Том Харпер - Мозаика теней

— Разве у нас есть другие варианты?

— Быть может, это тоже не вариант. Лучше бы мы прихлопнули его на месте и забрали меч.

— Чтобы выбраться из этой ловушки, одного меча будет маловато.

Я замолчал, потому что Фома, немного опередивший нас, не остановился на углу, а выбежал на середину перекрестка. Его появление вызвало взрыв неистовых воплей на языке франков. Повернувшись к соотечественникам, он что-то крикнул им в ответ, сопровождая свои слова уверенными взмахами рук. Я следил за ним в полном отчаянии. Неужели он нас предаст? Трудно было устоять на месте, не зная, что все это значит: нашу гибель или спасение. Стоявший рядом со мной Сигурд весь подобрался, готовый выпрыгнуть вперед и свалить Фому с ног. Я схватил его за руку и остановил: в данной ситуации мы были бессильны.

Фома повернулся и с безмятежным видом пошел в нашу сторону. Но едва скрывшись из виду тех, кто рыскал по главной улице, он отбросил всякое притворство и заторопился к нам.

— Я сказал им, что здесь никого нет, — коротко бросил он. — Они ушли.

— Ты отослал отсюда франков? Своих людей?

Прислушавшись, я понял, что это правда: голоса действительно стали удаляться. Дождавшись, пока они почти совсем смолкли, мы вслед за Фомой миновали опасный перекресток и стали пробираться узкими улочками к вершине холма. Фома уверенно вел нас, и чем дальше мы уходили от берега и от варваров, тем быстрее он двигался, стремительно преодолевая повороты и выискивая укрытия в случае грозящей опасности. В какой-то момент мне даже показалось, что он хочет завести нас в какую-нибудь глухомань и там бросить, но он всегда возвращался и показывал, куда идти.

И вдруг мы оказались на улице, вдоль которой шла выбеленная известью стена, и я увидел ворота, в которые уже входил как-то раз ненастным декабрьским днем. Указав рукой на стену, Фома произнес:

— Доменико.

Желая отблагодарить юношу, я взял его за руку, но Фома резко отстранился.

— Можешь пойти с нами, — предложил я ему. — После всего этого ты заслужил свободу. Теперь сможешь жить в городе и начать совершенно новую жизнь!

Не сказав ни слова в ответ, Фома молча зашагал обратно к своим соплеменникам.

Мы подошли к воротам и целую вечность упрашивали чересчур подозрительного привратника назвать хозяину дома наши имена. В конце концов он нехотя открыл нам ворота, и мы вошли в знакомый мне двор. Со времени моего первого визита к Доменико здесь мало что изменилось. Апельсиновые деревья, не прижившиеся на новом месте, растеряли большую часть листвы. Фасад так и остался незавершенным и неокрашенным, но я не заметил вокруг ни мастеровых, ни их инструментов. Наверное, хозяин не желал привлекать к своему дому излишнего внимания варваров. Сам Доменико, несмотря ни на что, оставался таким же упитанным и холеным. Только круги под глазами выдавали его внутреннее напряжение.

— Ты слишком вольно трактуешь законы гостеприимства, Деметрий, — упрекнул он меня, когда мы оказались в небольшой комнате, расположенной в глубине дома. — Я не привык принимать у себя преступников.

— И продолжай в том же духе. Законы империи действуют здесь и поныне.

Доменико нервно захихикал и отер пот с лица рукавом халата.

— Стало быть, законы империи допускают, чтобы франкский безумец публично казнил императорских воинов? И чтобы разнузданная толпа вершила мечом правосудие на улицах Галаты?

Я наклонился к нему и настойчиво спросил:

— Ты был на площади и видел, что там происходило?

— Я? Конечно нет. Но до меня дошли кое-какие слухи.

— Два военачальника варваров, герцог Готфрид и его брат Балдуин, о чем-то спорили. Ты не знаешь о чем?

Наш разговор прервало появление слуги, принесшего большую бутыль с вином и блюдо с копчеными куропатками. Я тут же опорожнил предложенную мне чашу и жадно набросился на нежное мясо.

— Я смотрю, ты перестал соблюдать пост, — заметил Доменико.

— Сегодня можно, — ответил я, подумав про себя, что все грехи замолю позже. — Ты бы лучше рассказал нам о варварах.

Доменико облизал жир с пальцев.

— Как мне сообщили, Балдуин, младший из этой парочки, объявил, что император наконец-таки явил свои истинные намерения. Мало того, что он хотел уморить своих братьев христиан голодом, так он еще и объявил им войну! На это, по мнению Балдуина, возможен лишь один ответ: франки должны захватить город и низринуть нечестивца с трона.

— Пусть только попробуют, — проворчал Сигурд. — Что-то я не заметил в их лагере ни одной осадной машины. Если же эти варвары попытаются взять город штурмом, они узнают, что значит вести войну с императором!

+— Именно это и сказал герцог Готфрид. Однако Балдуин тут же заявил в ответ, что в городе находится его шпион, который откроет городские ворота так же, как Господь отворил врата Иерихона пред Иисусом Навином. Затем он позволил себе несколько язвительных замечаний по поводу доблести вашего народа — я предпочел бы их не повторять, но толпа отнеслась к ним весьма одобрительно. Особенно после того, как он продемонстрировал, с какой легкостью умирают ваши воины.

Я поспешно плеснул себе еще вина, перелив его через край чаши.

— Он назвал имя этого шпиона?

Доменико посмотрел на меня с насмешкой:

— А также сообщил время начала атаки и рассказал об уловке, с помощью которой тот откроет ворота? Ты думаешь, он настолько глуп? Но он сказал еще пару любопытных вещей, и они, я думаю, тебя очень заинтересуют. К городу приближается норманнская армия…

— Знаю, — перебил я торговца. — Через две недели она будет здесь, и тогда количество варваров удвоится. Для меня это не новость. Балдуин, разумеется, дождется их прихода.

Доменико тяжело вздохнул.

— Ты не понимаешь, как устроены их мозги, Деметрий. Балдуин отправился в поход вовсе не для того, чтобы увидеть святыни Иерусалима или помочь своим норманнским соперникам завладеть троном. Он ищет только собственной выгоды, и его терзают опасения, что, если он промедлит, главный приз достанется другим. Можешь не сомневаться, что прямо сейчас, пока мы разговариваем, его армия готовится к бою.

— Я смотрю, ты прекрасно осведомлен о планах варваров! — Сигурд сжал пальцы в кулак и медленно расслабил их. — Хотелось бы знать, откуда тебе известны их замыслы?

— Оттуда же, откуда на моем столе вино и мясо, в то время как вся округа питается крысами. Я слушаю то, что меня интересует, и щедро плачу за возможность услышать это. Балдуин и его брат правят Галатой, поэтому я собираю о них всевозможные сведения, надеясь, что в один прекрасный день мои знания принесут мне выгоду.

Каждый из нас погрузился в свои мысли, и в комнате воцарилось молчание. Я нарушил его первым:

— Если варвары действительно собираются напасть на город, рассчитывая на помощь предателя, нам нельзя тут задерживаться. Мы должны доставить это сообщение во дворец и предупредить императора об их намерениях.