Сандра Лессманн - Тайна старой знахарки

— Может, срежем путь и пойдем через поперечный неф? — предложил Иеремия и, не дожидаясь ответа друга, двинулся вперед.

Внутри собора Святого Павла царило оживление как на рыночной площади. Алену и Иеремии пришлось проталкиваться через людскую толпу. Дело в том, что жители Лондона использовали главный неф собора как проход, связывавший Патерностер-роу и Картер-лейн. Разносчики тащили через храм ведра с водой, мешки с углем, корзины, наполненные хлебом или рыбой, с грохотом катили по каменным плитам пола бочки с пивом или вином, а кое-кто даже не стеснялся вести под уздцы лошадей к рынку Смитфилд, старательно огибая изысканной формы контрфорсы. Повсюду у колонн или прямо на надгробиях мелкие торговцы расставили палатки, где продавали книги, фрукты, табак или паштет. У одной из колонн толпился пестрый люд, жаждавший найти работу, у другой новых клиентов ловили стряпчие. Нищие в живописных лохмотьях, выставляя напоказ истинные или фальшивые язвы и опухоли, вымаливали у прохожих милостыню. Ален невольно проверил, на месте ли кошель с деньгами, поскольку это место кишело ворами.

— Вы не проголодались? — осведомился Иеремия, многозначительно кивая на торговца паштетом.

— Да, неплохая идея, — согласился Ален, любивший при случае вкусно поесть.

Уплетая паштет, друзья рассматривали собор и все больше убеждались в его плачевном состоянии. Во время гражданской войны верные Кромвелю войска использовали главный неф как конюшню, многие статуи оказались разбиты, а окна высажены. Часть крыши южного нефа рухнула, после того как кто-то додумался обрушить подпиравшие его балки. С тех пор собор Святого Павла был отдан на уничтожение природным стихиям — дождю, снегу, холоду, жаре и сырости, что, конечно же, лишь ускоряло процесс разрушения.

— Поговаривают, что декан поручил зодчему Кристоферу Рену [6] Рен, Кристофер (1632–1723) — английский архитектор, математик и астроном. Представитель классицизма. Гармонично связывал разнообразные по формам здания с пейзажем и городской средой (план реконструкции Лондона, 1666 г.; собор Святого Павла в Лондоне, 1675–1710 гг.). восстановить собор, — заметил Иеремия.

— Да, я тоже слышал, — ответил Ален. — Вроде Рен предложил снести старое здание и на его месте воздвигнуть новый собор, но его идею не поддержали.

Едва друзья собрались продолжить путь, как к ним обратился низкорослый человечек — как вскоре выяснилось, пономарь собора Святого Павла.

— Не пожелают ли господа взобраться на башню и насладиться великолепным видом на наш прекрасный город? — любезно осведомился он. — За весьма умеренную плату я готов сопровождать вас.

В глазах Иеремии блеснул интерес.

— Почему бы и нет? Как вы на это смотрите, Ален?

Лекарь не имел ничего против. Ему уже случалось бывать на башне собора несколько лет назад, и вид Лондона настолько очаровал его, что он готов был взглянуть на город снова.

Приятели, к которым присоединились еще несколько праздношатающихся, последовали за пономарем вверх по каменным ступеням винтовой лестницы башни над средокрестием. Вскоре они оказались на узком балкончике, опоясывающем башню. Отсюда открывался вид на Лондон. Городской центр, огражденный стенами, лежал как на ладони — черно-белые фахверковые [7] Фахверк — тип конструкции малоэтажных зданий, распространенный в некоторых странах Западной Европы, главным образом в Германии, Австрии и Швейцарии; каркас здания образован системой горизонтальных и вертикальных элементов и раскосов из деревянного бруса, промежутки заполнены камнем и др. материалами. дома с нависавшими над узкими улочками надстроенными верхними этажами. Город неудержимо рос не только вверх, но и вширь, проникая за городские стены, прерывавшиеся семью башнями с въездными воротами; дома и домишки вырастали уже на загородных лугах и полях Клеркенуэлла и Мурфилда. Лондон был городом церквей — повсюду виднелись узкие острые шпили, поднимавшиеся в темно-синее зимнее небо. На востоке возвышались мрачные массивные контуры Тауэра — там город кончался. Темза, по берегам которой раскинулся Лондон, была усеяна баржами, кораблями и просто лодчонками, перевозившими грузы или людей от одного причала к другому. Единственный мост через реку был тесно застроен домишками и вел в Саутуорк, известный своими борделями, кабаками, площадками для петушиных боев и другими увеселительными местами в том же духе.

На западе в отдалении лежал Темпл, район, состоящий из Миддл-Темпла и Иннер-Темпла, где располагались школы права, готовившие стряпчих. Оттуда к Вестминстеру пролегала длинная, застроенная солидными особняками городской знати улица — Стрэнд. Дворец Уайтхолл, резиденция короля, тоже была различима за водами Темзы.

Иеремия и Ален смотрели и не могли насмотреться на Лондон, но пронизывающий ветер заставил их спуститься вниз, и они покинули храм через сооруженный Иниго Джонсом [8] Джойс, Иниго (1573–1652) — английский архитектор, представитель палладианства (направление в европейской архитектуре XVII–XVIII вв., ветвь классицизма. Палладианство в Англии, Германии, России (Ч. Камерон, Дж. Кваренги, Н.А. Львов) следовало созданным А. Палладио типам городского дворца, виллы, церкви, строгой закономерности и гибкости его композиционных приемов); утверждал в английской архитектуре ясность композиции и благородство пропорций классического зодчества (вилла королевы в Гринвиче, 1616–1635 гг.). портик, греческие колонны которого дурно сочетались со зданием собора.

С горящими глазами иезуит стоял возле прилавков книготорговцев, а Ален тем временем больше был поглощен созерцанием прохожих. Интерес Алена пробудился, лишь когда они добрались до прилавков, где были выставлены рисунки, картины и гравюры.

— Сэр, у меня имеется миниатюра с изображением леди Каслмейн, последняя из созданных совсем недавно Сэмюелом Купером, — хвастался торговец. — Я уже продал их добрую дюжину. Она действительно очень удачная. Как на ваш взгляд, сэр?

Ален согласился.

— А у вас нет, случайно, портрета или миниатюры леди Сен-Клер?

— Ах вот оно что! Значит, эта француженка приглянулась вам больше! — воскликнул торговец. — Вот, прошу, — как раз то, что вам нужно.

Порывшись в ящике, он извлек оттуда миниатюру и вложил в ладонь Алену. С нее улыбалась Аморе.

— Поразительное сходство, — восхищенно произнес лекарь. — Вы только взгляните, Иеремия.

— Согласен с вами, — вынужден был признать иезуит.

Алену очень хотелось приобрести на память эту миниатюру, но из стеснения перед своим другом он не стал делать этого и с явным сожалением вернул торговцу миниатюру.

Впрочем, когда Иеремия, перейдя уже к другому торговцу, углубился в изучение какого-то толстенного труда по медицине, Ален, незаметно отойдя, тайком от иезуита купил миниатюру и быстро спрятал в кошелек.