Мария Чепурина - Свиток Всевластия

…До дому писатель добрался только за полночь. Вопреки ожиданиям, Тереза не встретила его бранью. Она только посмотрела на Помье исподлобья, мрачно покачала головой и изобразила величайшее отвращение на лице. «Ревнует! – усмехнулся про себя литератор. – Думает, что я был с другой!» Впрочем, молчание обычно темпераментной подруги его малость обеспокоило. К счастью, оно продлилось недолго. Ближе к ночи вспыхнула очередная склока; как всегда, она началась по самому ничтожному поводу, а разгоревшись, превратилась в перепалку о деньгах и необходимости обвенчаться. Получив пару оплеух, Помье понял, что с Терезой все в порядке, и заснул почти счастливый. Он продрых всю ночь, видя во сне сказочные богатства мадам Жерминьяк и не замечая ни блох, ни клопов, ни других постояльцев своего старого тюфяка.

О том, где находится особняк господ д’Эрикуров, в квартале Марэ (а именно в этом богатом районе велел искать своего «клиента» царь Иоанн), знала каждая собака. Около полудня следующего дня Помье уже стоял перед этим домом, прикидывая, как туда можно попасть. Выходило, что никак. Окна первого этажа были расположены высоко и, естественно, закрывались ставнями. Въездные ворота для экипажей были на замке. Черный ход, надо думать, тоже охранялся.

Стоило литератору подумать о черном ходе, как его дверь отворилась и на улицу вышла девушка. Судя по укороченному кринолину, скромному чепцу, поношенным туфелькам, корзине в руках и просто потому, что молодая особа вышла на улицу пешком, без сопровождения, это была служанка. Наметив кое-какой план, Помье двинулся за ней.

Преследование оказалось недолгим. Уже через два квартала, свернув на другую улицу, девушка поняла, что за ней следят, и остановилась.

– Чего тебе? – спросила она, не особенно церемонясь. – Какого рожна ты за мной увязался?

Потрепанное одеяние литератора не располагало к особой вежливости.

– Ты ведь служанка господ д’Эрикуров, не так ли? – ответил он вопросом на вопрос.

– И что с того?

– Хотела бы заработать себе приданое?

Девушка с подозрением покосилась на литератора и промолчала. Тот, понимая, что предложение вызвало интерес, вытащил из кармана самую дешевую из вещиц, полученных от русского императора, – колечко с жемчужиной. Служанка не смогла скрыть удивления. Такой бедный наряд – и такие сокровища при себе!

– Где ты это украл? – вырвалось у нее.

– Я не воровал. Мне это дали. Можешь считать, что я получил наследство. Ну так как, хочешь заполучить перстенек?

– Смотря что нужно сделать для этого.

– Резонный ответ! Вижу, что ты умная девчонка. И похоже, столковаться мы сумеем. За эту драгоценность я хочу самой малости. Открой мне дверь в дом своих хозяев сегодня ночью!

Служанка рассмеялась ему в лицо:

– И ты еще говоришь, что не вор?!

– У господ не пропадет ни одного су, клянусь тебе! Я иду в их дом не затем, чтобы воровать.

– Ну и зачем, интересно узнать? Всегда думала, что честные люди ходят в гости днем, а по ночам в чужие дома крадутся только преступники!

– Это… связано… – Помье изо всех сил старался сочинить правдоподобный повод, не слишком наврать и не выдать при этом истинных целей своего «визита». – Это связано с одной очень давней историей! Видишь ли… Я посвещен в тайны семьи д’Эрикуров… И должен принести хозяину некую вещь от его тайной дочери. Ему нельзя знать, кто принес…

– Старшему хозяину или младшему? – перебила служанка.

«Черт возьми, их еще и двое! – подумал Помье. – Старший – это, наверно, отец нашего д’Эрикура».

– Младшему, – ответил он. – Покажешь его спальню?

– А может, тебе еще и…

Внезапное происшествие заставило служанку умолкнуть. Ни она, ни Помье не успели ничего сообразить: оборванный мальчишка подлетел, словно вихрь, вырвал колечко из рук писателя и унесся. Ограбленный пришел в себя лишь спустя несколько секунд.

– Обокрали! – заорал он что есть мочи. – Держи вора!

Помье даже попытался пробежать несколько шагов следом за похитителем, но лишь выставил себя в жалком свете: где пузатому стареющему увальню было угнаться за юным воришкой, специально тренировавшимся для таких «фокусов»!

– Полиция! – крикнул обессилевший литератор.

Никто не отреагировал.

– Не советую тебе звать полицейских, – заметила служанка. – Вора они все равно не поймают, а вот откуда у тебя драгоценности, наверняка поинтересуются.

Черт возьми, она была права! Отдышавшись, Помье решил смириться с потерей. В конце концов, колечко досталось ему даром и было наименее ценной частью «наследства» мадам Жерминьяк. У него есть кое-что получше. Жаль, конечно, отдавать это служанке, но…

– Предложение остается в силе, – сказал Помье. – Если впустишь этой ночью в дом, получишь жемчужную сережку. В ней гораздо больше камней, чем в этом колечке.

– Покажи! – потребовала девушка.

Они отыскали узкую улочку, по которой мог пройти лишь один человек, да и то обтирая боками стены домов, и скрылись там от посторонних глаз и рук. Помье вытащил одну из сережек. Впечатлила ли служанку ее ценность по сравнению с кольцом, или свершившееся только что ограбление заставило прийти к выводу, что Помье не вор, но только девушка теперь начала говорить совсем по-другому. Личность и цели писателя ее больше не интересовали.

– В полночь тебя устроит? – спросила она.

– А челядь и господа уже будут спать?

– Все, кроме младшего господина. Он обычно развлекается в гостях в это время и приезжает под утро.

– Спрячешь меня в людской в случае чего?

– Ишь чего захотел! Я все-таки девушка. И мне не пристало держать в своей комнате незнакомых мужчин, да еще и по ночам.

– Клянусь, я тебя не трону!

– Перекрестись!

Литератор перекрестился. Служанка задумалась.

– А у статуи Девы Марии ты поклянешься, что не станешь покушаться на мое целомудрие и ничего не украдешь у хозяев?

– Изволь. Поклянусь.

– Ну тогда пошли в церковь!

«Как бы она не проболталась обо всем после того, как полиция обнаружит драгоценности у виконта, – подумал Помье по дороге к церкви Святого Павла и Святого Луи. – Надо будет посулить ей и вторую сережку. Через месяц. В том случае, если о моем посещении ничего не станет известно».

«Ох, ну и домище у этих Эрикуров!» – в пятый раз повторял про себя литератор, пробираясь по анфиладе комнат. В каждой руке у него было по башмаку: чтоб не выдать себя громкими шагами, Помье решил двигаться босиком. Ни свечи, ни лампы он тоже не взял. Перестраховался. Впрочем, чем дальше, тем сильнее казалось, что напрасно. Судя по величине этого особняка, в разных его концах могли бы бродить человек десять – да так и не и встретить друг друга. Как ни крути, а у комнатушки в мансарде, в тупичке Собачьей Канавы, есть свое преимущество перед частным господским домом: если к ним с Терезой влезет вор, они его сразу же заметят!