Дункан Кайл - Черный Камелот

Пока им очень везло. Конуэй привык к тому, что удача – дама ненадежная, и его немало раздражала уверенность, с которой Раш воспринимал происходящее. Чем больше им везло, тем больше злился Конуэй и тем спокойнее держался Раш. «Леди Грегори» безо всяких проблем выдержала две проверки на море. А ведь главную опасность они представляли для Франца Раша. Вторая задача – проникнуть в Ирландию – тоже была решена без каких-либо затруднений. Теперь предстояло третье испытание – встреча с миссис Монаган, сестрой Доннели. Эта почтенная дама жила в собственном доме неподалеку от гостиницы, где остановился Конуэй. Доннели со злорадством описал свою сестру как старую и сварливую ведьму, вечно окруженную попами и относящуюся с подозрением ко всему, что связано с ее непоседливым братом.

Однако на самом деле миссис Монаган оказалась вполне симпатичной старушкой; она обрадовалась друзьям брата, да и вообще ко всем на свете относилась с симпатией. За одним-единственным исключением – старушка лютой ненавистью ненавидела англичан.

Узнав, что Раш немец, она ничуть не насторожилась.

– Надеюсь, что вы сумеете насолить англичанам, – лишь сказала она.

Конуэй уверил ее, что именно в этом и состоит их задача.

– Дай вам Бог удачи, – страстно сказала пожилая леди.

Конуэй подумал, что с таким же пылом она, должно быть, молится в церкви.

– Так мы можем пожить у вас? – спросил он.

– Конечно. Половина дома все равно принадлежит брату, так что я при всем желании не могла бы вам помешать.

Раш поселился в комнате на втором этаже в задней части дома. Ему предстояло по большей части находиться меж четырех стен, но зато при такой жизни он мог не опасаться чужих глаз.

– Буду считать себя военнопленным, – объявил Раш.

Убедившись, что напарник находится в безопасности, Конуэй приступил к подготовке. Он направился в публичную библиотеку, долго рылся в справочниках и телефонных книгах. Потом выехал в Белфаст. Оставшиеся у него из стокгольмского периода жизни документы подтверждали, что их предъявитель является специальным корреспондентом аргентинской газеты «Ла Пренса». Этого удостоверения оказалось достаточно, чтобы Конуэй без помех пересек британскую границу. Прибыв в Белфаст, он первым делом выяснил, когда отправляется ближайший пароход в Англию. Вечером он был уже в хэйсхэмском порту, а на рассвете следующего дня выехал по железной дороге в Манчестер. Там репортер посетил редакцию газеты «Дейли диспэтч», уселся в справочном зале и долго изучал два толстых досье газетных вырезок.

Подготовка была окончена.

Кейт Ульятт был председателем правления и исполнительным директором компании «Братья Ульятт». Этот господин отлично зарекомендовал себя в военные годы – не в том смысле, что храбро дрался на фронте (он на фронте вообще не был), а в смысле извлечения прекрасных прибылей. До 39-го года Ульятт был человеком состоятельным, пять с лишним лет спустя, произведя целые горы защитной ткани цвета хаки, а также парадного сукна голубого цвета, Ульятт превратился, по его собственному выражению, в «не то чтобы большого богача, но в чертовски обеспеченного человека».

Ульятту было ясно, что война скоро кончится, хоть он и не мог с точностью назвать, сколько именно дней она продлится. Однако бизнесмен ждал мира без опаски. Он разбогател на том, что одел миллионы мужчин в военную форму; теперь же его компания отлично подготовилась к тому, чтобы переодеть всю эту массу обратно в штатское. Согласно приказу командования, каждый демобилизованный солдат должен был получить полный комплект одежды, включая носки и шляпу. Это известие привело в восторг всех текстильных фабрикантов. Ульятт рассчитывал, когда военные страсти утихнут, купить себе не просто маленький автомобиль «бентли», но заказать штучное авто фирмы «Мюллинер».

– Кто это там еще, Сьюзен? – раздраженно спросил Ульятт у секретарши, когда зазвенел телефон. – Я занят.

– Это из военного министерства, сэр.

– Тогда придется ответить, – добродушно улыбнулся Ульятт, решив, что грядут новые военные заказы. Из министерства обычно звонили, когда дело пахло срочными поставками и хорошим наваром.

– Алло, – сказал Ульятт.

– Мистер Ульятт? – спросил мужской голос.

– Слушаю.

– Это мистер Кейт Ульятт?

– Так точно.

– Кто-нибудь может подслушать наш разговор?

– Нет, – удивился Ульятт. – Не думаю. А что?

– Как насчет секретарши?

– Да в чем дело? – возмутился Ульятт.

– На вашем месте я бы убедился, что нас никто не слышит, – сказал голос. – Дело исключительной важности.

– Тогда подождите.

Ульятт положил трубку, вышел в предбанник, к секретарше, и отправил ее за сигаретами, после чего вернулся в кабинет и запер за собой дверь.

На это понадобилась примерно минута, и все это время Ульятт тщетно ломал себе голову над тем, к чему министерству понадобилась такая секретность.

– Все в порядке, – сказал он. – Так в чем дело?

– Значит, нас никто не слышит?

– Нет.

– Тогда выслушайте меня, и слушайте внимательно. В Германии существует некий список, в который внесено ваше имя. Если этот список попадет в руки союзников, вы окажетесь под угрозой. Я позвоню снова. Меня зовут майор Миллз.

Щелчок – и разговор закончился.

Когда несколько минут спустя вернулась секретарша Ульятта, она увидела, что ее босс сидит за столом неподвижно, закрыв лицо руками.

Она положила сигареты и сдачу на стол и сказала:

– Пожалуйста, сэр.

Ульятт ничего не ответил, что само по себе уже было странно – обычно директор соблюдал все правила вежливости.

– С вами все в порядке? – встревожилась секретарша.

– А? – Он взглянул на нее; взгляд у него был какой-то странный. – Ах да. Со мной все в порядке. Просто задумался.

«Задумался» – это слово не совсем точно передавало состояние хаоса и паники, охватившее все существо предпринимателя. На столе перед ним лежал белый лист бумаги, Ульятт бессмысленно смотрел на него, но, разумеется, никакого ответа прочесть там не мог. Шли минуты. Ульятт понемногу стал понимать, что дела его плохи – смысл послания был абсолютно ясен. Речь явно не шла о том, что у немцев существует какой-то список английских текстильных компаний. Вряд ли они также ведут учет членства в масонской ложе, хоть и относятся к масонам крайне отрицательно. Нет, в Германии мог существовать только один список, представляющий опасность для Кейта Ульятта. Все дело в проклятой Бертрам-роуд, подумал он. Почему меня угораздило родиться именно на этой улице!

Впрочем, начиналось все не с Бертрам-роуд. Первый контакт выглядел совершенно невинно. Однажды в компанию «Братья Ульятт» позвонил торговый агент из Гамбурга и попросил отослать в Германию образцы замши и качественной шерсти черного цвета. Дело происходило в начале тридцать седьмого года.