надежда» доставляла баррели сырой нефти из иракского города Умм-Каср в Объединенные Арабские Эмираты и постоянно нарушала эмбарго, которое США наложили на Ирак после его вторжения в Кувейт. Атак как, следя за соблюдением эмбарго, там патрулировали корабли международных военно-морских сил перехвата, шкипер «Надежды», как и остальные контрабандисты, покупал у иранских военных кораблей фальшивые документы о происхождении нефти. Доходы были огромны, поскольку суда под русским флагом почти никогда не останавливали. Но затем, в начале 2000 года, ВМСП остановили другое русское судно, занимавшееся тем же самым, и образчики нефти с него были доставлены в специальную лабораторию, где проверка ее биоданных и хроматография газа установили, что она добыта из иракской скважины. Конфискованы были и нефть, и танкер, а потому владелец «Надежды» решил эти операции прекратить.

И теперь она действительно перевозила иранскую нефть, но два специальных отсека, встроенные в самую нижнюю часть ее корпуса и доступные только для аквалангистов, прятали афганский героин и стингеры для Хесболлы.

Покинув иранский порт Бандар-Аббас десять дней назад, «Надежда» миновала Ормузский пролив, Красное море, достигла Суэцкого канала и через него накануне вечером проскользнула в Средиземное море. По ее фордеку расхаживал молодой штурман, мучимый бессонницей. В жизни он так не нервничал. Когда они шли по Красному морю, налетел шторм, и его выворачивало, пока не упала последняя капля дождя. Когда они кончили грузить баррели сырой нефти в Бандар-Аббасе, ему и троим матросам было поручено отнести в каюту шкипера таинственный деревянный ящик. Шкипер проинструктировал их нести ящик с величайшей бережностью, словно в нем хранился бесценный фарфор… или ядерная бомба. Тут шкипер подмигнул. Почему? Они правда везут бомбу? Или шкиперу нравится пугать подчиненных, возможно, чтобы произвести впечатление на свою новую подружку?

Уставившись в ночное небо, штурман молился, чтобы поскорее настала минута, когда они выгрузят зловещий ящик.

Произойти это должно было скоро, так ему сказали. Задолго до того, как они придут в порт назначения. Тогда останется законная доставка, и он наконец сможет расслабиться.

Продолжая смотреть на звезды, штурман «Надежды» и не подозревал, что смотрит прямо в электронные глаза птицы длиной в пятьдесят футов, ценой в миллиард долларов — американского спутника-шпиона в ста двадцати милях над его головой. КХ-12, специализированный на замочных скважинах: электронно-оптические камеры с высочайшей разрешающей способностью делали снимки полосы земной поверхности шириной в несколько миль, запечатлевая предметы величиной в пару дюймов.

И штурман никак не мог знать, что КХ-12 в следующую ночь пролетит и сделает снимки того самого места и в тот самый момент, где и когда его танкер будет выгружать таинственный ящик. Как бы быстро на следующий день «Надежда» ни шла своим курсом, каковы бы ни были погодные условия или время суток, выгрузка в открытом море не избежит шпионящих глаз спутника.

ЛОНДОН — НОЧЬ, МАЙ 1593

Двадцатифутовая барка под тентом бесшумно скользила по Темзе. На реке царило спокойствие. Почти весь Лондон был погружен в сон. Прямо впереди — Тауэр. Толстые зубчатые каменные стены. Гладкие, но с прорезями амбразур. Сколько глаз, подумал шкипер, щурится сквозь эти зловещие щели? И могут ли они разглядеть его лицо? Он нахлобучил шляпу пониже на лоб.

Резко свернув влево, барка скользнула в узкий канал, прорезающий пристань Тауэра, и подплыла к решетчатым деревянным дверям внушающей ужас арки, известной повсюду под названием «Ворота изменников».

Вонь была удушающая. Плывущие по реке отбросы и содержимое клоак скапливались во рву и загнивали там. Поднеся к носу серебряный изысканно резной шар, шкипер сделал глубокий вдох, наполняя ноздри густым ароматом гвоздичного масла.

В мутной тьме под башней Св. Фомы барка причалила к мощеной дороге, тянущейся параллельно рву. На ее краю стоял грузный седовласый мужчина рядом со штабелем из шести больших деревянных ящиков. Старик кивнул шкиперу, и шкипер кивнул ему. Пока двое гребцов с помощью весел и чалок удерживали барку, остальные перетаскивали тяжелые ящики и укладывали их в один ряд под тентом.

Скрестив руки на груди, шкипер одобрительно следил за ними. Процедура эта, хотя в достаточной мере и освещалась лунным сиянием, была надежно укрыта от посторонних глаз башней Св. Фомы. Даже если кто-то хотел бы подсмотреть прибытие и отплытие его судна, задача оказалась бы почти невыполнимой: названия у барки не было, как и отличительных ливрей на гребцах.

Когда погрузка завершилась, он по очереди проверил содержимое каждого ящика. Вскрыв первый, он увидел трехствольную пушку времен Генриха VIII. Красавица! Он провел пальцем по гладкой холодной бронзе.

Во втором ящике лежали два фальконета, устанавливаемых на военных кораблях, в третьем был порох, в четвертом — свинцовые пули. И, наконец, в последних двух — его любимое оружие из Королевского арсенала в Белой башне — пистолеты с колесным замком, сделанные из орехового дерева, меди и оленьего рога. Эти старинные пистолеты были, несомненно, привезены из Германии. Он разглядел на стволах клейма городов — Дрездена и Нюрнберга. Вынул один и, молниеносно повернувшись на каблуках, прицелился в лицо одного из своих гребцов. Бедняга чуть не расстался с недавним ужином.